Эльфийский помещик - Amazerak
Впрочем, трагический исход отец тоже предусмотрел и на этот случай написал руководство, как действовать дальше. Против Кривоносова нельзя было выступать в открытую. Во-первых, мстить за убитого в поединке дворянина считалось делом не слишком благородным, во-вторых, Кривоносов, по всей вероятности, имел серьёзные связи. Прежде всего, следовало известить воеводу, а Кривоносова убедить в отсутствии злых намерений. Так же было желательно узнать его получше, понять, что он за человек, какие силы за ним стоят, возможно, втереться в доверие. И исходя из обстоятельств действовать.
Отец не оставил чёткого распоряжения мстить, но Остромир не желал оставлять безнаказанным убийство. Парня сильно раздражало, что Кривоносов нагло влез в дела семьи, из-за чего семья понесла чудовищные убытки. Не для того отец трудился в поте лица, чтобы потерять всё из-за какой-то безродной черни, получившей дворянство по воле случая.
— Значит, отец погиб? Это плохо, — проговорил Остромир, не выказав нахлынувших эмоций.
— Мне очень жаль, ваше благородие. Николай Гориславович был достойным человеком. Тем не менее должен вас поздравить, отныне вы — глава семейства.
— Знаю. Знаю, Филя. Как думаешь, мы сможем уничтожить Кривоносова?
— Только не сейчас, ваше благородие, у нас осталось мало охраны, а у Кривоносова наёмников много, и сам он очень сильный. Нам с ним тягаться не с руки.
— Да, сейчас он на коне… Тогда забудь. Отложим это дело до лучших времён. Сейчас у нас и без него забот хватит. Ничего не предпринимай. Жди моего приезда.
— Понял, ваше благородие. Людей оставить в особняке?
— Да, пусть пока остаются. Говорю же, ничего не предпринимай!
Повесив трубку, Остромир отправился в комнату, где матушка и сестра проводили послеобеденный досуг. Матушка вышивала на пяльцах, сестра в соседнем кресле читала книгу. Негромко играл патефон.
— Матушка, — проговорил Остромир. — Пришли новости… из поместья.
Мать посмотрела на сына и всё поняла. Пяльцы выпали из её рук.
* * *
Утром следующего дня меня разбудил телефонный звонок. Я вышел в гостиную и взял трубку. Звонивший представился Остромиром Яренко, сыном покойного помещика.
— Я знаю, что мой отец погиб в честном поединке, и звоню, чтобы заверить вас, что не имею к вам претензий, — сказал спокойным тоном Остромир.
— Выражаю вам свои соболезнования, — ответил я. — И благодарю за благоразумие. Надеюсь, наша ссора с вашим отцом не распространится на других членов семьи.
— Этого не будет. В свою очередь, я бы тоже хотел быть уверенным, что моей семье ничего не угрожает.
— Я удовлетворён поединком, и не имею к вам претензий. Даю слово, что не стану угрожать вам и вашей семье, — охотно согласился я.
— Благодарю, господин Кривоносов. Всего хорошего.
— И вам, господин Яренко.
Звонок меня обнадёжил. Если наследник не будет мстить, можно заняться более полезными делами. Конечно, я не поверил парню на слово, но когда мой разведчик, вернувшийся из поместья Яренко, сообщил, что почти вся охрана покинула особняк, я успокоился окончательно. Уж не знаю, что задумал Остромир, но вести со мной открытое вооружённое противостояние он, очевидно, посчитал плохой идеей. И всё же с ним следовало держать ухо востро и приглядывать краем глаза.
Наконец, можно было вздохнуть с облегчением. Яренко — мёртв, его сын враждовать со мной не собирается, а повстанцы из окрестных лесов пропали. Кетаэл из своих источников узнал, что городская дружина зачистила лес к юго-западу от нас и уничтожила небольшую группировку ари, которая, судя по всему, и создавала проблемы местным жителям, промышляя грабежами и диверсиями.
Теперь я мог приступить к осуществлению своего замысла — путешествия по реке на север с целью обнаружения и зачистки жилищ бесов. Я рассчитывал на большие пещеры и серьёзные деньги. Шататься по лесам целыми днями и резать всякую мелочь мне не нравилось. Жаль было тратить время. Я нацелился на добычу покрупнее.
Найти лодки оказалось проще, чем я предполагал. Я велел Игнату заняться этим вопросом. Утром управляющий помчался на процикле в Солнечнодольск, а вечером вернулся с хорошими новостями. Он нашёл рыболовецкую компанию, которая как раз продавала две лодки — моторную и большую вёсельную. На следующий день мы отправились в Солнечнодольск вдвоём.
Катер был довольно старым, но вполне исправным, по крайней мере, с виду. Топка с трубой располагалась по центру, руль — на корме. В судёнышке могло поместиться до десяти человек, имелся так же закрытый багажный отсек в носовой части. Что-то подобное я и искал. Я хотел два таких судна, но компания продавала только один подержанный, а за новым требовалось ехать в Нижний Новгороде, где было производство.
Да и не смог бы я сейчас позволить себе новый катер. Самые дешёвые стоили от восьми тысяч, у меня таких денег не было. Подержанный же мне обошёлся всего в одну тысячу четыреста рублей.
Судном управлять было просто — один человек вполне мог справиться. Раскочегарил топку — и поплыл. На случай отказа мотора имелись вёсла, вставляющиеся в расшатанные уключины. Лодка оказалась тихоходной, едва ли пятнадцать вёрст в час выдавала, но быстрее такие и не плавали.
Обратно Игнат поехал на машине один, а я поплыл на своём новом транспортном средстве. В Свиноедово протекала небольшая речушка — приток реки Оры, на побережье которого располагались одна из моих деревень и пограничная крепость. К вечеру я добрался до села. Катер оставил на берегу рядом с лодками местных жителей и пирсом.
Игнат точно не знал, что находится на севере, он туда ни разу не ходил, но был уверен, что выше по течению обитает много бесов, а значит, и пещер там полно. А вот Кетаэл жил здесь с самого рождения. Добычей лунного угля промышлял его отец, а потом и он сам. Староста мог сообщить полезные сведения.
Игнат мне рассказал, что Кетаэл — тоже своего рода аристократия. Его предки владели обширными территориями в этих краях. Дед погиб в стычке с людьми. Наша власть низвела бывшую эльфийскую знать до положения простых крестьян и горожан. Привилегии удалось сохранить лишь небольшому числу местных аристократов, перешедших на службу царю и князьям. Кетаэл к этой категории не относился.
И хоть с тех пор времени прошло много, Кетаэл, возможно, считал таких, как я, захватчиками, и мне не стоило поворачиваться к нему спиной. Даже если сейчас он помогает мне, это не значит, что так останется и впредь. Повстанцев, впрочем, он тоже
