Ревизор: возвращение в СССР 32 (СИ) - Винтеркей Серж
— И ты так просто сдашься? — с негодованием спросила она.
— А есть выбор?
— Меня тоже сегодня из комсомола выгнали, могут из университета отчислить! И что, мы это так и оставим? Вот кто во всём этом виноват?
— Володин, кто же ещё? Он мне ультиматум выдвинул насчёт тебя, а я не послушал. Вот и результат!
— Я так и знала! — внезапно услышал он голос жены над ухом. — Это что же делается-то⁈ Шалава! Совсем стыд потеряла! Средь бела дня уже к женатому мужчине пристает!
Юрий не успел опомниться, как жена уже вцепилась Регине в волосы с криками, что кормильца из семьи уводят! Девушка от боли истошно завизжала на весь двор.
Бросив ведро, он кинулся к женщинам разнимать их, но они так увлеклись, что кто-то из них звезданул ему локтем в глаз со всей дури. Так сильно прилетело, что от острой боли он потерял ориентацию в пространстве и равновесие. Кто-то подхватил его подмышки, оттащил в сторону и усадил на бордюр. Он попытался встать, но ничего не видел. Слышал крики, чужие голоса…
— Милиция!!! — истошно закричал женский голос откуда-то с верхних балконов. — Убивают!!!
Пострадавший глаз заплыл, но второй, вроде, начал видеть свет сквозь слёзы. Но очень нечетко. Головин поднялся. В голове зашумело.
— Не надо милицию! — сумел он выдавить из себя. — Женщины! Успокойтесь!
Он пошёл, выставив руки вперёд, на голос жены, выкрикивающей яростные проклятья.
— Только появись ещё возле нашего дома! Проститутка! — кричала она. — Гоните её отсюда поганой метлой, люди добрые! Чтобы эта шалава раз и навсегда дорогу сюда забыла!
Головин понял, что Регина уже вырвалась и ушла.
— Юра!.. Что с тобой⁈ — заметила его наконец жена. — Юрочка⁈
* * *Регина уходила, глотая слёзы боли и обиды. Ощупывая на ходу голову, она нашла минимум два места, откуда эта безумная тварь вырвала по хорошему клоку волос.
Как он только с этой идиоткой живёт⁈ — думала она. — Хотя, так ему и надо! Тряпка! Ничтожество! Правильно его из партии турнули! Не смог защитить свою любимую женщину! Ни от своей бешеной жены, ни от Володина! Но ничего! Она сама за себя отомстит! Главное, она теперь знает, кто во всём этом виноват!
* * *Головины вернулись домой. Пострадавший глаз у Юрия совсем заплыл, голова болела. Он лёг на диване. Жена принесла ему подушку.
— Неужели эта шлёндра стоила того, чтобы вылететь из-за неё из партии? — причитала жена, прикладывая к его лицу что-то ледяное из морозилки.
— Светуль, конечно, не стоила, — оправдываясь уже несколько раз, повторил он.
— Ты должен бросить её! Пообещай мне!
— Уже бросил, дорогая.
— Поклянись!
— Клянусь, чем хочешь, — устало ответил он.
Жена немного успокоилась, сходила и поменяла ему слегка оттаявший кусок замороженного мяса на другой. Дети подходили к нему и с ужасом смотрели на него, как будто он смертельное ранение получил.
За что мне всё это? — думал он. — И так скандал на работе, а завтра, вообще, стану посмешищем для всей фабрики, приду с фингалищем таким на работу… И не докажешь же никому, что это не жена меня так отделала за измену. Хотя, может, и жена. Чёрт его знает, на чей локоть я там напоролся?
Светка поутихла, слава богу, а, ведь, это она ещё не знает, что меня с должности вот-вот попрут! Без партбилета меня на должности, в любом случае, не оставят, и хорошее место мне на фабрике не светит. А работать под началом своих бывших подчинённых совсем не хочется… Хорошо, хоть, ума хватило не все деньги на Регинку спустить! Отложил прилично, будет, на что перекантоваться, пока буду думать, куда устроиться. На хлеб с маслом деньги в семье будут и, даже, с икрой…
* * *Румыния. Бухарест.
Наташа с коллегами осталась ещё танцевать, а Галия решила, что на первый раз достаточно и поднялась в номер. Было, вроде, ещё не очень поздно, но в Москве уже было на час больше, и клонило ко сну.
Галия собрала подарки с кровати и уложила их в новенький чемодан. Как же здорово, что ей подарили такой красивый чемодан и кучу подарков. И что особенно приятно, отношение других членов делегации моментально изменилось. До этого на неё смотрели, как на красивую дурочку, которую взял с собой парикмахер, чтобы с ней в конкурсе участвовать. А как важный иностранец с переводчиком появился и подарок сделал, так теперь прямо зауважали, и разговаривать стали совсем по-другому.
* * *После тренировки Сатчан отдал мне две пачки шестого тома Конан Дойля.
— Слушай, забыл совсем, — оправдываясь, произнёс он. — Из-за дочки всё из головы вылетело.
— Да ладно, я и сам каждый раз вспоминаю, когда мы уже с тобой разъезжаемся. Мне Марьяна ещё недели две назад сказала, что ты всё вывез, — ответил я.
— Последний том Конан Дойля в работе. Что думаешь дальше запускать? — спросил он.
— Ничего себе. Мне казалось, Конан Дойля ещё печатать и печатать… Вот Марьяна молодец у нас, взялась по-серьезному за дело, не то, что Ганин. Правда, есть проблемка. Давно мне уже не попадался на глаза тот список литературы, что ты мне отдал. По-моему, я его последний раз ещё до ремонта видел…
— Ну, поищи… Надо подумать, что нам дальше выгоднее запустить в работу.
— Да, конечно. Приеду сейчас домой, займусь поисками.
Но дома меня ждали записки на трёхканальнике. Ирина Леонидовна бабушку научила, она мне всё записала, и что Константин Брагин заходил, и что звонил Литвинов из Института археологии. Литвинову на работу звонить, понятное дело, уже поздно было. А к Брагиным я решил зайти, вдруг что-то срочное.
— По усыновлению Мишки новости появились? — предположил я, когда Костян пригласил меня пройти в кухню.
— Нет, — странно усмехнувшись, покачал он головой. — Хотел рассказать, что твою старую знакомую сегодня из комсомола вышибли. Быстрову, — пояснил он в ответ на мой удивлённый взгляд.
— О, как. И за что?
— За аморалку. Любовница, понимаешь, женатого мужчины. Он ей квартиру снимал, обувал, одевал, цветы букетами носил в любое время года. А у самого семья, дети…
— Сурово с ней в этот раз, но поделом. У Самедова тоже были жена и дети…
— Ну да, у неё же ещё строгий выговор был за ту историю с тобой.
— Точно. Ну, сколько верёвочке не виться, а конец, всё равно, будет…
— Закономерный конец, — усмехнулся Костян. — Там же ещё и вопрос об отчислении стоит… Луппиан так пылала от ненависти к Регине, что в деканат по этому поводу предложила обратиться…
— Ну, я лично жалеть не буду, если так все сложится… На редкость настырная девица, вообще удержу не знает. Как река по весне, из берегов выходит и все вокруг затапливает. Она бы свою эту дурную энергию лучше бы на учебу пустила, а не на интриги и интрижки с женатыми мужиками… Вот на ту же Луппиан бы глянула, в качестве примера для подражания. У нее все всегда хорошо будет…
— Ага, есть такое.
Вернувшись к себе, долго искал список литературы. Но поиски мои не увенчались успехом. Даже не вспомнил, когда я видел этот список последний раз? Блин, любой серьезный ремонт просто катастрофа для бумаг…
Во вторник с самого утра отправился в Пролетарский райком посоветоваться с Сатчаном, что же теперь делать? Можно ли связаться с заказчиком и обновить этот список?
— Слушай. Можно, конечно, и список новый запросить, и запросим, — ответил мне он. — Но я бы хотел сейчас что-то для детей запустить.
— Это я и сам как-то хотел, — хмыкнул я. — Но можно печатать дополнительный тираж только тех книг, которые уже были изданы. Нужен образец.
— А то я не знаю, — задумался он. — Вот, есть «Золотая библиотека» для школьников. Там двенадцать книг… Как насчет нее?
— Это нам на целый год работы, — задумчиво посмотрел я на него.
— Ну так, самое то. А есть ещё библиотека приключений. Там восемь книг…
Тут у него зазвонил телефон и кто-то, видимо, спросил его, чем он занят?
