Обсерватор - Антон Витальевич Демченко
Помучив память, я наконец-таки вспомнил, где именно видел это архитектурное кружево. Голограммы и фотографии в книгах, выцыганенных мною у Дельфины! Там это строение было показано с разных ракурсов, и каждый вид был со своей подписью: Дом Совета, Адмиралтейство и прочее в том же духе. В общем, перед нами — правительственный квартал Эрикса во всей его помпезности и славе. Ну а то, что башни, его окружающие, суть прибежище местных аристократов, было понятно хотя бы по обилию развевавшихся над ними разноцветных вымпелов, баннеров и флагов, щедро украшенных геральдическими финтифлюшками. И ведь их владельцев такая скученность вполне устраивает… Впрочем, при условии замкнутого пространства и физической невозможности бесконтрольного расширения территории парящего города Эрикса, такая «коммуналка» выглядит вполне естественной.
А ещё, по мере приближения стали видны средства передвижения местных. И помимо фуникулёров вроде того, что сейчас тащил нас в центр власти этого города, здесь было куда больше иных транспортных средств. Намного больше! Это были многочисленные и, если подумать, тоже вполне ожидаемые однотипные с «гравицапой» давешнего курьера парящие платформы разных типов и видов. Всё же аркология эта выходила трёхмерной, во всех смыслах. И если дотопать от одного здания до другого, не переходя с яруса на ярус, здесь было не сложно, то вот километровые подъёмы от подножия к вершинам башен, а пуще того, из «котла» центральной части города к вершинам того же правительственного квартала, были не слишком-то удобны даже умозрительно. Между парой ближайших ярусов или кольцевых террас, понятное дело, расстояние было меньше, но пешком всё же не набегаешься. Ну и все эти средства передвижения, облегчающие путешествие из одной точки города в другую, двигались больше вверх-вниз, чем в одной плоскости. Размерами они были от «автобусов», забитых до толкотни народом и «грузовиков», в несколько рядов заставленных какими-то ящиками-контейнерами, до совсем небольших «блюдец», с парой, а то и вовсе одним-единственным креслом в центре конструкции — «индивидуальный транспорт», как я понимаю.
Сколько народу должно гробиться в местных воздушно-транспортных происшествиях — страшно подумать. Да и живущие внизу вызывают сочувствие: прилетит по маковке такой телегой — и всё, с концами. И даже если в домике живёшь — тоже с концами. Хотя, возможно, есть какие-то системы защиты-безопасности… узнаю со временем.
А фуникулёр тем временем переместился к одной из аристократических башен, которая, очевидно, была обиталищем Фачилле. И узоры всяких финтифлюшек на стенах были схожи с теми, что я видел в оформлении интерьеров Обсерватора. И баннеры-флаги изображали торчащую из облака лапищу, держащую вилку (точнее, трезубец, но на фоне могучей руки он смотрелся именно вилкой), а этот герб на Обсерваторе встречался мне неоднократно и вряд ли мог быть чьим-то, кроме капитанского. И наконец, финиш канатной дороги, ведущей от парковки Обсерватора к правительственному кварталу, упирался в площадку перед ажурной башней, над входом в которую полоскалось на ветру огромное полотнище с тем же гербом. Так что подозрения, что это именно «дворец Фачилле», были вполне оправданными.
После остановки вагончика на площадке, мощёной сильно напоминающим покрытие Обсерватора матово-чёрным материалом, капитан резко встал и, шагнув в распахнувшиеся двери нашего транспорта, ни слова не говоря, стремительно скрылся в недрах своего логовища. Ни тебе «добро пожаловать» ни «пошёл на фиг». Ну засранец же!
Пока я вновь восхищался величием Фачилле, остальные члены экипажа потихоньку выбрались на площадку перед башней, а за ними, спохватившись, направился и я, не забывая с интересом крутить головой, пока наша компания добиралась до высоких двойных дверей, за которыми минуту назад исчез наш капитан. Сама площадка на которую мы высадились, меня не впечатлила. Чёрный пол без единого стыка, металлическое ограждение, довольно изящное, надо признать… или это имитация металла? Хотя вряд ли, понты, они везде понты. Но меня, понятное дело, сия демонстрация роскоши не особо впечатлила. И да, помимо функции стартово-финишной точки фуникулёра, площадка оказалась ещё и своеобразной парковкой для парящих платформ, пяток которых я увидел стоящими чуть в стороне от входа в башню. На эти средства передвижения я смотрел с интересом, но ничего особо затейливо-высокотехнологичного в них не углядел: сами платформы были оформлены в стиле всё того же Обсерватора и имели вид массивных чёрных дисков с редкими золотистыми прожилками, обрамлённых сияющим медью широким и толстым кантом. И мебель-сидения, от одиночного роскошного кресла с вышитым на спинке гербом Фачилле на самой малой из платформ до не менее роскошных, обитых бордовой тканью диванчиков на здоровенном диске, явно предназначенном то ли для компании гостей, то ли для свиты хозяина.
И — никого вокруг. Ни слуг, ни толп ликующего народа, встречающего доблестный экипаж Обсерватора… Но интересоваться, «куда все подевались», я не стал, потому что не поприветствованный, как должно, экипаж корабля уже втягивался в узкие стрельчатые ворота, заменяющие башне нашего капитана входную дверь. А ну как они за теми воротами рассосутся по комнатам, и я останусь один на один с гулкой пустотой? В общем, на фиг несвоевременные расспросы, надо поспешать. А там разберусь-расспрошу-увижу.
И — увидел, несколько удивившись: интерьеры башни отличались от обстановки Обсерватора, по сути, только размерами, а так — те же цвета и всё то же барокко с техно вперемешку, на удивление органично сочетающиеся между собой. И «слуги», оказавшиеся роботами, были точно такими же. Несколько фигур, совершенно аналогичных тому фехтовальному роботу, с которым развлекался Спата, встретили нас прямо в холле башни. Блестящий металл шаров и штанг, «палка-палка-огуречик»… Но, в отличие от тренировочного робота, порой гонявшего синьора Маурицио по тренировочному залу, здешние роботы, очевидно, считали ниже своего достоинства щеголять перед гостями голышом, и потому были задрапированы в своеобразные туники, этакие сюрко с гербом Фачилле. С вышивками, помпонами, а если поискать — не удивлюсь, что и золотые драконы на немногочисленных пуговицах их нарядов найдутся.
— А людей… — негромко и безадресно поинтересовался я.
— В особняке Фачилле все обязанности выполняют универсальные автоматоны, Тони, — наставительно произнёс только что вспомнившийся мне Маурицио Спата, невесть каким образом услышав моё бормотание с нескольких метров, уставолюб ушастый. — Мессер капитан доверяет только экипажу, — с гордостью произнёс он.
— А вы же с таким тренировались, синьор тимоньер? — уточнил я, приближаясь к дядьке.
— Тренировался, — сухо кивнул он. — Но эти автоматоны универсальные. Или ты не владеешь пониманием этого слова?
— Владею, — не стал огрызаться я.
— Хм, ла-адно, —
