Император Пограничья 5 - Евгений И. Астахов
— Чтобы подготовиться к будущему, — просто ответил я.
Тот понимающе кивнул и принял чашку левой рукой.
— Я пережил два Гона… И каждый раз думал, что не выберусь, — он качнул головой в сторону отсутствующей конечности. — Правую потерял в девяносто восьмом.
— Расскажите о том, что предшествует началу Гона. Есть ли какие-то признаки, предзнаменования?
Корнеев долго молчал, глядя куда-то поверх моего плеча, словно видел там призраков прошлого, потом медленно кивнул.
— Недели за две до начала звери уходят. Все разом, даже враги — вместе. Волки и олени, лисы и зайцы — бок о бок, в одном направлении. Тишина в лесу стоит мёртвая, — он нервно потёр шрам. — А потом приходят Предвестники
— Предвестники? — заинтересованно уточнил я, потому что в моём мире подобного не происходило.
— Высокие, тощие твари. Не похожи на обычных Бездушных. Умнее. Осторожнее. Не нападают, просто стоят и наблюдают. На холмах, у речек, на опушках. Стоят неподвижно сутками, иногда слегка покачиваясь, как камыш на ветру, — Корнеев передёрнул плечами. — Их пытались убивать. Только хуже выходило. Какая деревня такого пристрелит — той деревне и конец. После начала Гона он железно придёт прямиком туда и никого не оставит в живых.
Я подался вперёд и переспросил:
— Наблюдают?
— Кружат вокруг поселений, смотрят. Словно запоминают, — он сделал ещё глоток. — В нашем отряде был негласный приказ: никогда не трогать Предвестников.
Я записал эти сведения, размышляя о их практическом применении. Если наблюдатели появляются за две недели, у нас будет время для эвакуации или усиления укреплений.
— Говорят, некоторые поселения остаются нетронутыми, даже когда находятся на пути Бездушных, — уточнил я. — Это правда?
Корнеев кивнул, дотрагиваясь до своего шрама.
— Никто не знает, как это работает. Есть деревни, которые Гон просто обходит стороной. Без всякой видимой причины.
— Может, ландшафт? Реки, овраги?
— Нет никакой логики. Военные инженеры всё измеряли, проверяли — никаких закономерностей, — он отставил пустую чашку. — например, была такая деревня Мшага, что стояла прямо на пути волны. Мы уже попрощались с ними, а твари просто обошли. Будто невидимая стена оградила.
— Когда не помогает логика, срабатывает интуиция, — парировал я. — Неужели у вас не было своих теорий?
— Сослуживцы шептались про какие-то ритуалы, — он пожал плечами, — но суеверные глупцы вечно списывают всё на «счастливые амулеты», «родовую защиту» и «семейные обряды», — собеседник изобразил кавычки пальцами и громко фыркнул.
— Ясно.
— И ещё кое-что странное. Те, кто выжил после близкого контакта с тварями во время Гона… меняются.
— Меняются? Как?
— Не могу объяснить. Но они чувствуют приближение следующего Гона. За месяцы до первых признаков. Мы использовали таких людей как ранних предсказателей. Они… не всегда остаются в своём уме. Был у нас один… Лёха Шаман. Мальцом выжил, когда его деревню Гон краем зацепил. Всегда отменно чувствовал, что Бздыхи рядом. Ещё даже птицы петь не перестанут, ещё нет того самого холодка на душе, а он уже шепчет, что твари поблизости.
Живые детекторы Бездушных. Надо же… Возможно, стоило бы найти таких людей. Не для экспериментов, разумеется, а для раннего предупреждения. Если такие люди есть среди беженцев и переселенцев, их способности могли бы спасти многие жизни.
— И что с ним стало?
— Во время последнего Гона ушёл в лес посреди ночи.
Видя мои вскинутые в удивлении брови, собеседник добавил:
— Как дерьмо это началось, он несколько раз говорил, что слышит «песнь» или «зов» какой-то. Похоже, на него и ушёл, — мрачно окончил Степан.
К вечеру вернулся Евсей с новой стопкой документов, а Федот привёл ещё двух ветеранов. Все они рассказывали похожие, но противоречащие друг другу истории. Один утверждал, что Гон всегда движется с севера на юг. Другой настаивал, что направление меняется каждый раз. Третий упомянул о необычных атмосферных явлениях — северном сиянии над центральной часть Содружества за неделю до начала.
Я методично фиксировал все эти свидетельства, выстраивая в голове возможные стратегии защиты Угрюма. Если разведчики действительно существуют, нам нужно научиться их распознавать и ни в коем случае не трогать. Стоит установить наблюдательные посты вокруг острога. И найти людей с этой странной чувствительностью к приближению Гона…
Час за часом, день за днём мы собирали информацию по крупицам. Я обнаружил в архивах отчёт одного исследователя, где упоминались загадочные каменные круги, вокруг которых Бездушные никогда не появлялись, что заставило меня вспомнить о древних мегалитах возле Кочергино, которые я недавно активировал.
Чем больше информации я собирал, тем запутаннее становилась картина. Одни источники утверждали, что Бездушные целенаправленно ищут крупные поселения, другие — что им важны определённые артефакты или Реликты. Третьи вообще предполагали, что движение тварей подобно миграции птиц — древний инстинкт, лишённый осмысленности.
Однако я не мог отделаться от ощущения, что за всем этим стоит какой-то разум. То, как твари координировали свои действия, напоминало мне военные операции, а не бессмысленные бродяжничества стада.
Я как раз обдумывал собранную информацию, когда в кабинет влетела взволнованная Полина с магофоном в руках.
— Прохор! Вышли блоги Листьева и Веденеевой, а также статья Самойловой, — она протянула мне устройство. — Посмотри.
Я оторвался от записей и взял артефакт. Неохотно переключил внимание с тайн Гона на более насущные проблемы. Что ж, каменные круги и архивы подождут. Сначала нужно узнать, какую картину Угрюма нарисовали эти умельцы.
Первым я прочитал текст Станислава Листьева, озаглавленный «Пограничье отращивает зубы». Его аналитический, жёсткий стиль с первых строк выдавал скептика, готового рассматривать каждую мелочь под микроскопом.
«В то время как княжества обещают защиту и присылают неэффективные отряды Стрельцов, в Пограничье формируется новый центр силы. Угрюмиха, возглавляемая Прохором Платоновым, не просто поселение, а укреплённый форпост с собственной военной организацией, системой обучения и структурой управления. Жизненный уровень местного населения поражает, особенно на фоне соседних деревень, пребывающих в упадке из-за постоянных набегов Бездушных».
Листьев не скупился на детали, описывая укрепления, организацию дружины и отряд женщин-бойцов «Валькирии». Его скепсис постепенно уступал место откровенному удивлению.
«Способны ли князья защитить Пограничье так, как это делает Платонов? Сомнительно. За три месяца бывший опальный аристократ превратил умирающую деревню в процветающую крепость, зачистил древнее логово Бездушных, разгромил ОПГ и разоблачил незаконные эксперименты князя Терехова. И всё это силами местных жителей, без поддержки княжеств».
Станислав завершал материал неожиданным вопросом: «Что, если
