Совершенно несекретно (СИ) - Иванов Дмитрий
На кульбыстрое? КМС? А не Бейбут ли это?
Поворачиваюсь, чтобы разглядеть девицу получше. Симпатичная. Я такие вещи на автомате просекаю. Лицо круглое, кожа чистая, волосы длинные, ухоженные. Но главное — ноги. Нет, не стройные — а даже наоборот: округлые коленки намекают, что и сзади у девицы масштаб приличный. Она, похоже, из тех женщин, у кого и попа, и талия имеются. Не дура природа — постаралась. Мог, вполне мог бегать за ней Бейбут! В его вкусе девица — сто пудов.
Бейбут? — вслух удивляюсь совпадению.
— Точно! — восклицает она, хлопая ресницами. — Он! Бейбут Казах! Это и фамилия, и национальность, — прикинь! А он и правда говорил, что его все в крае знают. Смотри-ка, не соврал!
Тут девушку отвлекли. Стюардесса пошла по рядам собирать приборы — сейчас, в отличие от будущего, они не пластиковые, а обычные, из нержавейки. Знаю: некоторые не стесняются и без зазрения совести тырят вилки и ножи впрок — в общежитие там, или домой. Вот и соседка сзади, похоже, украдкой сунула к себе в сумочку комплект.
— Да забыла я, забыла. Очень надо их воровать… — оправдывалась сейчас перед стюардессой подружка Бейбута.
— Девушка, зачем вы обманываете? Вы что, из ресторанов тоже посуду домой уносите? Сейчас старшую позову! Сообщим по месту учёбы! — пугает храбрая стюардесса — та, которая даже Вепрева не убоялась.
— Анатолий, так вы ещё выступаете как спортсмен? — попыталась вернуть к себе внимание безымянная для меня пока тётенька. — Я, кстати, Лимонова Вера Игоревна. Из крайисполкома. И вы знаете, — как раз курирую спорт в нашем регионе.
— Уверен, вы с этим прекрасно справляетесь, — вежливо киваю я. — Но мои спортивные планы — это скорее в федерацию. Там решают, кого на какие турниры ставить. Тут от самого спортсмена не всё зависит: где-то позовут, а где-то пролетишь мимо…
— Ой, да хоть бы и взяла! Билет у вас сколько стоит? С ума сойти, — продолжает возмущаться подружка Бейбута сзади.
Ещё и огрызается. Точно говорят: волос длинный — ум короткий. Похоже, эту дурынду спасать надо.
— Уважаемая, простите. Да-да, именно вам! Вы тут старшая по рейсу? — поворачиваюсь я к паре стюардесс.
Обе в одинаковой форме, но одна явно постарше и держится увереннее — наверное, она и есть старшая бортпроводница. И странное дело: старшая — такая же «стройная», как… моя соседка справа. Неужели у них там совсем нет стандартов? В салоне и так дышать тесно, а тут ещё и такие танки шлындают по проходу туда-сюда…
— Я к вам подойду, — вежливо, но твёрдо сообщает мне старшая.
— Нет, вы уж сначала мне внимание уделите, а от моей соседки отстаньте. Идите занимайтесь своими делами. У вас что, работы нет? Сделали проблему из ничего… Ну, забыл человек, сунул в сумку машинально. Ничего же не пропало? — отчитываю я старшую и по возрасту, и по экипажу тётку.
— Вы знаете, сколько мы платим бывает за рейс за недостачи? — возмутилась моей наглостью сотрудница компании.
— А вы знаете, какого размера должен быть пластик сыра… или вот, например, колбасы?
И я поднял несъеденный ломтик копченого деликатеса, который аж светился насквозь.
Эти хитрости мне понятны! Чем тоньше будут порезаны колбаса, сыр, ветчина — тем больше останется «для дома, для семьи» сотрудникам компании. Мне на самом деле наплевать: и так перепало больше, чем рядовому пассажиру. Десерт вон вообще отдал жертве аэрофлотовского беспредела.
— Я свидетель! — вдруг громко подала голос моя соседка слева, Вера Игоревна из крайисполкома. — Правильно, Анатолий Валерьевич! Вот это — по-коммунистически! Пусть теперь их самих на выходе проверяют! Сумочки, авоськи! Пусть посмотрят, кто и что уносит!
Интересно, что ей надо от меня? Муж тётки сидит рядом с рожей буддийского божка и вообще никак не реагирует на происходящее.
Вижу, шепчет что-то старшей храбрая стюардеса, поймавшая на воровстве девушку. Явно про меня что-то поёт, про то, какой я крутой… По местным меркам, конечно.
И вот только что грозная, внушительных размеров старшая стюардесса, оказавшись совсем не такой храброй, сразу сдулась.
— Да, конечно… Простите, девушка, — мгновенно меняет тон она. — Не знаю вашего имени…
— Мадина я, — воровка в лёгкой растерянности. А вот мне неразделённая пока любовь моего друга стала ещё понятнее — имя-то казахское. Скорее всего, землячка кореша.
— Мадина, вы если раньше меня Бейбута увидите, передайте: я заеду к нему в часть в ближайшее время. С подарками, — говорю я девушке.
— Да? Ой, сегодня же и заеду! Спасибо вам, а то я уже плакать собралась… — призналась простодушная Мадина.
— Помогает? — усмехаюсь я.
— С парнями — всегда. А тут, боюсь, нет…
— Мадина, мы вас в обиду не дадим! — улыбнулась Вера Игоревна, ловко уловив момент. Похоже, в сознании тётки только что произошла переоценка активов, и репутация Мадины в её глазах выросла.
Чванливая — да, хабалка — да. Приспособленец — ещё какой: вон как меня обихаживает. Но в ситуацию въезжает на раз! Так бы сдалась ей эта Мадина при других обстоятельствах — да она б ещё и от себя девицу притопила.
— Спасибо, Вера Игоревна. Вот моя визитка — звоните. Если чем смогу — помогу, — достаю из визитницы парадный экземпляр.
У меня, надо сказать, два типа визиток. Одни — строгого, делового стиля. Для всех. Там мои телефоны и должности… Вторые — ни дать ни взять произведение искусства! Чёрная качественная, плотная бумага с золотым тиснением по краям и красивым орнаментом. Позолота, причем, натуральная! И там только моя фамилия и инициалы: Штыба А. В. Ну и на обороте три телефона: приёмной, мой прямой в кабинете и домашний. Были бы сотовые — добавил бы. Ну или пейджер. Но это ещё не скоро.
Подумывал еще серп и молот изобразить, чтобы показать свою принадлежность к партийной элите, или олимпийские кольца… но пока на таком варианте остановился. Это мне Пашка Полоскин подогнал — он ещё один кооператив открыл, визитками занялся. Молодец, схватил момент.
— А можно мне такую? — между кресел снова высовывается мордочка Мадины.
Похоже, сегодня девица от меня не отстанет. Сидит, сверлит взглядом. Наверное, сравнивает: кто лучше я или Бейбут. Ну или решает — достоин ли я стать одиннадцатым в списке её поклонников.
— Последняя была. Но через вашего молодого человека, вы меня легко найдете, — обламываю я.
Мой кореш, между прочим, ревнив не в меру.
Ходи потом, жди удара по печени. Шутка, конечно — с другом я из-за бабы ссориться не собираюсь. Поэтому лучше сразу дать понять: вот есть Бейбут, и есть я — друг Бейбута и человек с возможностями. Но не с намерениями.
— Толя, а ты чем занимаешься… ну, кроме махания кулаками? — спрашивает наглая деваха.
М-да, после такого вопроса ясно: ничего она о моей крутости по-прежнему не ведает. Ну и не буду ничего ей рассказывать, лучше пообщаюсь с умной Верой Игоревной.
— Вера, — обращаюсь я к тетке по-простому. — А вы в курсе, что ваш предисполкома Сергиенко теперь в Конституционной комиссии?
— А как же! Мы уже поздравили Валерия Ивановича! — охотно подхватила беседу Вера. — Толковый мужик! Знаю его по бюро, он же у нас секретарём работал…
— Секретарём? — фыркнули сзади, не оценив всей весомости этой должности.
Дружно с соседкой игнорим замечание красивой и осведомленной в том, что такое «эрогенная зона», но совершенно не разбирающейся в партийной номенклатуре девушки.
— Я тоже успел поздравить. И ещё заметил — у вас просьба ко мне… Какая?
— Ох, какой вы чуткий руководитель! — льстят мне напропалую.
— Рукамахатель, скорее, — острят сзади.
— Не будем об этом. Не стесняйтесь — рассказывайте, — предлагаю я соседке. Мадина опять в игноре.
— У нас есть интернат для глухих на Удачном…
Я офигел от начала. Ну мало ли что может потребоваться от хозуправления… Но школа? Был я там, кстати, год назад, по поручению Шенина.
— Знаю…
— Так вот, ситуация сейчас там такая…
По мере рассказа тётки, я впадал, как модно будет говорить в будущем, в когнитивный диссонанс. Эта самая блатная, чванливая, а местами даже хабалистая баба оказывается, просит вовсе не за себя, а за детей из этой школы-интерната! Жесть. Вот как так можно в людях ошибаться⁈ Она и пытается мне угодить, чтобы выбить ещё одно здание на улице Лесная рядом с интернатом, которое сейчас принадлежит моему хозуправлению.
