Капитали$т. Часть 6. 1992 (СИ) - Росси Деметрио
Матвей упрямо сопит, но видно, что упрямство его дает трещину.
— Ты передай, Леха, этому мудаку Афганцу, что он непорядочный человек! Как ты не видишь, я не понимаю⁈ Он интриги внутри коллектива пытается развести! Рожа автоматная! И на глаза мне пусть лучше не попадается… Магазин… ты сам понимать должен, хер бы с ним, с магазином! Принцип важен!
Я вновь пытаюсь воззвать к голосу рассудка.
— Афганец нам уже много пользы принес. И еще принесет. Так что решаем?
Матвей раздраженно машет рукой.
— Делай как знаешь!
Я хлопаю Матвея по плечу.
— С Афганца мы стребуем компенсацию, не беспокойся! Давай лучше о чем-нибудь интересном! Ты, говорят, бабки на конкурс красоты выделил?
Матвей слегка краснеет и со сдержанной гордостью начинает рассказывать про будущий конкурс красоты…
Глава 3
Офис Миши Афганца в гостинице «Турист». Вернее, не офис, а целый этаж, на котором разместилось около десятка связанных с ним коммерческих структур. В планах — выкупить все помещение гостиницы, как только станет можно. Денег у него хватает, Миша хорошо зарабатывает, но предпочитает держаться в тени. Однажды кто-то из наших пошутил, что он конвертирует страх в деньги, и я с этим совершенно согласен, так и есть. При этом, Миша совершенно не похож на бандита — всегда улыбчив, вежлив, аккуратен. Я ни разу не слышал, чтобы он повысил на кого-то голос… Но в делах — жесток, при малейшей угрозе наносит удар.
В начале года у Миши состоялась «стрелка», благодаря которой о нем заговорили в городе. Некий Шрам, отсидевший пять сроков, прибыл в родной город с твердым намерением установить «общаковский» прядок. Теневой бизнес немного напрягла такая перспектива, тем более, что заслуженный рецидивист предъявил «прогон», подписанный очень авторитетными в криминальном мире именами. Согласно этому прогону, Шрам назначался «положенцем» с широчайшими полномочиями.
Матвей, узнав о новом «положенце», обреченно вздохнул. Для него, как для предводителя крупнейшей «спортивной» группировки в городе новый порядок ничего хорошего не сулил. Так и получилось, Матею все же довелось познакомиться со Шрамом. После их непродолжительной беседы в ресторане «Театральный», «положенец» лишился нескольких зубов, которых и без того было не так уж много… Естественно, тут же был объявлен крестовый поход против «спортсменов-беспредельщиков», к которому почему-то не спешили присоединяться представители городского криминального мира. Они хорошо знали Матвея и неплохо представляли себе, чем закончится противостояние. Конфликт спустили на тормозах, а Шрам старался не появляться в местах, где бывает Матвей со своими спортсменами.
Впрочем, «положенец» продолжал бурную деятельность. С компанией каких-то совсем уж маргинальных личностей он наехал на одного из городских коммерсантов, который оказался то ли партнером, то ли подшефным Миши Афганца. Возник новый конфликт, по поводу которого Матвей высказался в том смысле, что желает победы всем его участникам. На «стрелку» к Афганцу приехал Шрам с группой бывших «сидельцев» и начал довольно бодро качать права. Мише Афганцу были предъявлены претензии в том, что он, не сидевший, влезает в криминальную жизнь, пользу «общему» не приносит и вообще — «крышей» быть ему не по масти. Миша стоически выслушал гневную речь «положенца», а когда претензии иссякли, поинтересовался, чего тот все же хочет? Шрам, само собой, хотел денег. И, само собой, не для себя — «пацаны за забором страдают». Миша поинтересовался — сколько именно денег нужно для облегчения страданий пацанов. Шрам твердо сказал — «лимон»! Миша безропотно согласился. К сожалению, при себе у него оказалась только половина этой суммы, вторую половину он твердо обещал выдать на следующий день. При виде импортного кейса с кучей налички у уголовников разгорелись глаза. Они, конечно же, милостиво согласились подождать с остатком суммы и уехали — отмечать победу. Правда, до ресторана доехать не успели, взрывное устройство, которое находилось в кейсе, сработало. Три трупа и выгоревший дотла «Жигуленок». Полмиллиона рублей тоже сгорели — широкий жест от Миши. Три с лишним тысячи долларов. С тех пор место «положенца» в городе' остается вакантным — занимать его почему-то не находится желающих…
Кабинет Миши Афганца шикарен, все новое, заграничное, дорогое — кожаные кресла и диваны, картины на стенах, ковры, на громадном письменном столе — три телефона, факс, компьютер, принтер…
Миша вместе со своим партнером Леней пили чай и что-то обсуждали.
— Привет, бизнесмены! — весело поздоровался я.
Бизнесмены приветствовали меня, после чего Миша торопливо и немного нервно спросил:
— Ну как дела?
— Да расслабься, — улыбнулся я. — Все в норме. С Матвеем я договорился, он больше не будет.
Леня посмотрел на меня с надеждой.
— Значит, магазин остается за мной?
— За тобой, — подтвердил я. — Но Матвею придется как-то компенсировать… Миша, а чего ты не сказал, что бывший директор этого мебельного с Матвеем работал? Неудобно получилось.
— Компенсируем, — кивнул Афганец. — Да какая разница, что они вместе работали… Директор этот сейчас не директор. А у Лёни классный бизнес-план, сам видел.
— Если делать, то прямо сейчас, пока пошлин нет! — сказал Леня, в глазах которого загорелся алчный блеск. — Любой товар можно переть без пошлин, это же сказка! Забить все импортной жратвой, место-то какое! Центр! Вокруг — многоэтажки! Народ приличный, денежный! Да тут даже не в бабках дело, Алексей Владимирович. Тут принцип! Мы же должны сделать нормальный магазин с нормальными товарами. А то у нас областной центр, а торговля — совковое убожество!
— Тебе и карты в руки, — прервал я пламенную речь. — Раз так горишь энтузиазмом — делай, добивайся и достигай. Будешь монополист.
— А кстати, — прищурился Миша, — мне тут сорока на хвосте принесла, что умные люди нацелились приватизировать всю торговую сеть по Октябрьскому району. Все универмаги, базы, продовольственные…
— Хрена себе! — удивидся я. — Это кто еще?
— Вайсман, — улыбнулся Миша. — Кто ж еще…
Я поморщился. Давид Семенович Вайсман был начальником управления торговли городского исполкома. Когда-то начальник управления торговли был царь и бог — повелитель дефицита. Сейчас дефицитом являются деньги, а следовательно, значимость этой должности существенно уменьшилась. Еще этот Давид Семенович приходился каким-то дальним родственником Евгению Михайловичу Лисинскому, нашему старшему товарищу, который смог исполнить свою заветную мечту — срубить бабла и уехать на родину предков. В его возрасте — самое то…
— А ты откуда знаешь про Вайсмана? — с подозрением спросил я Мишу. — И вообще, оно тебе надо, чужое горе? Других забот нет?
— Знаю из первых рук, — заверил Миша. — Сам Вайсман приходил сюда и имел разговор.
— Чего хотел? — лениво поинтересовался я.
Миша улыбнулся.
— Помощи. Он хочет магазины приватизировать. А в некоторых магазинах директора и «трудовые коллективы». Тоже хотят.
Все ясно. Бывшему товарищу, а ныне господину Вайсману понадобился силовой ресурс против непокорных директоров. А чего? Грохнуть одного, остальные перепугаются, Давид Семенович заберет магазины за копейки… и. вполне возможно, сдаст их в аренду уже по нормальной рыночной цене и за твердую валюту. Тем же директорам.
— Миша, — сказал я страдальческим тоном, — дорогой мой компаньон… ты какой-то поразительный человек! Просто терминатор! Ты что, на самом деле хочешь связаться с торговой мафией?
Я прошелся по кабинету.
— Пуленепробиваемые? — показал я на оконное стекло.
— Нет, — смутился Миша. — Обычное.
— А зря! — сказал я назидательно.
Миша недовольно шмыгнул носом.
— Я чего подумал… — начал объяснять он. — Я подумал, что он если не к нам, так к другим пойдет… А бабки там большие! Да и не в бабках дело, вот Леня правильно рассуждает. Это же контроль над торговлей! Заманчиво, Леха!
