Взлет (СИ) - Старый Денис
Что мощнее: сила слова, или оружие? Кто будет ставить вопрос именно таким образом, окажется в корне неправым. Оружие разит там, где громко звучит Слово. И там, где Слова нет, лишь на силе оружия не устоять. Так что идеология должна быть. Манипуляция человеческим сознанием и чувствами, должны быть, если только ставить великие, а не местечковые, цели. Для больших задач нужно общество, для мелких, достаточно индивидуализма.
У меня большие задачи, что уже вытекает из того, что я сказал. И часть их этих задач прозвучали сегодня на проповеди, ненужное, что хотелось бы до поры держать в тайне, озвучил.
— Бодричи и лужичи, что живут на северо-западе, они родственны нам, нужно было дать им возможность принять Христа по Восточному, правильному, обряду… — именно эти слова я и посчитал несколько неправильными, политически невыверенными.
Если что-то и срастётся в том регионе, получится помочь славянам, пусть они пока еще не братья во Христе, то считаю это более чем благим для всей Руси. Остановить немца не у «Москвы и Сталинграда», которыми условно станут Псков, Полоцк и Новгород, когда крестоносцы перейдут в наступление на Русь, нужно бить врага на чужой территории и пока вечный соперник не стал строить высокие стены в своих крепостях. До основания риги еще полвека, и она не нужна нам. Вернее, нужна, но этот город Ригой я не назову.
По крайней мере, если и не участвовать напрямую в том конфликте, как бы мне этого не хотелось, можно провернуть очень интересную интригу идеологического, религиозного направления. Создать предпосылки для того самого Слова, о котором я только что говорил. Не имея возможности для войны, мы изобличим… нацизм… точнее, истинную личину крестоносного движения.
Я послал Арона с его зятем Лисом, в сопровождении двух сотен воинов, с небольшим обозом, вначале в Полоцк, а после, под охраной еще и князя полоцкого, они отправятся на границу земель венедов.
Это условное название нескольких союзов племен славян. И против них уже объявлен Крестовый поход. Нужно было спешить, чтобы немного выбить землю из-под ног германских крестоносцев. Что они сделают, когда узнают, что венды не против стать христианами, но православного вероисповедания? Да плевать мне, по сути, на то, что пока что эти славяне не принимают сердцем Христа! Примут! Русичи и сейчас двоеверием страдают.Мне важнее было обличить Крестовый поход, начать войну на информационном поле, где, как я надеюсь, у меня немало шансов. Все же в такое время жил, когда информационно можно было уничтожить государство!
Кроме того, Византия еще не та груша для битья, которой станет к концу века. Комнины вполне себе сильны. Еще не было пораженческих войн Мануила с Сельджуками, не настолько еще обнаглели норманны Сицилии, не рассорились два императора, МануилКомнин и Фридрих Барбаросса, не наступил кризис престолонаследия и откровенного воровства в ромейскойимперии. Это все ждет Восточную Римскую империю в относительно ближайшем будущем. А так же вот-вот начнется испытание для Мануила. Толпы крестоносцев будут грабить его земли и даже угрожать Константинополю.
Насчет воровства в империи, я не обольщаюсь, воруют, наверняка, и сейчас, но не так, что в конце текущего столетия могут быть, если история пойдет темже путем, украдены все средства из казны, направленные на строительство и поддержание в боеготовности флота. К началу злосчастного для Константинополя Четвертого Крестового похода, у Византии было в лучшем случае полсотни боеспособных кораблей, и они были лишь относительно боевыми, да и не собранными в кулак. А Венеция в это же время ежемесячно наращивала свой флот и строила такие гигантские корабли, что смогла больше двадцати тысяч крестоносцев перевезти к стенам столицы империи. И это не считая собственное войско.
Я часто думал, как в прошлой жизни, так и в нынешней, — а что было причиной того, что Европа настолько опередила всех в развитии? Прямо сейчас нет серьезных предпосылок к тому, что это случиться. Несмотря на некоторые успехи крестоносного движения, рыцари с крестами смогли захватить ряд территорий у мусульман потому что последователи пророка Мухаммеда погрязли в усобицах. Но сейчас ситуация отыгрывается назад и начинающийся поход, если пойдет все, как и в иной реальности, будет иметь крайне спорные итоги, скорее даже не в пользу европейцев.
Восток нынче развит во всех сферах. Тут и литература, и медицина, математика, лучшая сталь, лучшее стекло, культура, даже огнестрельное оружие пробуют использовать. Так почему не отбились, вовремя не переняли изобретения, или сами не стали совершенствовать огнестрельное оружие? Отринув метафизику и даже ментальность европейцев, я пришел к выводу, что Европа росла и множилась благодаря грабежу.
Крестовые походы обчистили богатые палестинские, и не только, земли, потом шло ограбление славян-вендов. Мало с чем сравниться разбой в Константинополе в 1204 году. Из этого города вывезли столько имущества, серебра, золота, убранства, тканей, что суммарный грабеж был больше, чем годовой бюджет всех стран Европы вместе взятый. А еще и ремесленников переманивали, венецианцы садились на торговые пути, что шли через империю. Такое одномоментное вливание ценностей и драгоценных металлов в экономику, неминуемо должно привести к росту европейских государств. А потом европейцы проели это и поплыли в Индию с Америкой. Когда перед европейцами становится проблема нехватки серебра, золота, специй, они находят у кого все это отнять.
Такие выводы слишком утрированы, поверхностны, но, как по мне, не лишены смысла.
— Сколько важных людей у вас? — спросил Лют, когда, наконец, закончилось богослужение с моей пламенной проповедью в завершении.
Я, с главным в этих местах бродником оказался наедине, в просторном доме, я бы сказал, в тереме. Нам было о чем поговорить. Или просто отдохнуть, почувствовать твердь. Ну не заниматься же мне ремонтом ладей, не думать о пополнении припасов и пресной воды! Эти дела можно скинуть на подчиненных, а мне так и взвару травяного попить. Или, нет, вина.
— Ты хочешь устроить пир? Или для чего тебе знать, сколько важных людей на кораблях? Не разбой же учинить задумал? — спросил я, смакуя очень даже приличное вино.
— Предоставить горницы хочу, — сказал Лют. — Мы же нынче не грабим.
— Не грабите? А рассказать о своем грабеже на торговом пути ты не хочешь? — оставив серебряную чашу с вином, жестко, смотря прямо в глаза броднику, спросил я.
— А ты воевода, не жги меня глазами, то, что ты умен не по годам, то уже всем ведомо, так что не смущай меня смотринами, или угрозами, а так же добрыми словами. Ты опутываешь речами, словно паук. У меня уже сотня воинов готова идти вендов вызволять от лап крестоносцев. Они не знают, где те венды живут, а уже спасать их рвутся. Это все твои слова их разум помутили. Говори со мной просто, прошу тебя! — Лют поднялся с лавки и стал ходить со стороны в сторону, наворачивая круги вокруг меня.
— Да сядь ты! А то уже голова кружиться, — попросил я.
— А что еще делать мне оставалось? Венецианцы были, а с ними русские купчины, между прочим, они из Чернигова, на Десну сворачивать хотели, враги, стало быть. И не мы, их встретили кипчаки, — оправдывался бродник.
Лют рассказывал интересную историю, о том, что он был, якобы, вынужден, вот не хотел, но пришлось, убить всех венецианцев, русичей, чтобы свидетелей не было. А все почему? И тут последовало шикарное оправдание:
— Так их уже грабили и даже начали вязать в рабы. Были грабителями степняки, — продолжал свой рассказ Лют.
Так оно и есть, тут, по сути, кроме бродников да половцев и промышлять некому. И тогда, завидев несправедливость, славные бродники напали на отряд кипчаков, отбили у них полоняных, посмотрели на то, сколько вокруг добра…
— Пойми, воевода, если бы я тогда приказалосвободить пленных и отдать все ихнее назад, меня вышвырнули бы свои же, и слушать не стал бы никто. Такую добычу не отдают. А сами мы, между прочим, вышли на юг, чтобы сопровождать этот караван из кораблей, — оправдывался Лют. — Не случись того грабежа кипчаков, а еще были бы купцы из Киева, так не стали бы, а так…
