Надежда Мамаева - Попаданка по обмену, или Альма-матер не нашего мира
Скелет, выслушав мою эмоциональную речь, а главное, поняв в ней лишь междометия, застыл как вкопанный, повернул череп к Верджу и скрипучим, на диво противным голосом осведомился:
– Не знал, что вывели новое заклинание оцепенения. Старое мне нравилось больше…
Некромант от такого предположения аж закашлялся. Не иначе представил, как у доски отвечает по теме «обездвиживание зомби» только что выданный мной альтернативный вариант.
– Вердж, только не говори, что этот скелетон – твоих рук дело?
Я поджала ноги, потому как ожившая мумия стряхнула с себя оцепенение (причиной которого стал мой спич, выдержанный в национальных тонах) и активно пыталась стащить одну языкастую иномирянку с памятника. Оная спускаться не хотела, активно мотала головой и показывала фиги.
Вердж, наблюдавший сию идеалистическую картину, ухмылялся, чувствуя себя отомщенным за позор с нефилимом и упавшим полотенцем.
– Рин, спускайся, барон тебя не тронет.
– Нет, спасибо, мне здесь удобно и комфортно. – Я поерзала, подтягиваясь повыше.
В наш милый диалог решил вмешаться сам зомби (или кто это был?).
– Почему это не трону? Девица весьма в моем вкусе. Во всех смыслах этого слова.
Мне сразу на ум пришли рассуждения одногруппников про русалку: она рыба или женщина? Помнится, сошлись на том: смотря какой голод в данный момент мучает мужчину. В моем случае полуистлевшим костям навряд ли были интересны девичьи прелести (особенно одна, обтянутая джинсами, на которую открывался самый эффектный обзор этому скелетону) с эстетической точки зрения.
– Барон, полно вам дурачиться. Видите: девица на диво упрямая, языкатая, злопямятная… – Вердж почесал в затылке, как бы прикидывая, какие еще аргументы привести, и со вздохом заключил: – К тому же она моя девушка…
В этот самый момент скелету в прыжке удалось ухватить мою кроссовку, и я полетела вниз.
Что сказать? Тело отреагировало быстрее разума, и я инстинктивно сгруппировалась. Упав на спину, перекатилась и резко выпрямилась, вставая. Вердж, спешивший к нам, мог лишь увидеть, как мой полуистлевший противник протягивает ко мне свои кости. Я же вспомнила, что бильман на льду мне всегда хорошо удавался. Резко поднятая вверх нога встретилась с челюстью скелетона так, что пара желтых зубов столетней выдержки описала красивую дугу в воздухе.
– Барон, прекратите! – выдохнул Вердж подбегая и пряча меня за свою спину.
– Ты ховорил, шо она твоя дефушка. – Теперь скелет еще и изрядно шепелявил. – Софуфствую. Хотя с такой нефестой ни один нефромант не пропадет… – задумчиво протянул тот, кого Вердж назвал бароном.
Вердж
– Ты вообще как здесь оказалась? – спросил у Рины некромант, повернувшись к ней.
Ответить девушка не успела. Барон опять протянул к своей неудавшейся жертве загребущие кости. Пришлось невежливо по ним настучать.
– Барон Найман, я же просил!
– Милорд некромант, мне же действительно интересно! – сварливо произнес уже вполне внятно скелет. Рассыпанные зубы он вернул на место. – Может юная леди произнести еще что-нибудь столь же интересное? У ее заклинаний весьма необычное звучание, хотя и эффект от них не столь сильный, как у традиционной магии…
– Я тебе сейчас такое скажу! – многообещающе процедила Рина.
– Спикеры, ша!
Вердж даже встал между ними, расставив руки.
– Барон, если вы не прекратите, заклинание стазиса использую уже я. И поверьте, оно будет в разы эффективнее!
Выглянувшая из-за некроманта иномирянка нагло показала язык призраку.
– А ты, – даже не сразу нашелся со словами Вердж, – ты же девушка!
Скелет и Рина посмотрели на некроманта с подозрением: все ли с ним в порядке? Зачем озвучивать очевидное? На мальчика покорительница памятников никак не походила.
Вердж взлохматил волосы, выдохнул сквозь зубы и продолжил:
– А ведешь себя, как не знаю кто!
– В экстремальных ситуациях каждый второй озвучивает свои мысли…
– Тебе и раньше это не мешало.
– Ах так! Не нравится, не слушай.
– Милые бранятся… – нахально протянул барон.
– Вас не спрашивали!
– А ну тихо! – одновременно выпалили Вердж и Рина, посмотрели друг на друга и расхохотались.
– Ага, осталось добавить – дома поговорим, – хмыкнула иномирянка.
– Ты так и не ответила: как здесь оказалась?
– Сам же сказал, что вечером пойдем… – Бросила взгляд на барона и продолжила: – В одно место. А тебя все нет и нет. Дейн подсказал, что ты на кладбище. Я думала, вдруг что-то случилось…
– Дейн сказал… – зло произнес Вердж. – А этот малый не предупредил, что на кладбище в принципе одной соваться не стоит?
– Ты чего?
– Ничего. Ладно, сейчас пойдем.
Вдоволь навеселившийся барон неохотно покидал собственные кости. Пришлось заверить его, что через пару дней он вернется для продолжения эксперимента.
– А сложно вот так вселять в кости душу? – спросила Рина, когда Вердж вернулся к ней.
– Кому как. Тебе вот – вряд ли такое удастся.
– Погоди, я же не говорила тебе, что за способности у меня нашли. Вдруг я некромантка тоже?
Некромант лишь самодовольно улыбнулся.
– Эх ты, проныра.
– Не проныра, а информационно подкованная. Полезное качество.
– Ну-ну.
Лучший способ сбить девушку с неудобного разговора – перевести ее мысли в другое русло. То есть – поцеловать.
Кладбище не лучшее место для поцелуев, но некроманту же на это точно было наплевать: не морг же…
Глава 23
О периодах: конфетно-букетных и кастрюльно-котлетных
Рина
Увы, время было безнадежно упущено: со столь поздними визитами можно было заявиться в гости только к близким друзьям, но никак не к малознакомой особе. Эту мысль я и попыталась донести до Верджа. Месяц, стоявший в зените, и россыпь звезд явственно свидетельствовали: близится полночь.
На мои доводы некромант лишь хмыкнул и заявил, что такие, как Салика, охотнее принимают как раз после полуночи, нежели ранним утром. Мои удивленно вскинутые брови заставили его пояснить:
– Судя по тому, какие слухи ходят о данной даме, она, скорее, леди полусвета, нежели благопристойная горожанка. Хотя ее солидное состояние заставляет многих почтенных обывателей сцепить зубы и раскланиваться при встрече. Единственное, без букета к ней я бы не рискнул являться.
Я лишь поразилась тому, как этот ушлый некромант умеет добывать информацию. И главное ведь – молчал до последнего. Пока я переваривала все сказанное моим спутником, Вердж продолжил:
– Итак, во-первых, нам надо сейчас где-то раздобыть букет. Лучше не роз. А то в случае чего получать шипами по лицу…
– А ты предусмотрительный, – помимо воли вырвалось у меня. Или надо было добавить – опытный.
– Ага, – самодовольно протянул собеседник и тут же замялся. – Рин, знаешь, думаю, что в доме этой самой Салики не поймут, если молодой джентльмен явится туда со своей девушкой… В крайнем случае с сестрой…
– Ага, матушка которой померла, и девицу некому просветить по поводу прелестей первой брачной ночи? – ехидно продолжила я и осеклась, глядя на то, как покраснели кончики ушей некроманта. Похоже, что, ляпнув наугад, попала.
Пышный букет местных аналогов астромерий и гербер, выдержанный в вульгарно-алых тонах, Вердж держал с небрежной развязностью. Я, втиснутая в рамки роли сестры-скромницы, опасливо жалась к нему. Да уж… Легенда, которую предложил некромант, мне казалась шитой белыми нитками, но другой не было. К тому же Верджу, как уроженцу этого мира, было виднее… Полагаться же на удачу, как с братьями Ромьер или Аяксом, было весьма сомнительно.
Когда мы прибыли в дом госпожи Салики Айри, гости уже собрались. Из зала был слышен гул голосов, среди которых звонким переливом нет-нет да и солировал чарующе-хрустальный. Вердж слегка помедлил перед тем, как распахнуть дверь (дворецкий даже не шелохнулся, чтобы выполнить эту свою прямую обязанность), и, толкнув створку, со слегка развязной походкой бывалого повесы шагнул в комнату. Зря он так старался. На наше появление никто из обывателей не обратил внимания. Оно и хорошо. Я смогла без помех оценить собравшуюся публику. К слову, исключительно мужскую. Лишь хозяйка оного общества была особой женского пола. Причем весьма примечательной носительницей двух икс хромосом.
Красота черноволосой хозяйки была какой-то странной, влекущей природы. Колдунья, дьявол во плоти и одновременно ангел, спустившийся с небес, – все это можно было отнести к женщине, стоявшей в центре комнаты. Локоны, крупными кольцами спускавшиеся до талии, с заколотой в них алой розой, яркое платье с корсажем, невероятно тонкая талия. Но главное, глаза – в них отражался свет сумеречный, струящийся от звезд. За такой женщиной мужчины пойдут босиком по горящим углям. Ради нее будут готовы как убить, так и умереть. Стоит ей только поманить их пальцем.
