Валерий Большаков - Сага о реконе
– А мы не играемся, – сказал Плющ с вызовом, видимо приняв укор деду на свой счет. – У нас историческая реконструкция.
– Да мне по херу… – вежливо отозвался Бородин, хватаясь за окошко. Намять бы тебе по организму, подумал он, да нельзя.
– А мне нет! – стал заводиться «сэр Мелиот».
– Ладно, ладно! – оборвал его хозяин. – Не мешай человеку. Ему работать надо.
И увел гостя.
Прихватив окошко, Валера направился в кухню, ругая себя за болтливость. «Ничего личного, только бизнес!» – вот наш девиз.
А физию заносчивому реконструктору он еще выпрямит…
Сняв старые створки, Бородин распилил раму и живо выломал ее, освобождая оконный проем. Запенил, где надо, подложил куски пенопласта. Вроде ровно. Проверил. Нормуль!
Вынося на площадку обломки старого окна, Валерий случайно услыхал разговор, доносившийся из гостиной:
– Представляешь, не хватило мне моего «секретного фонда»! Взял вчера кредит на тридцать тысяч… Еле дали! Говорят, студиозусам не положено.
– Тогда вечерком и двинем.
– А куда?
– За экстримом! Хо-хо! Учитель указал «верный путь»…
Перетаскав мешки с мусором, Валера взялся за монтаж.
Экстрим у них, хмыкнул он, закрепляя раму. Пришли бы лучше к нему домой, узнали бы, почем фунт адреналина! Да какое – домой…
Он двушку снимает в районе Девяностика[23], на первом этаже. Планировка охренительная – спальня шириной с коридор, да зал, совмещенный с кухней!
Под полом крысы шебуршатся, да так громко, что спать невозможно, а летом комарьё донимает. И за все это счастье «неописиваемое» – десятку в месяц! Ползарплаты отдавай всяким жлобам.
В поисках веника Бородин покрутился по прихожке, заглянул в санузел. Тут сквознячком приоткрыло дверь в гостиную, и долетели голоса:
– Ты что, Семен? Он же… гегемон в сапогах, простейший работяга!
– Да и мы не сложнее. Он третий, Костя.
Это его, что ли, в пролетарии записали? Бородин поморщился. Прослойка херова!
Нет, точно, надо будет встретить этого пупсика и провести с ним воспитательную беседу.
Вставив окно, «простейший» взялся за подоконник.
Тут дверь открылась, пропуская на кухню хозяина. По квитанции он – Щепотнев. Звать, вроде, Семеном Семеновичем. Или Сан Санычем.
– Привет, – сказал Семен Семенович или Сан Саныч.
– Да вроде здоровались уже…
– Сень, ты где? – донеслось откуда-то из дальней комнаты.
– Здесь я! – крикнул Щепотнев и спросил, постучав по окну: – Не китайские?
– Да вы чё?! – оскорбился Бородин. – Немецкие, «Рехау». А подоконник «Монблан». Пластик качественный – можно даже окурки об него тушить. Вреда не будет.
– Это хорошо… – рассеянно протянул хозяин. – Слушай, а ты воевал?
Валера напрягся.
– Воевал, – признался он, чувствуя дискомфорт и порчу настроения.
– Чечня?
– Ну.
– А я в Афгане служил. Ничего, что я на «ты»?
– Да не-е…
– Слушай, тут такое дело. Мы с Костей собрались в одно… э-э… путешествие. Подробности чуть позже. Короче, это такое развлекалово для экстремалов, владеющих мечом. Как ты насчет того, чтобы с нами?
– Третьим? – ляпнул Бородин и прикусил язык.
Но Щепотнев ничего такого не заметил.
– Надо обязательно втроем, – подтвердил он. – Ты подходишь по всем параметрам. Десантура, казачество… И вообще.
Появился Костя. По его лицу было видно, что он против.
– Сва эр ну комит мину мали![24] – резко сказал он на языке викингов.
Шимон остановил его движением руки и произнес куда мягче:
– Виль эк бьеда тер фост бредралаг.[25]
– Ну не знаю… – затруднился Валера.
Плющ вытаращился на него.
– Ты что?! Понял?
– Йаа, – ответил Бородин и усмехнулся, переводя взгляд на Щепотнева: – А надолго это ваше… развлекалово?
– Неделя или две, от силы, – быстро сказал Семен Семенович. – И тысяча долларов за вход.
– Сколько?! – вылупил глаза Бородин. – Ну не-ет! Я в такие игры не играю!
В полной тишине он облицевал оконную нишу, наклеил уголки – и полюбовался делом своих рук.
Все гладенько, ровненько, как на картинке.
Обернувшись, Валерий увидал Семена с Константином – те, оказывается, и не уходили вовсе.
– Да ты пойми, – вздохнул он, обращаясь к одному Щепотневу, – женат я. Ребенок маленький, опять же. И чё я, такие деньжищи от семьи отниму? Да и нечего мне особо отнимать. Кредит, что ли, брать? Так это вообще кабала…
– Но ты можешь прилично заработать! – сказал Щепотнев проникновенным голосом.
Валера настороженно засопел.
– И сколько?
– Мне говорили так: «Сколько сможешь унести!» Хоть миллион долларов. Там… э-э… бонусы.
– Точно? – подозрительно спросил Бородин.
Хозяин энергично закивал. Плющ переменил позу, упорно глядя в сторону.
– Давай так, – деловито сказал Семен Семенович. – Ты что-то там говорил про саблю прадедушки.
– Ну.
– Типа, золотое оружие.
– Не типа, а золотое. «За храбрость». Аннинское.
– Сабля у тебя?
– Ну.
– Тогда оставишь ее мне в залог. Я в железяках кой-чего смыслю, понял? В общем, я за тебя заплачу, ты подзаработаешь и вернешь должок!
Валера засопел.
Крутизны ему давно хотелось, не терпелось просто – жизнь на гражданке была скучной и пресной, но… А вдруг этот Щепотнев просто хочет саблю прадедушкину выманить и кинет потом?
Наверное, его мысли явственно отразились на лице, потому что Семен Семенович криво усмехнулся.
– Я человек оч-чень нехороший, Валера, – сказал он, – но слово держу.
– Да не-е… я ничего такого… – промямлил Бородин.
Тут он глянул на воспрявшего Костю, начинавшего сиять улыбкой первого космонавта, и разозлился.
– Ладно, – рубанул он. – Согласен! Я только домой смотаюсь за саблей и Верке денег с карточки сниму. Скажу, что командировка!
Плющ увял.
Глава 4
Валерий Бородин
Портал
Вечерней электричкой они добрались до Владивостока и сошли на «Второй Речке». Еще полчаса пилили на автобусе, и столько же шли пешком, добираясь до полузабытого форта Морской крепости.
Попасть внутрь можно было лишь с крутого склона, и вот оно – сырое и неуютное нутро каземата.
Валера осматривался с любопытством и принюхивался с подозрением – уж больно аммиаком несло. Какое-то креативное быдло размалевало суровую бетонную стену нелепыми граффити, смысл которых сводился к тому, что «Rap жжот». Живописец хренов…
Люди строили, службу несли, а он все дерьмо из своей дурной головы – на стенку.
– Валера, мы на месте, – неожиданно серьезно и даже торжественно сказал Щепотнев. – Я обещал подробности, так слушай.
И Семен Семенович понес какую-то фигню про Интермондиум, про Хранителей, про попаданцев…
– Вы это серьезно? – перебил его Бородин.
– Абсолютно! Вот, это твой пропуск.
Валера повертел в пальцах шершавый листочек со своим именем и фамилией и стал накаляться. Они что, за лоха его держат?
– А бонусы? – выдавил он.
– Валера, там – Средние века, а мы – воины. Что с бою взято, то свято! Да не смотри ты на меня так! Я, думаешь, сам до конца во все это поверил? Но попробовать-то можно? А вдруг получится?
Бородин посмотрел на Щепотнева исподлобья и буркнул:
– Ладно. Пробуем.
– Тогда держи!
Шимон ловко выудил из рюкзачка пару ножей в чехлах.
Один он протянул Бородину, другой Плющу.
– Пока так, – сказал Щепотнев. – Со своим оружием в Интермондиум соваться не стоит, все равно отберут, но и безоружными быть нам не пристало. Верно?
– Ну, да… – вяло согласился Костя, взвешивая клиночек в руке.
– А ничего так ножичек, – оценил Валера.
– Будем резать, будем бить… – усмехнулся Семен, поправляя собственные ножны. – Валер, а ты убивал?
Бородин неприязненно посмотрел на Щепотнева, ощущая знакомый холодок в груди. Но не посылать же человека, раз уж тот тебя «облагодетельствовал».
– На войне не убивают людей, – сухо ответил Валерий, – там уничтожают вооруженную силу противника. Боевики по нам палили, мы открывали ответный огонь. Откуда я знаю, попал или нет? Только перед самым дембелем мне повезло – напоролся на бандоса в заброшенном ауле. Выскакивает, гад, с калашом наперевес – и на меня! Я смотрю на него, а палец будто сам на спуск давит. Помню до сих пор, как родного, – и бородавку на горбатом носу, и крошки в бороде, и засаленную чалму, или чё у него там на голове намотано было…
– Тошнило? – с интересом спросил Горбунков.
– Еще как… – вздохнул Валерка. – Всего выполоскало.
– И со мной та же фигня, – кивнул Семен. – Только всей разницы, что в Чечне контртеррористическая операция шла, а я в Афгане интернациональный долг исполнял. Это как в игре: подберите синонимы к слову «война»… А что было делать? Не убьешь духа[26] первым, сам станешь грузом 200. Или, не дай Бог, в плен угодишь. Духи такое с нашими творили… Даже пацифисты зверели.
– Варвары, они и в Афгане варвары, – солидно кивнул Бородин. – Мы раз одного поймали – рабовладельца. Наших ребят скупал у бандосов и на цепь сажал, чтобы они ему кирпичи лепили да обжигали – вели производственный процесс. Короче, судили его по закону гор…
