#5 Печать пожирателя - Илья Соломенный
Я чуть не усмехнулся. С князем до этого момента мы не встречались лично, но он, без сомнения, был в курсе того, какую роль я сыграл в уничтожении Варг’шада в Баку. И сейчас говорил именно об этом.
Хм… С одной стороны, такое внимание мне пока ни к чему, да и не хочется быть любимчиком, такое никому не нравится. С другой — почему бы и нет? С его сыном мы по-крайней мере наладили хоть какое-то подобие отношений — вместе оказались на Шабаше и Новом году у Салтыкова, так что… Может и стоит задуматься о приближении к ещё одной правящей семье.
— Я знаю, что не все из вас хотели оказаться здесь. Но ситуация такова, что мы — свет российского колдовства! — должны чётко понимать, от чего на самом деле нужно защищать мир! И я очень рад, что инициатива по ознакомлению первокурсников самых престижных ВУЗов страны нашла отклик в сердце Его Величества.
И ни слова о том, почему эту инициативу решили принять… Нет, все вроде как понимали, что из-за того прорыва, который сам Иловайский предотвратил на своём драконе — но ведь они случались и раньше.
Нет, есть что-то глубже, о чём говорили братья. Причина, по которой ещё не набравшихся опыта магов, отпрысков влиятельнейших семей спешат бросить под жернова дикого колдовства и познакомить с миром «изнанки».
— Сейчас вы, юные маги, стоите на границе между нашим миром, и миром зла — древним и непознанным, чьи законы не подвластны человеческому разуму. Хочу верить, что вы понимаете — Урочища, это не просто аномалии, это раны на теле реальности, через которые просачивается нечто, чего мы не хотели бы видеть в нашем мире! Каждый день, каждую минуту кто-то должен стоять на страже, чтобы эти трещины не разорвали ткань нашего существования! Помните: за спинами тех, кто несёт здесь службу — целый мир, который продолжает жить, любить и мечтать только потому, что кто-то держит оборону здесь и сейчас!
Иловайский закончил речь, и его последние слова повисли в воздухе, как остатки заклинания:
— Помните, кто вы. И помните, за что вы сражаетесь.
После этого пафосного выступления Иловайский лично выдал нам нашивки курсантов Тобольской Заставы, изображающие змею, оплетающую копьё. Ну а затем великий маг удалился — надо полагать, дел у него хватало и без того, чтобы уговаривать студентов магических ВУЗов остаться на службе у Урочища.
Хотя в целом, конечно, жест эффектный. Полагаю, за сегодня Иловайский как раз облетит оставшиеся крупные Урочища и выступит там же (или уже это сделал) перед остальными курсантами.
Хороший пиар, личное благословение величайшего мага империи — и глядишь, какие-нибудь рода отправят сюда на усиление своих детишек…
Выразив князю благодарность, майор Атаманов подозвал пару солдат и вместе с ними сопроводил нас в казармы.
Здание было массивным, из серого камня, с узкими окнами, словно крепость, построенная для того, чтобы выдержать любую осаду. Внутри пахло деревом, маслом для оружия и чем-то еще, что я не мог определить — будто порох смешали с магией?
Странно, но похоже на то.
Внутри казармы оказались простыми — небольшой холл, из которого в два крыла вели два выхода, большая столовая, виднеющаяся за дверьми по центру, и ещё пара дверей в концах коридора. Видимо, там душевые.
«По-спартански», как сказали бы земляне…
В холле нас встретил мужчина в военной форме, с погонами капитана. Его лицо было худым, с резкими чертами, а глаза — холодными и расчётливыми. Атаманов представил его как своего заместителя, Антона Николаевича Коршунова.
— Практиканты, — произнес он, и его голос звучал как скрежет металла, — Вы здесь, чтобы понять, что значит быть защитником Империи. Не ждите поблажек. Здесь вас научат нескольким вещам, которым не обучают в ваших… ВУЗах…
Последнее слово он буквально выплюнул, и я только хмыкнул. Что у этих вояк за неприязнь к академическим кругам?
Между тем, Коршунов продолжал:
— … дисциплине, магии и тому, как выжить в Урочищах! Пока вы здесь — вы подчиняетесь НАШИМ порядкам! А именно — уставу, с которым будете должны ознакомиться до завтрашнего вечера. У своих тумбочек найдёте QR-коды, загрузите устав — и прочитайте его от корки до корки! Не вздумайте отлынивать — я лично буду устраивать зачёты для всех!
— Какой-то то злой, да? — фыркнула Аня, оказавшись рядом со мной, — Надеюсь, за месяц, проведённый здесь, мы не станем такими же придурками.
— У них тут у всех страсть к пафосным речам, — также тихо заметил Арс с другой стороны.
— У папеньки это всегда было, семейная черта, — тихо ответил Кабанову Андрей Иловайский, — А солдафонов, полагаю, легче убеждать в чём-то именно такими громкими фразами — вот они их и перенимают.
Что-ж… Цинично, но в понимании житейской сути младшему сыну министра иностранных дел не откажешь.
— Распределяемся, — скомандовал Коршунов, — Парни — налево, девушки — направо. Занимайте места, оставляйте вещи на кроватях — и дуйте в столовую на первый инструктаж.
Мужская казарма (как и женская, подозреваю) ничем особым не выделялась. Около пятидесяти двухъярусных кроватей с тумбочками рядом — и всё. Часть из них, если судить по голографическим меткам над подушками, была занята.
Мы с Арсом выбрали двухъярусную койку в углу казармы, а затем направились в столовую.
Там Коршунов велел нам рассаживаться за длинные деревянные столы.
— Итак, распорядок. Вы не на курорте, мальчики и девочки, так что предупреждаю сразу — за любое нарушение правил Заставы вы будете наказаны, невзирая на ваш дворянский статус или отсутствие оного! Тут у нас свои порядки, и чтобы всё функционировало, как надо, приходится идти на жертвы!
Андрей Иловайский, сидящий неподалёку от меня, презрительно фыркнул.
За последний год я весьма неплохо успел узнать парня, и был уверен, что он не воспринимаешь сказанное капитаном всерьёз. А то и думает, что у него тут будет «особое» положение…
Зря, зря… Больнее будет разочаровываться. Я заметил, что отец не обмолвился с ним ни словом, и даже взгляда не удостоил. Хотя… Может, всё что нужно было сказано дома?
В любом случае, пока Андрей выглядел как человек, который не воспринимает происходящее всерьёз.
И мне
