Крестоносец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

— Все настолько срочно? — нахмурился Фердинанд.

— Андреас взял Антиохию.

— Славно. И что с того?

— И отдал ее в феод рыцарям Святого Иоанна как Император Восточной Римской Империи.

Фердинанд потер лицо. Нахмурился. Попросил повторить. Снова потер лицо.

— И рыцари согласились?

— Да, дядя. При этом, как сказывают, называли его после этого «Мой Император».

— Ну что же… чего-то подобного следовало ожидать…

— Ожидать? Ты шутишь?

— Отчего же? Мои люди говорили, что Патриарх решил разыграть свою партию. Ему был нужен наследник восточного Рима. И он его нашел.

— Но ведь он не Палеолог!

— Ты в этом уверен? — скептично улыбнувшись, спросил дядя. — Лично я — нет. История его происхождения похожа на правду. Насколько это возможно я ее проверил. Не удивлюсь, что они также ведут и потомков тайных иных вроде как пресекшихся династий. Например, Гогенштауфенов.

— Опасные слова.

— Опасные знания. Поэтому они об этом на каждом углу не кричат. В конце концов Папа тоже отличился. Лично для меня Плантагенеты оказались полной неожиданностью.

— Как и Палеологи.

— Ты думаешь, что это все не выдумки?

— Известна история, когда на Марту напали разбойники. Ее поведение вполне пристойно для благородной дамы. Да еще из такого горячего дома. Плантагенеты были известными драчунами.

— А как быть с ее старшими родичами?

— А что с ними не так? Они избрали лучшую для свергнутых королей участь — рыцарскую службу. И на ней зарекомендовали себя весьма недурно. Даже в условиях бедности. Да чего уж там? Нищеты.

— Ну… — неохотно согласился Филипп II Испанский, — пожалуй…

— Как и Палеологи. Например, отец Андреаса погиб, прорываясь в осажденную Тулу, дабы пополнить ее гарнизон. Да и до того успешно с тартарами сражался. Говорят — лихой бы рыцарь. И клинком владел неплохо. И держался, даже несмотря на такую же, как и Плантагенетов нищету. Что говорит о многом.

— Если тебя послушать, дядя, то на Москве все поместные — сплошь благородные с древними корнями.

— Почему же все? Есть разные. Но не удивлюсь, если там всплывет еще кто-то из благородных родов, считавшихся пресекшимися.

— Император Восточной Римской Империи, дядя. Тебя это не пугает?

— Чем же? Может, наконец, Андреас сумеет вернуть в лоно христианства эти давно утраченные земли в Анатолии, Леванте и Египте.

— А Болгария с Сербией? А Морея? А Албания? А Далмация и Иллирия?

— Я думаю, мы сможем договориться.

— Ты так уверен?

— Ему все эти территории ему так быстро не занять. Поэтому я уверен — обострять с нами он не станет. К тому же я собираюсь ему помочь.

— Помочь?

— Король Польши нарушил Божий мир и вторгся в земли Иоанна, когда тот отправил свои лучшие войска в Крестовый поход. И я, как Император Священной Римской Империи и честный христианин просто не могу оставить это без ответа. Я уже написал письмо Папе с просьбой объявить Сигизмунда вне закона и позволить мне покарать его.

— Поэтому ты так охотно согласился встретиться в Риме?

— В том числе.

— Ты ведь можешь это сделать без одобрения Рима.

— Есть некоторые сложности. — уклончиво ответил Фердинанд.

— Снова эти еретики?

— А когда что-то плохое обходилось без них? Курфюрст Саксонии ведет переговоры в Кракове с частью польских магнатов, недовольных началом этой войны. Там же заметили местных епископов.

— Опасаешься, что если ты начнешь вторжение, то на стороне Польши выступят протестанты?

— Да. Я, как и многие мои советники, думаю, что они всю эту бучу на востоке и задумали, пытаясь сорвать Крестовый поход. Андреас славный полководец. И он имеет все шансы вернуть по сень креста все старые земли Римской Империи. Но это усилит ортодоксов и нас. Протестанты же напротив, будут уязвлены и притеснены во многом.

— Хорошо.

— Думаешь?

— Да. Ты ведь слышал о покушении на Марту?

— О попытке покушения.

— Этот итальянец смог незадачливых убийц провести как детей. Но сути это не меняет. Андреас без всякого сомнения об этом узнает. И он должен будет как-то отреагировать. Это ведь совершенно неслыханная наглость!

— Не понимаю, кого Сигизмунд слушал… — покачал головой Фердинанд, соглашаясь с племянником. — Андреас будет в ярости. И улучшив момент без всякого сомнения попытается отомстить.

— Главное, чтобы он знал кому именно нужно мстить. — лукаво улыбнулся Филипп. — Есть у меня подозрения, что ему нужно как-то донести мысль о подлоге. Что Сигизмунда подставил. Еретики. И что настоящие его враги — это последователи Лютера и Кальвина.

— Думаешь, он поверит?

— Ты уж дядя постарайся, чтобы он поверил. Не упусти этот шанс. Сам видишь — Всевышний своим провидением передает в твои руки оружие, способное сокрушить твоих врагов на севере. Уверен, что его воины не откажут ему в такой малости. Особенно если им все правильно рассказать.

— Ты мне поможешь в этой войне?

— Разумеется. Я уже начал готовить свои войска к вторжению во Францию. Нидерланды же воют от шалостей датчан. И просят защиты. Поэтому я буду вынужден в скорости отправить туда войска. Но воевать с датчанами я не планирую. Слышал, что французы тоже чего-то там затевают. Уверен, что если их не занять делом, то они обязательно помогут протестантам. Ты, кстати, завершил свои дела в Венгрии?

— Почти, — нехотя ответил Фердинанд.

— Что-то пошло не так?

— Венгры. Они не управляемы. Я просто тону в их бесконечных дрязгах. Уже видеть их не могу.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Я бы попросил тебя прислать несколько терции, но Генрих — сильный противник. Уверен тебе они понадобятся самому. Так что я могу тебя просить лишь молится за наш успех… — развел он руками.

— Разумеется. — ответил Филипп и улыбнулся.

Его философское отношения дяди к тому, что Андреас принял титул Императора Восточной Римской Империи несколько напрягло. И навело на мысль о том, что тот был как минимум в курсе. А то и вообще — участвовал как-то косвенно в этом деле.

Особенно в связи с тем, что дела в Венгрии у него не ладились совершенно. И ему требовался какой-нибудь красивый повод из этой войны вылезти. Строго говоря Крестовый поход его формально удался. Было разбито несколько османских контингентов. Занято какое-количество крепостей да городов.

Явный же успех.

Но с каждым шагом, судя по всему, он ввязывался в местные проблемы. А там была такой гадючник, что даже османы, несмотря на всю лихость и склонность к решительным действиям, не сумели разобраться. Поэтому дядя явно не спешил. Скорее напротив — пытался как можно скорее все эту истории закончить из-за опасений новой тяжелой войны с еретиками на севере… и возможности откусить несколько вкусных кусочков у Польши.

А что же он сам?

Филипп умудрился разом потерять и прикормленный орден, и целую терцию, и какое-то количество наемников. Этот чертов Андреас сумел одним нехитрым жестом переманить их на свою сторону. Но Филипп не злился. Его душу грели происходящие события.

Особенно радовали письма от некоторых князей-выборщиков Священной Римской Империи. Дядя явно упустил из вида их недовольство. И перед ним, Филиппом, замаячила перспектива вновь объединить земли Габсбургов. И вернуть могущество, которым некогда обладал его отец Карл V. А то и преумножить. И ему было на руку обострение Фердинанда с еретика. Особенно если тому на помочь придет Андреас. Вряд ли князья-выборщики это простят.

Формально-то да, Андреас — барон Кутенберг. То есть, технически аристократ Священной Римской Империи. Но все ведь понимают условность этого момента. А если не понимают, то люди Филиппа постараются донести до многих участников Рейхстага правильные мысли…

Глава 6

1559 год, 11 августа, порт Селевкия

Завершив свои дела в Антиохии Андрей сговорился с Мальтийским орденом о выделении ему кораблей. Очень нужных в предстоящем предприятии.