Железный канцлер (СИ) - Старый Денис
— Нас проклянут и современники, и потомки, если сейчас ничего не делать и не возвращать своё же. Тем более, за чужие деньги и при хитрой интриге, — сказал визирь.
Более султан не стал высказывать недовольство. И так все его слова звучат, как речи труса. Воевать с Россией всё равно нужно, они уже слишком близко и заняли османские земли, тот же остров Корфу и Ионические острова, которые султан считал только турецкими. Войны требует общество, уже назревает бунт. А ещё для этого есть главные условия ведения войны османами — это деньги и оружие от европейцев. Правда, это в последнюю войну не сильно помогло, но без помощи врагов России и вовсе придётся туго. Тем более, что сейчас даже австрийцы дают деньги. А ещё султан подумал, что нужно максимально задействовать египетских мамлюков, которые всё больше шепчутся о независимости. Пусть уже сейчас приходят по зову султана, иначе, если империя станет воевать, уже не придут.
* * *
Фёдор Фёдорович Ушаков стоял на флагмане Балтийского флота обновлённом корабле «Три святителя». Это был мощный линейный корабль, но самое главное, он был частично покрыт медными пластинами, что ещё больше увеличивало живучесть.
Задача стояла не из лёгких. По оперативным данным, которые адмирал получил из Петербурга ещё три недели назад, ожидался удар шведов в район Гельсингфорса и Свеаборга. Эту информацию косвенно подтверждало то, что расположенные в Ботническом заливе острова наполнялись провиантом, порохом и всем тем необходимым, что нужно армии и флоту. Несложно было догадаться, что шведы рассчитывают больше проводить десантных операций и действовать с моря, опираясь на многочисленные базы на островах.
Ушаков был раздражён, но старался этого не показывать. Пришёл приказ из Петербурга от Министра морских дел Синявина. Адмиралу предписывалось вести сражение, однако, при угрозе поражения выводить корабли из боя. Якобы, сохранность флота на данный момент играет даже более важную роль, чем морские победы. Ушаков, не так давно вкусивший сладостный аромат побед, смотрел на многие вещи совершенно по-другому. Он хотел дать бой, к весенне-летней кампании он готовился, ночами не спал и заставлял работать всякого и каждого. Как при такой изнурительной работе можно пасовать перед врагом, Фёдор Фёдорович не знал.
— У Вашего Высокопревосходительство задачи на бой не меняются? -спросил капитан «Трёх святителей».
Ушаков, казалось, неизменно спокойным взглядом посмотрел на офицера, но многозначительно промолчал. Для тех, кто плохо знал адмирала, такой взгляд мог абсолютно ничего не значить. Но кому уже довелось служить рядом с Ушаковым, тот понял, сколько много было осуждения, возможно даже презрения, адмирала.
Ну, и капитана можно было понять. Превосходство противника в вымпелах было колоссальным. Казалось, что всё море, не только обозримое человеческим взглядом, но и через зрительную трубу, было усыпано вражескими кораблями. Шведский король Адольф Густав IV поставил, казалось, всё на то, чтобы выбить русских с моря. Он даже на кон поставил честь и слово свои и своих представителей, которые подписывали не так чтобы и сильно давно перемирие с русской армией.
Для шведов не оставалось секретом, что дерзкий корсиканец Наполеон Бонапарт собирается перейти через датские проливы и вторгнуться в Норвегию. И пусть норвежская земля пока ещё принадлежала Дании, но Швеция имела обширную границу с Норвегией, обеспечить которую личным составом шведской армии было категорически невозможно.
— Подайте сигналами знак для выхода галер! — скомандовал адмирал Ушаков, — слишком кучно стоят шельмы.
Сколь не внушали Фёдору Фёдоровичу Ушакову мысль о том, что бить французов или даже турок — это всего лишь мелочь, по сравнению с тем, как подготовлен шведский флот. И уж тем более английский. Ушаков верил. Он молился. И попросил у Бога победы и сохранения жизни, причём не только своих воинов, ну и чтобы как можно меньше погибло воинов противника. Вот только бой начинался, и милосердие Ушакова, его христианская мораль замирали. Это после, если всё случится благополучно для русского флота, он прикажет оказывает всяческую помощь и содействие побеждённым. Сейчас же задача победить. И какой ценой это будет сделано для противника, предстоит думать после сражения.
Новое оружие, которое некогда было показано Ушакову молодым и дерзким, Богом поцелованным Сперанским, было установлено именно на галерах. Галерный флот более приспособлен и манёвренней в этом сражении для того, чтобы стрелять ракетами. На пятнадцати галерах не было даже абордажных команд. Зато они были загружены ракетами, могущими пролетать расстояние больше чем в полторы версты и поражать противника. В большинстве ракет были установлены, так называемые, зажигательные.
До неприятеля оставалось ещё более трёх сухопутных вёрст, когда вперёд русского построения вырвались галеры.
— Приспустить часть парусов! — отдал приказ Ушаков.
Нужно дать возможность вначале отработать ракетчикам, после пропустить ещё шесть брандеров, а уже потом прорываться и бить всех с обоих бортов, может, и на разрыв стволов, но этого желательно избежать.
Белые росчерки, оставляемые летящими ракетами, казалось, становились сплошным непроглядным туманом. Ракеты устремились вперёд, и это были немногочисленные тяжёлые, которые могли преодолевать расстояние и до двух вёрст. Максимально ослабить противника. Максимально его дезориентировать. Посеять панику в рядах шведов и разуверить их, что победа шведского флота неизбежна. Вот задачи, которые прежде всего стояли перед первым запуском ракет.
Ушаков не рассчитывал на то, что будут прямые попадания, оттого даже он, старающийся не проявлять эмоции во время боя, не смог сдержать радости. Три галеры, два фрегата и один линейный корабль шведов начинали гореть. Безусловно, команды, борющиеся за живучесть кораблей, сделают всё, чтобы потушить возникший очаг пожара, но это будет не так просто. Смесь, которая находилась в небольших, притороченных к ракете сосудах, мало поддавалась воде. Тушить её можно было только песком или специальными иными смесями, которых у шведов явно не было.
— Горят котята! — выкрикнул один из молодых мичманов, находящихся на корабле, флагмане русского Балтийского флота.
Ушаков не отреагировал на такое замечание младшего офицера, а вот капитан нахмурился. А что делать, если ещё безусые гардемарины вынуждены были, недоучившись, стать в ряды русского флота? Нехватка кадров была столь ощутимая, что брали всех, а Ушаков не спал в том числе и потому, что трудился лично в больших классах, объяснял на пальцах, что нужно делать каждому мичману, как реагировать на те или иные ситуации. И те, кто на студенческой скамье засыпали, которые получали выволочку, а иногда и удары розгами за недобросовестную учёбу, внимали становящемуся легендой адмиралу русского флота. Ушаков рассказывал красочно, приводя примеры всех тех недавних боёв, в которых он вышел победителем.
Шведы смогли выставить тридцать два линейных корабля, двадцать фрегатов, порядка шестидесяти различных судов меньшего класса, а также просто невообразимо огромное количество галер. Это почти в полтора раза превышало то, что мог выставить Ушаков. При этом русский флот усилился благодаря всем кораблям, которые удалось когда-то отправить в Пруссию. Ещё нужно брать в расчёт то, что привезли с собой англичане.
Английский флот стоял чуть в стороне, лишь только два быстрых фрегата, направленных на разведку, смогли примерно посчитать, сколько вымпелов привёл адмирал Нельсон. Оказалось, двадцать два фрегата и ещё некоторое количество вспомогательных кораблей. Ну, а если суммировать все силы противника, как и реального, так и потенциального, то силы врага более чем в два раза превышали то, чем обладал русский Балтийский флот.
Если бы не было громких побед на море, если бы остро не стояли задачи и не решался вопрос об итогах войны России и Швеции именно на море, то самым практичным и логичным было бы отступить. Вот только без боя в существующих реалиях Ушаков сдаваться никак не хотел. Оставалась ещё надежда на то, что англичане не станут вмешиваться в свалку, а лишь своим присутствием попытаются напугать русских.
