Цена Победы (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
Спускаемый аппарат постепенно замедлился. Затем начал использовать торможение парашютами, а под конец отстрелил остатки теплозащитной оболочки. Этот момент на экранах тоже трижды показали в замедлении, причём с разных ракурсов.
«Умеют всё же наши создавать зрелища!» — довольно подумал представитель клана Воронцовых. Ведь мало сделать что-то, во многом важно и сформировать правильную оценку сделанного. Англосаксы иногда перегибают палку, заявляя, что «впечатление и мнение о факте гораздо важнее самого факта».
«Нет уж, милые, было бы так, вы бы нас давно без хрена съели, уж с общественным-то мнением вы научились работать куда раньше нас!» — снова подумал Алексей.
Между тем аппарат начал постепенно менять форму, приобретая очертания сначала самолёта, а потом — и дирижабля. Технология «живой оболочки». Пока что её удаётся реализовать только с особыми пластмассами, пронизанными множеством миниатюрных ботов. Используя энергию реактора и окружающую атмосферу, как источник строительного материала, они постепенно увеличат размеры небольшого дирижаблика до настоящего «летающего города». Сам процесс займёт немало недель, но первый этап испытаний закончился в тот момент, когда аппарат замер на километровой высоте.
Раз он сумел это сделать на Земле, то весьма вероятно, что сумеет и на Венере, где и притяжение чуть слабее, и атмосфера плотнее. Если правильно выбрать высоту, то условия будут напоминать земные — атмосферное давление, почти такая же сила тяжести и температура двадцать-тридцать градусов по Цельсию.
При этом шастающие внутри оболочки микроботы будут постоянно её чинить, защищая и от утечки водорода, и от агрессивных веществ, например от серной кислоты. А в гондоле обоснуются первые венерианские колонисты.
Уф-ф, парадные функции завершены. Теперь можно вызвать такси и оправиться на завод Хруничева.
Что там происходило дальше? Ого, даже так⁈ Он и не знал, что 1 апреля Германия объявила «неограниченную войну на море»[138]. И не прекратила её, несмотря на угрозы президента Соединённых Штатов Вильсона, что в этом случае Америка вступит в войну на стороне Антанты.
Понять немцев можно. Как-то неожиданно для них всё начало «сыпаться». Болгария вступила в войну не на их стороне, а разведка доносит, что и Греция начала подумывать о том же самом. Да и Румыния хоть и вела переговоры о союзничестве с обеими сторонами, но требовала за своё участие как-то несоразмерно много. Вот им и пришлось рискнуть.
А между тем вдовствующая Императрица Мария Фёдоровна отправилась навестить датскую родню. Нет, не по Балтике. Сначала поездом через нейтральную Швецию, а оттуда самолетом в Копенгаген. Но сам факт почему-то заставил руководство Германии предполагать, что она поехала договариваться о вступлении Дании в войну на стороне Антанты. А это не просто добавление сотни-другой тысяч солдат, это и плацдарм для авиационных ударов по промышленному сердцу Германии.
Интрига закручивалась всё плотнее, и немцы снова решили не рисковать, а превентивно оккупировать Данию. И даже успешно заняли её материковую часть — Ютландию.
Правда, датчане не просто возмутились, они объявили войну Германии и довольно успешно отбили попытки десанта на островную часть Дании — Зеландию. Британия же потребовала от Норвегии «перестать торговать с Германией». Учитывая особые отношения норвежцев с англичанами, Алексей ничуть не удивился, узнав, что те не только моментально согласились с этим требованием, но тоже объявили войну Германии и Центральным державам.
«Чёрт!» — восхищённо и одновременно недовольно подумал Воронцов-младший. — «До чего же интересно будет почитать комментарии предка к этим событиям!»
Ничего, совещание у Хруничева вряд ли затянется, так что ночевать он будет у деда. И постарается «добить» эту тетрадку с мемуарами.
из мемуаров Воронцова-Американца
'…Тот визит в Британию заставил меня вспомнить самое начало Беломорского проекта. Когда мы внезапно вляпались в параллельное строительство дюжины ГЭС, Беломорканала и железной дороги с заводами, посёлками и городами. Честно сказать, до сих пор не понимаю, каким чудом у нас тогда всё получилось.
Но тогда я хотя бы был не один! Рядом была Натали, был тесть, от проблем «сверху» прикрывали Сандро, Ксения и Воронцовы-Дашковы. А тут… вы можете представить, чтобы миллиардер лично разбирал склоки, неизбежно возникающие в женском коллективе? А чего стоило уладить шум, возникший, когда лорд Ротшильд потерял голову от шестнадцатилетней молдованочки Стеллы? Да, он тоже нашёл свою Звёздочку. А жениться на ней он не мог, этого не приняли бы ни лондонский свет, ни его еврейская родня, пусть и по разным причинам.
Или тот случай, когда группа шальных студентов перебила почти все запасы шампанского? И это за четверть часа до банкета! Разумеется, я решил этот вопрос, но скольких нервов это мне стоило⁈
А чуть позже выяснилось, что к пятерым нашим «моделям» подкатывали пресловутые «марсиане». Сам я про них за этой суетой подзабыл, но к счастью об этом помнил Иван Владимирович, которого Артузов отрядил сопровождать меня в командировке. И не просто помнил, а сумел раздобыть имена и фото тех из них, кто был способен попасть на наши мероприятия.
Девушек этих мои «безопасники» потом аккуратно расспросили и зашли в тупик. Общих тем было крайне мало — я, Малиновский, отношение беломорцев к войне и качество обучения в Университете. При этом все пятеро девушек были студентками Университета, Женских курсов или сотрудницами лабораторий. В общем, вращались в науке.
Так бы мы и не разобрались, наверное, в их новых интересах, но пришла шифрограмма от Кирилла Бенедиктовича. Оказывается, Иоффе написал сам Резерфорд. На него вышли эти сумасшедшие, и обещали заплатить достаточно большие деньги, если он свернёт работы по «атомному проекту». Как пафосно выразился один из них, «во имя человеколюбия и будущего всего Человечества». А если он отговорит от создания атомной бомбы «своего приятеля Иоффе», сумму обещали упятерить.
К его чести, никого отговаривать великий физик не стал и пытаться, но предупредил о том, что желательно быть осторожнее.
Артузов обоснованно предположил, что если раньше «Клуб марсиан» обвинял меня просто в попытке развязать Мировую войну, то сейчас они уверились, что мне это удалось. А прослышав про атомные бомбы, его руководители решили, что именно ими я и уничтожу Человечество.
Логика, конечно, своеобразная. Если бы я был агентом марсиан, а они владели бы секретом атомного оружия, зачем потребовалась бы вся эта кутерьма с войной? И зачем вооружать землян таким эффективным оружием? Но моя работа на инопланетян, похоже, была уже принята ими за аксиому. Ну как же, они же говорили, что я развяжу Мировую войну? А что мы имеем теперь? Правильно! Значит, их догадки были верны!
Увы, переубедить подобных людей почти невозможно, поэтому нам оставалось только усилить охрану. Ставки возросли, и я не удивлюсь, если теперь они организуют теракт против меня, моей семьи или Иоффе с Богдановым.
И ведь всё это — «только присказка, не сказка!»
Самым трудным было включить наш Иркутский алюминиевый в листинг Лондонских бирж. Именно бирж, во множественном числе. Акции — на фондовую, а уж только потом — сам металл на LME[139]. Зачем? Это действительно странно, учитывая, что большую часть металла мы напрямую законтрактовали совместным российско-японским предприятиям, расположенным на русском Дальнем Востоке, в Корее, на Тайване и в самой Японии, да ещё и по фиксированной цене. Уже даже был согласован кредит под залог этих поставок. Но потом японцы упёрлись — либо вы включаете комбинат в листинг поставщиков на LME, либо сделки не будет.
Похоже, они сами перекредитовали эту сделку в банках Лондона. Возможно даже, что у Ротшильдов. Вот и пришлось мне второпях выполнять сложнейший квест.
