Эльфийский помещик - Amazerak
— Я должен был отстоять честь мундира, — закончил я, — и сделал это.
— В результате чего погиб один из боярских сыночков, господин Венюков, — сообщил мне Глинский, и в тоне его я почувствовал пренебрежение. — Сколько вас там было?
— Простите?
— Сколько вас было в ресторане? Кто был с вами?
— Я был один, Ваша Светлость. А гусар — восемь. В тот вечер я приехал в Нижний Новгород и искал сестру, которой не оказалось дома.
Глинский усмехнулся:
— А Мамлеев утверждает, что вы были в компании десятка драгун.
— Это не так. Никакой компании со мной не было. Можете спросить управляющего ресторана.
— Я почему-то так и подумал. Однако вы неплохо справились. Поразбивали носы восьмерым крепышам. Только вот с господином Венюковым, боюсь, переусердствовали.
— Прошу прощения, я вовсе не собирался его убивать. Не рассчитал силы в пылу драки.
— Я вас не корю. Это не первая стычка с мамлеевскими и не первый раз, когда случаются подобные казусы. У нас с соседями всегда были непростые отношения. Но, видите ли, в чём дело, Венюковы не желают примирения. Они хотят получить вашу голову, и Мамлеев вместо того, чтобы усмирить своих бояр, пошёл у них на поводу. Я, разумеется, не собираюсь потакать чьим-то прихотям, а Венюковы сюда не посмеют сунуть свой нос, но и вам не стоит лишний раз появляться в Нижнем Новгороде. Там может быть небезопасно. Мой род контролирует только треть города, а треть находится под Мамлеевыми. Они в Нижнем такие же хозяева, как и мы. А я не хочу лишиться одного из своих сильнейших дружинников, — Глинский строго посмотрел мне в глаза. — Будьте осторожнее, господин Кривоносов, вы перешли дорогу влиятельным людям.
— Благодарю за предупреждение, Ваша Светлость. У меня нет никаких дел в Нижнем Новгороде, как нет и планов туда ехать.
Было отрадно, что Глинский решил меня не выдавать Мамлеевым, а с другой стороны — не удивительно. Иначе он показал бы недругам свою слабость, что ни один князь не мог себе позволить.
— И впредь будьте осторожнее. Я видел ваши показатели. У вас большая сила, но научитесь её контролировать, чтобы не ставить всех нас в неудобное положение.
— Стараюсь, Ваша Светлость.
— Очень хорошо, — закрыл тему Глинский. — Может быть, у вас есть ко мне ещё какие-то вопросы? Спрашивайте, не стесняйтесь, пока я здесь.
У меня больше не было вопросов. Всё, что хотел, я спросил за столом, а продолжать разговор про ситуацию с Венюковыми мне казалось излишним. Поэтому мы отправились к воротам, где я и Лида проводили гостей.
В целом расклад был понятен: либо рубить лес в княжеских владениях, платить долю и иметь некие гарантии, либо идти на тринадцать вёрст на север, и рубить лес на земле, принадлежащей, по всей видимости, эльфийскому королю.
Аэрэл IV — очередной правитель Изердэла, решивший по уже устоявшейся традиции сбросить владычество людей — потерял больше половины королевства, включая захваченную столицу Багконак. Наш царь оставил Аэрэлу кое-какую территорию, навязав свою протекцию, поэтому какую-то власть король здесь по-прежнему имел, и у меня могли возникнуть проблемы. Впрочем, если учесть, насколько вяло местное правительство реагировало на угрозу повстанцев, в приграничной области я тоже мог не рассчитывать на защиту.
Тогда как быть? Напрашивалась мысль организовать некое местное самоуправление, которое сможет быстро решать насущные вопросы: починить линии электропередач или дорогу, собрать ополчение и прочее в таком духе. Но кто этим будет заниматься? Неужели мне? Как будто своих забот мало.
Но что-то с этим делать придётся в любом случае. Яренко утрачивал свой авторитет, к тому же он, скорее всего, погибнет в поединке. Продолжит ли наследник его дело? Есть ли вообще у него наследники? Как бы то ни было, нельзя позволить его семейству и впредь устанавливать у нас свои порядки. Инициативу следует перехватить.
Но вначале предстояло победить Борова в бою.
Поединок секунданты назначили на седьмое число, как я и хотел. Очень долго согласовывали все нюансы. Грушецкий несколько раз мне звонил, чтобы утвердить тот или иной пункт.
Драться условились на саблях с отказом использовать заклинания. Оружие выбирал Боров, как лицо, вызванное на поединок. Видимо, он решил, что я плохо владею саблей и окажусь в невыгодном положении.
Что ж, он угадал. Я действительно орудовал клинком весьма неумело, поскольку новое тело фехтованию не обучалось. Встреча с опытным фехтовальщиком, как, например, с Эйром Косым, возглавлявшим лесную банду, неизменно оборачивалась тем, что я получал саблей по лбу. А теперь я ещё и энергию не смогу использоваться, что значительно усложняло ситуацию.
Единственное, на что я мог рассчитывать — это сила. Яренко тоже имел шестой ранг, как и я, вот только сила его была меньше почти в три раза. Из-за этого он вначале хотел даже искать замену, но потом решил всё-таки драться сам, сообразив, что любой заклинатель или крепыш с показателями силы, как у меня, будет иметь более высокий ранг, что противоречило правилам поединка.
Ну а я мог одним сильным ударом пробить плоть древолюда и большого беса, коих пули не берут. Наверное, и с Яренко справлюсь. Только вот по количеству маны я ему серьёзно уступал. Если драка затянется, преимущество окажется на его стороне.
И вот решающий день настал. Рано утром Грушецкий приехал ко мне домой на новеньком чёрном седане, и мы каждый на своей машине отправились к условленному месту — заросшей бурьяном поляне рядом с ручьём на нейтральной территории.
Боров уже ждал нас на месте. Вместе с ним приехал господин Сидоренко — ещё один помещик, обитавший по соседству. Это был человек немолодой, с огрубевшим лицом нездорового бордового цвета, седеющей бородкой и лысой головой.
Я снял жилетку и вытащил из ножен саблю, ранее принадлежавшую Эру Косому. Анастасия сама отдала мне её, когда узнала, что именно я победил главаря разбойников. Таким образом, этот трофей пополнил мой арсенал холодного оружия, состоящий из шашки и недавно купленного адамантиевого копья, которое пока не представилось возможности употребить в деле. Клинок сабли тоже был из адамантия, считавшегося крепче булата.
После проверки на наличие спрятанных артефактов (ими тоже было запрещено пользоваться) мы с Яренко вышли на вытоптанную площадку посреди поляны. Боров скинул пиджак и жилетку, оставшись в одних штанах и рубахе. В руке он крутил саблю, словно желая заранее устрашить меня своим
