Вперед в прошлое 10 (СИ) - Ратманов Денис
Анатолий ему поддакивал, Василий мрачнел, а мне это раздолбайство нравилось все меньше и меньше. Только сейчас стало ясно, что пшеница просто лежала в ангаре, не в амбаре даже. Наверное, отсырела и поросла плесенью, мыши, вон, табунами вокруг здания бегают, аж трава колышется, и ястребки деревья засидели. Выданные нам сертификаты качества ничего не стоят.
Что будет, если пойдет дождь, и пшеница намокнет? Я запрокинул голову, глядя на свинцовые тучи. Успеем доехать посуху?
Но мы уже ввязались в бой, и с товаром, теперь уже нашим, надо было что-то делать.
Мы думали сгонять на мельницу, сгрузить пшеницу, забрать муку на этом же грузовике, чтобы не гонять «КАМАЗ» туда-сюда, но в салон самосвальчика помещалось лишь два человека. Потому водитель поехал один, а мы — следом на «КАМАЗе».
Следующий нюанс поджидал возле мукомольного завода в виде вереницы зерновозов.
— Эт шо, они в очередь встали? — выпучил глаза Василий.
Наш грузовичок пристроился позади последней фуры, мы припарковались на обочине, благо она была широкой, и подошли к Анатолию, который снова отвел взгляд. Тут-то до меня дошло, в чем обман: стоять нам тут до темноты, влетели мы тысяч на пятнадцать. И непонятно, что еще случится: начнется ливень, пшеница не пройдет проверку, нас обсмеют, потому что здесь многотонные тягачи, а тут мы на своем лягушонке.
Подойдя к грузовичку, Василий прорычал:
— Ты знал? — Его глаза налились кровью.
Вот только драки не хватало!
Ситуация неприятная, но не безвыходная. Другой на моем месте опустил бы руки, но у меня был план.
Глава 21
Южный сервис
— Ты знал, шо так будет! — орал отчим через стекло Анатолию. — Козлина ты! Гнида паскудная! Вылезай — ноги тебе повыдергаю!
— Да пошел ты! — опустив стекло грузовичка, крикнул Анатолий. — Не нравится — ща ваще высыплю прям тут твою срань.
Мог ли он не знать, что тут столпотворение? Очень и очень вряд ли. Наоборот, он рассчитывал, что будет так, и затребовал почасовую оплату, рассчитывая обогатиться просто на том, что стоит и ждет нас.
Дальнобойщики, заскучавшие стоять в очереди, вылезли из кабин своих грузовиков, ожидая шоу, и Анатолий обратился к ним:
— Ждать он не хочет, понимаешь!
— А шо ты не сказал, шо так будет? — крикнул в кабину грузовичка Алексеевич.
— А шо ты, — передразнил его Анатолий, демонстративно вытирая обрызганное слюной лицо, — такой… умный, поперся сюда, не узнав, как это все работает⁈ Я виноват, что ли? Ты предложил отвезти — я согласился. Больше я тебе ниче не должен.
Я наблюдал за сценой молча. Чисто южный сервис: взять клиента, вытрясти из него все, затем выжать его, измельчить в блендере и еще раз выжать, помочиться сверху, чтобы потом всем рассказывать, какие клиенты нищеброды и неблагодарные сволочи.
Дальнобойщики смотрели на Василия с сочувствием, но — как на Буратино, которого нагрели Алиса и Базилио. То есть как на лоха. Отчима это взбесило еще больше, он покраснел, сжал кулаки. Пришлось брать его за руку и тихонько говорить:
— Тише. Надо искать выход, а не быковать. Он и правда может выполнить угрозу, и что тогда?
— Потому шо ты гнида! — крикнул Василий и обратился к общественности, потому что больше не к кому было обращаться: — Ну посудите, он знал, шо тут очередь, не предупредил о ней и предложил почасовую оплату за доставку, мы согласились. Так шо теперь, двадцать тысяч ему платить?
— Ну че, пацан, ты попал, — усмехнулся стоящий вдалеке молодой дальнобойщик и крикнул Анатолию: — А ты — гнида! П***ть таких надо!
— Ваще денег не получишь, — вызверился Василий. — Ишь какой хитросделанный!
— Ах так… Ну ладно.
Наш водитель закрыл стекло, ковшик грузовичка шевельнулся — видимо, чтобы ссыпать груз, но, поняв его намерения, «Зилок»-самосвал, вставший сзади нас, подпер грузовичок. Из окошка высунулся круглолицый весельчак, похожий на Леонова, погрозил Анатолию пальцем.
— Нехорошо, товарищ!
Анатолий вылез с монтировкой и заорал:
— Выпусти, сука, это беспредел! Он нарушил договор!
— Нехорошо обманывать, — издевательски улыбался водитель «Зила».
Анатолий покраснел, шагнул к грузовику и замахнулся монтировкой. Все так же улыбаясь, Леонов показал пальцем назад, за спину хитреца, где образовался дальнобойщик с монтировкой, потом — еще и еще один. Анатолий поджал хвост и юркнул в салон, заперся там, бросив:
— Только попробуйте! Милицию вызову.
— Ну-ну, — прогудел Василий, успокаиваясь, и обратился ко мне: — Шо делать будем?
— Стойте в очереди, я посмотрю, что тут и как, — предложил я. — Полчаса, и я здесь.
— Ты куда?
— Пробегусь по территории, поговорю с людьми.
Василий кивнул, и я побежал вдоль вереницы грузовиков. Она тянулась аж до проходной, где шлагбаум отсекал горемык, стоящих в очереди у забора, от десятка счастливчиков в хоздворе. Еще были грузовики, которые просто ждали, прижавшись к забору, игнорируя очередь.
Мимо меня прошел мужик с боксами и длинным то ли щупом, то ли черпаком, из-под ватника торчал белый халат, под мышкой он зажимал папку с какими-то документами. Сотрудник лаборатории?
— Горячие пирожки! Кофе, чай! — разнесся надтреснутый женский голос, и я увидел метрах в пятнадцати тучную пожилую женщину с кравчучкой, к которой крепился короб.
В рюкзаке, надо полагать, был термос.
До меня стало доходить, что все эти многотонные зерновозы стоят в очереди за разным, и мы большие оптимисты и дураки, раз рассчитывали получить муку сегодня вечером. К вечеру мы хорошо если дождемся результатов исследования и сдадим муку на помол, а сколько потом ждать помола? Вопрос.
Водитель фуры с ростовскими номерами, стоявшей второй от шлагбаума, услышал крик женщины, вылез из кабины, чтобы подозвать ее, но кормилицу уже перехватил его коллега, что был поближе. Мордатый ростовчанин неопределенного возраста, похожий на матерого кабана, выругавшись, сплюнул под ноги и закурил, недобро зыркая на проходную.
На нем были теплые спортивки, растянутые и собравшиеся гармошкой на коленях и икрах, вязаный вручную синий свитер и затертая советская олимпийка.
Смахнув каплю дождя с носа, я тоже выругался, ведь дождь — самое плохое из всего, что могло случиться, очень уж у нас ненадежный тент, если пшеница промокнет, ее не возьмут на переработку. Дальнобойщик сделал затяжку, недобро посмотрел на небо и накинул капюшон олимпийки на лысый красно-розовый череп.
— Здравствуйте, — подошел к нему я.
— Чего тебе? — буркнул он, осмотрев меня с ног до головы, на его лице читалось любопытство.
— Совет нужен опытного коллеги, — сказал я, посмотрел на небо.
— Ну? — еще больше заинтересовался он.
— Мы с отцом немного зерна привезли, — я проводил взглядом выезжающую фуру, где виднелись мешки муки. — В первый раз. С документами из колхоза, что это зерно…
Мужик расхохотался.
— Засуньте себе эти документы сам знаешь куда. Или подотрись. Тут своя лаборатория.
— Я уже понял. А скажите, как долго зерно проверяют? Сутки?
Дальнобойщик снова расхохотался.
— Ай, бизнесмены! Час! Заезжаешь вон туда, — он кивнул на эстакаду, откуда спускался зерновоз, — там берут пробы. Потом выезжаешь, ждешь. Узнаешь, все ли в порядке, и — на элеватор. Вон, видишь, — навес? Вон туда.
— А сколько ждать муку?
После этого вопроса у мужика случилась истерика, отсмеявшись, он ответил:
— Это как повезет. Звонить надо. Когда три дня, когда дольше недели.
Я мысленно выругался, посмотрел на очередь грузовиков. В лучшем случае к вечеру управимся. Сдадим муку на помол. Или есть другой выход? Конечно есть!
Но теперь были огромные сомнения в качестве товара, потому что заинтересованные в дальнейшем сотрудничестве не ведут себя так, как Мутко.
Дальнобойщик истолковал мое молчание по-своему, хлопнул по спине.
— Ниче, привыкнете, втянетесь.
— Нас водитель кинуть пытается, и тент паршивый, боюсь, намокнет пшеница, и тогда все. Мы банкроты.
