Цена Победы (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
— Стоять! Военная контрразведка! Вы арестованы!
Беломорск, квартира Воронцовых, 4 (17) октября 1915 года, воскресенье
— Наталья Дмитриевна, я-таки немного недопонял!
— Чего, Остап?
— За каким бесом, простите за выражение, в утренних газетах написали про задержание Коровко? Разве нам не нужно было его завербовать, чтобы тихо арестовать всех бывших подельников?
— А их-то за что? Это он с германскими шпионами связался, за это его и повесить могут. А они «всего лишь» выражали сомнение. Причём не лично, это делали нанятые ими журналисты, — терпеливо разъяснила моя жена-разумница.
— А зачем тогда было это вот всё?
— Именно затем, чтобы иметь доказательства, что статьи против нас вдохновлял самый что ни на есть германский шпион и враг государства. В Империи много газет, и половина из них охотно обольёт помоями вторую. И знаешь, учитывая, что это будут не просто слова, а часть позиции донесёт до редакторов и владельцев газет лично барон Фредерикс, министр Двора Его Величества… Возможно, что некоторые из них даже извинятся. И часть слов возьмут назад.
— И всё⁈ — его возмущению не было предела.
— Нет, не всё. Теперь и наши позиции в партии «покудистов» улучшатся, — разъяснил я. — А Николай Николаевич, скорее всего, согласится, что от него больше пользы будет, если он займётся тылом. И это, поверь мне, очень даже немало.
— А что будет с Коровко? И с этой шпионкой? — продолжал любопытствовать он.
— Тут решать не нам. Но если его вздёрнут, я не расстроюсь.
Глава 19
Санкт-Петербург, Набережная реки Мойки, Дворец Великого князя Александра, 18 ( 31) октября 1915 года, воскресенье, утро
— Спасибо, что пришли, господа! — Великий Князь кивком подтвердил, что действительно благодарен. — Проходите к столу, пожалуйста. Хотя вопрос, по которому я вас пригласил, действительно важен, но на кофе время найдётся. Да и взбодримся!
Судя по выбору гостей, Сандро хотел пообщаться на военно-морскую тему. Иначе зачем приглашать адмирала Макарова, последние полгода исполнявшего обязанности командующего Балтийским Флотом, и адмирала Эссена, которого он подменял по болезни[114]? Но если вопрос касается Флота, причём здесь я?
— Буду краток. Мемель практически окружен нашими войсками. Германия вывозит оттуда оборудование, ценных работников и солдат. И ввозит вооружение, средства усиления обороны и боеприпасы. С каждым днём взять этот город становится всё труднее, а пользы от этого — всё меньше.
Адмиралы кивком подтвердили понимание, а я улыбнулся и сделал первый глоток кофе. Ой, ну предупреждать же надо, что он приготовлен «по-адмиральски», с коньяком!
— Нашим войскам удалось высадить десант на Куршской косе и укрепиться там. Так что Мемель сообщается с метрополией только по морю. Последнюю неделю Лёгкие Силы Флота активно мешали перевозкам.
— Мешали? — переспросил я, выделив интонацией последний слог.
— Именно так. Германия перебросила туда авиацию, и гоняет от порта наши «тэкашки» и минные заградители, а достойно прикрыть их у нас тоже не получается — в том месте они собрали мощное зенитное прикрытие.
— А подлодки? — уточнил Макаров.
— И на них нашлись свои охотники. Уж не знаю, как германские эсминцы их обнаруживают, но… Сейчас их эсминцы надёжно прикрывают маршрут Кенигсберг-Мемель, благо он не очень длинный.
Тут адмиралы азартно пустились в обсуждение различных вариантов, а я пока сосредоточился на второй чашке. Кофе «по-адмиральски» надо уметь готовить, но у Сандро, похоже, завёлся настоящий кудесник.
В итоге двадцатиминутного диалога, присутствующие пришли к единому мнению, что у Германии сил больше, чем у Балтийского Флота, и она имеет возможность наращивать и наращивать свои силы на Балтике, в то время как наши возможности ограничены.
— В принципе, господин Генерал-адмирал, лучшим выходом является затопить какое-нибудь большое судно в самом узком месте фарватера, — тихо сказал Эссен. — Но, как я понимаю, и с этим возникли проблемы?
— Именно! — выкрикнул Сандро, вскочил с кресла и заметался по комнате. — Наши «добрыни» способны нести полутонную бомбу. Но попасть по маневренной цели им непросто. И на боевом курсе они представляют из себя лёгкую мишень для зениток.
Он отошёл к окну, постоял молча, а потом глухо сказал:
— Прикидки показывают, что для надежного поражения придётся отправить целый полк. А вернётся эскадрилья! И это ещё хороший вариант. Я не готов к такому размену. На «добрынях» у меня одни из лучших летают.
Он снова вернулся в кресло, а потом таким же тихим и бесцветным голосом продолжил:
— Я не хочу платить такую цену. Поэтому и собрал вас… Мне нужно чудо, господа!
— Может быть, применить торпедоносцы? — уточнил я.
— Мы думали об этом. Эскадрилья «Беломоров» может зайти вот так… — он показал на схеме порта. — И гарантированно поразить двумя-тремя торпедами нужную цель. Зенитки их не достанут, а наши истребители прикроют от вражеской авиации.
— Тогда в чём проблема? — снова не понял я.
— Волнение на море не позволяет «летающим лодкам» взлетать с воды. По всем приметам такая погода продлится ещё минимум неделю.
Я хотел ответить, но подавился напитком и начал натужно кашлять. Потом попросил знаком попросил помочь, и удостоился поочередного похлопывания по спине от трёх высших военно-морских офицеров России.
Наконец, я перестал сипеть и кашлять и смог кое-как заговорить.
— Дело в том, Ваше Высочество, что средние бомбардировщики «Добрыня Никитич» построены на основе «Беломоров». К «летающим лодкам» можно подвешивать и бомбы. А к «Добрыням» легко подвешиваются и торпеды. Операция простая, сделать можно за считанные часы.
Тут я торопливо глотнул уже остывший кофе и продолжил:
— Только я бы рекомендовал посадить на эти машины морских лётчиков. Им будет проще освоить взлёт с суши, чем сухопутным все тонкости торпедной атаки.
Сандро глянул на меня, улыбнулся и ответил:
— Мы посоветуемся с самими лётчиками. Думаю, им виднее. Но главное в другом. Я всё-таки получил своё чудо, на которое уже почти не рассчитывал.
из мемуаров Воронцова-Американца
'…Я прекрасно понимаю чувства Сандро. Найти возможность не платить жизнями лучших своих людей — это настоящее доброе чудо, данное военачальнику самим Господом. Торпедоносцам тогда удалось не только практически перекрыть выход из порта в Балтику, но и потопить один лёгкий крейсер, после чего немцы отвели подальше и все свои крупные корабли. А Лёгкие силы Флота продолжили мешать сообщению Мемеля с Метрополией. В результате уже к марту следующего года из-за проблем со снабжением гарнизон этого города капитулировал.
Но подобные задачи суровые реалии войны ставили постоянно. И не только перед высокопоставленными начальниками…'
Беломорск, 18 (31) октября 1915 года, воскресенье, время обеденное
— Господа, последний раз предлагаю вам подумать о примирении!
— Мерси, но сие невозможно! — слегка иронично ответил Иван Соболев, молодой сотрудник лаборатории экспериментальных лекарственных препаратов. — Это вопрос принципа!
— Отклоняется. Как уже сказал мой оппонент, вопрос носит принципиальный характер! — подтвердил Стас Гольденберг, сотрудник Проектного института вычислительных машин.
— Что ж, тогда, господа секунданты, прошу подойти и выбрать оружие и боеприпасы. Оба нагана пристреляны и надёжны. Навеска пороха во всех пулях уменьшена, а пули заменены на восковые, в чём вы можете убедиться лично. На том столе есть весы.
Традицию «несмертельных дуэлей» десять лет назад придумал французский врач де Виллер. Стрелялись с ослабленной пороховой навеской и восковыми пулями с тридцати шагов. При этом дуэлянты обычно одевали плотную одежду и маски и отделывались лишь синяками. Впрочем, в Беломорске из этого тут же сделали спорт. Даже название откуда-то родилось — страйкбол[115]. Так что, когда два молодых балбеса решили «выяснить вопросы чести», с оружием трудностей не возникло.
