Завод-4: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович
— Вы не имеете права!
— А вот это уже не вам решать, — твёрдо ответил Прутков.
Крылов покраснел, резко развернулся к комиссии, но было поздно. Прутков уже дал знак помощнику, тот нашел телефон и звонил в органы.
— Вызывайте группу, — приказал он.
Крылов замер, явно понимая, что если сейчас милиция официально вмешается, ему уже не вывернуться.
— Подождите! — его голос дрожал. — Давайте… Давайте разберёмся!
— Мы и так разбираемся, — холодно ответил Прутков, скрестив руки на груди. — Вы фальсифицировали проверки, закрывали глаза на махинации, ваши подписи стоят на документах с откровенными нарушениями. Вам есть что добавить?
Крылов молчал.
Пока всё это происходило, я внимательно наблюдал за тем, как ведут себя окружающие. Сергеев, завскладом, выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю. Шиляева пыталась держаться ровно, но её взгляд метался, и было ясно — она в панике.
Рома же… Он просто стоял рядом, сжатые кулаки выдавали напряжение, но в его глазах я видел удовлетворение.
Пока мы ждали милицию, комиссия продолжала проверку. Чем глубже они копали, тем больше вскрывалось. Систематическое занижение остатков, чтобы скрывать недостачи. Двойные списания, позволяющие воровать материалы… Но самое главное — цепочка шла всё выше.
И все нити вели… к директору.
* * *Когда в заводоуправление приехали сотрудники милиции, всё уже было готово. Прутков общался с майором, передав ему всю документацию.
Крылов стоял молча, опустив взгляд. На его запястьях уже были защелкнуты наручники. Шиляева попыталась уйти незаметно, но один из милиционеров её остановил.
— Куда это вы, гражданочка? Нам с вами тоже есть о чём поговорить.
Когда её вывели, Прутков повернулся ко мне.
— Хорошая работа, — сухо сказал он. — Вы понимали, на что идёте?
— Понимал, — ответил я.
— Рискнули бы снова?
Я посмотрел на Рому, на рабочих, которые начали потихоньку собираться вокруг, осознавая, что всё закончилось. Посмотрел на наш корпус вдалеке — теперь уже наш, без Крылова, без их махинаций.
— Да, — кивнул я. — Без сомнений.
Прутков усмехнулся, захлопнул папку.
— Ладно. Нам нужно оформить документы.
Толпа рабочих собралась возле здания заводоуправления, как только слухи о задержании Крылова разлетелись по заводу.
— Говорят, его прямо в наручниках вывели!
— Ага, и Шиляеву тоже!
— Вот тебе и руководство…
Но дежурные сотрудники охраны и милиции уже были наготове.
— Прохода нет! — отрезал один из милиционеров, преграждая дорогу. — Разойдитесь, товарищи!
— Да мы просто посмотреть…
— Не положено, — строго повторил он.
Рабочие, конечно, не уходили, но и не лезли на рожон. Завод гудел, словно улей, который кто-то основательно потряс. Когда дверь заводоуправления распахнулась, и двое милиционеров вывели директора, толпа замерла.
В глазах рабочих читалось недоумение. Казалось, что ещё вчера он сидел в своём кабинете, отдавал приказы, ругал, штрафовал, решал, кому работать, а кому нет. А теперь шёл с наручниками на запястьях, с побледневшим лицом, с опущенными плечами.
Майор шёл рядом, ведя его к машине.
— Прошу пройти, — сказал он сухо, подталкивая его.
Кто-то из рабочих тихо присвистнул. Кто-то тихо выдохнул:
— Ну ни хрена себе…
Директор же не произнёс ни слова. Лишь раз взглянул на толпу, но быстро отвёл взгляд. Ему нечего было сказать.
И тут же загудела толпа. Люди зашептались, кто-то посмотрел в мою сторону, оценивая, осознавая, что только что произошло.
Майор пригласил и нас с Ромой в отделение милиции, чтобы дать показания. На выходе у проходной меня подстерег мужчина в сером плаще с кожаным портфелем, а следом за ним — молодая девушка с блокнотом и диктофоном.
— Пресса, — тихо сказал Рома, качая головой.
Журналист уже целеустремлённо шёл ко мне, пока девушка что-то записывала на ходу.
— Товарищ… — он взглянул на меня с прищуром. — Можете нас рассказать? Что вообще происходит? Завод, задержания, махинации — такого в нашей стране быть не может.
Я уже собирался ответить, но в этот момент рядом оказался майор.
— Пока никаких статей, — жёстко отрезал он.
Журналист повернулся к нему.
— Но мы имеем право…
— Пока идёт следствие, никто ничего не комментирует, — повторил майор, давая понять, что разговор закончен.
Журналист же ещё помедлил.
— Однако народ должен знать…
Ну, правильно, всё-таки в журналистику обычно идут ребята упертые.
— Народ знает то, что ему положено знать, — твёрдо сказал майор.
Журналист фыркнул, но, поняв, что ничего не добьётся, убрал блокнот в портфель.
— Ладно, ладно, но мы всё равно выясним.
Майор не ответил. Он лишь дождался, пока пресса сядет в машину и уедет, а затем повернулся ко мне.
— Тебе лучше держать язык за зубами, товарищ Кузнецов.
— Что, так серьёзно?
— Да ты сам всё понимаешь, Егор. Если информация просочится, это будет удар не просто по заводу, а… в общем, бери выше! Больше скажу, теперь дело Климента получит новый ход. Теперь понятно, какие у него были покровители.
Я усмехнулся, хотя в этом не было ничего смешного.
— Значит, цепочка замыкается?
— Замыкается, — подтвердил милиционер.
Я вдохнул поглубже, чувствуя, как всё напряжение последних недель начинает уходить.
— Ладно, спасибо за предупреждение.
Глава 21
После разоблачения махинаций и ареста руководства завод вступил в новую эпоху. Смена власти была неизбежна, и кресло директора теперь занял Сергей Васильевич.
Я понимал, что это логично. Он давно знал систему изнутри, был человеком с опытом, а главное — его поддерживало управление. Теперь, когда гнилую верхушку срезали, завод требовал новых решений, новых подходов.
На следующий же день после официального назначения исполняющим обязанности он позвал меня к себе.
— Садись, — коротко бросил он, жестом указывая на место напротив.
Я опустился на стул, ожидая продолжения.
— У меня к тебе деловое предложение, — сказал он, сцепив пальцы в замок.
Я приподнял бровь, оценивающе глядя на него.
— Слушаю.
— Твоя работа в седьмом цеху и всё, что ты сделал во время проверки… — он сделал паузу, давая мне время осознать вес сказанного. — Это не осталось незамеченным.
Я молча кивнул.
— Ты понимаешь, что теперь перед нами стоит другая задача? — продолжил он, опираясь локтями о стол. — Очищать завод от подобных махинаций мало. Надо делать так, чтобы всё снова работало — и без подобных… сбоев. Чтобы мы не просто существовали, а выполняли план, двигались вперёд.
Я слегка подался вперёд, наблюдая за выражением его лица.
— Поэтому я предлагаю тебе мою прежнюю должность. Заместитель директора по производству.
Он произнёс это буднично, словно говорил о чём-то самом разумеющемся.
Я кивнул, но не потому, что был сразу согласен — в размышлении. Слова Васильича были логичны. Теперь, когда он занял кресло директора, ему нужен был человек, который не только знает производство, но и умеет наводить порядок.
— Ты справляешься с кризисными ситуациями, — продолжил он, внимательно наблюдая за моей реакцией. — А после того, что произошло с заводом при прежнем руководстве, у нас не просто проблемы. У нас — разруха.
Я понимал, что это предложение — не только о новой должности. Это была ответственность, власть и необходимость ежедневно принимать решения, которые не всем придутся по вкусу.
Сергей Васильевич выжидал.
— Как тебе такое предложение?
В кабинете было тихо. Я поднял взгляд на шкаф за его спиной, на портреты и широкие окна. И понял, что мой ответ уже готов, он вызрел почти мгновенно.
— Согласен, — ответил я спокойно.
Он чуть прищурился, внимательно вглядываясь в моё лицо, будто проверяя, осознаю ли я всю серьёзность ситуации.
