Случайностей на свете не бывает - Елизавета Пузырева
Но, что касается сути призыва, то, понятным для меня стало только несколько моментов. Во-первых, призывное оружие раз отозвавшись на зов, становится как бы частью хозяина. Покорный и вместе с тем берущий на себя ответственность за сохранность хозяина – его жизни, целости и сохранности. Скорее друг, чем слуга. Это радует. По крайней мере, у меня ушла-таки некоторая напряженность. Призвала Жало и хорошо, теперь он со мной, как говорится и в горе, и в радости, не бросит, не предаст. Хотя лучше уж в радости, а то, если честно даже думать не хочется, что придутся им давать отпор всяким паганцам. В глаза то мне им смотреть, а это, знаете, страшно.
Да, да смелостью и безудержной отвагой я не отличаюсь. Впрочем, мне кажется, но как раз – таки безудержная отвага присуща глупости, умный человек не будет отрицать страха, ни своего, не ближнего, но будет думать и решать, как бороться с тем, что вызывает этот страх. Хотя, может в моем случае просто не было еще повода проявить мужество и храбрость? И я сама о себе еще мало знаю, но как бы то ни было твердо знаю – подставить кого – то я никогда не смогу, предать, оговорить.
Но, вернемся к призыву. Жало будет защищать меня всеми силами. А вот, что силы у Меча имеются я что – то вообще не сомневаюсь. Вон как он давеча этого красавчика Треволла уложил. Но возникает чисто теоретический вопрос, риторический, можно сказать, а что если наши с ним силы не совпадут?
Во – вторых, можно призывать все виды оружия, ну это в идеале, так сказать, заоблачном, к коему никто из ныне живущих, и почивших в прошедшие пару тысячелетий не приблизился, да и не стремился уже, будем честны. Хотя – повод задуматься, однозначно есть. И мечи можно призывать, как у меня, и лук со стрелами. Вот пострелять из лука мне всегда хотелось. А они бывают очень даже разными, и отличаются в основном материалом, из которого сделаны, ну скажем костяной, стальной, стеклянный, а ещё эбонитовый, ну и золотой, серебряный, это, само собой. А еще были молоты, ножички, и дубинки с шипами. Фу! Это я про дубинки. Не представляю себя с этакой палицей в обнимку. Ну не Добрыня Никитич я, не Алеша Попович. Так что у меня на сей момент только меч. Что ж, как вы понимаете, не мало.
В-третьих, я могу послать это оружие в минуту опасности своему ближнему. Если мне не будет угрожать опасность или если я смогу себя защитить, то Меч послушается и защитит друга. Вот на этом сделали акцент – друга. Меч защитит только друга. Так что дружить со мною выгодно – это я про своих однокурсников подумала…Надеюсь, они не олени, сами это поймут.
К тому же, примечательный нюанс – призывное оружие никогда не ломается, его не надо чистить и чинить, оно само отвечает за свое обновление и делает это с рвением, переходящим в дотошность. Ни пылинки, ни соринки, сияет как утренняя звезда, к тому же мой меч из льдистой стали, а это еще те оттенки, скажу я вам.
Но, главное, оно чувствует хозяина, как бы настроено на одну волну с ним. Его мысли, его страхи, сомнения, тревоги, его гнев – все передается призванному оружию. И расстояние этому не помеха. Такой меч нельзя победить. Разве, что другим оружием по призыву, но более мощным – или по сути, или обогащенное магически.
А сейчас в Геспервайде призыв стал если не легендой, то, словно аномалией, мутацией, к коей способны не многие. И из курса лекций в Академиях, что в военных, что обычных не убирают, так сказать в память, из уважения, но читается он понятное дело чисто теоретически и все больше история, история. Хотя может, есть такая мысль, что, кто его знает, может раз и проснется в ком-нибудь эта способность, глядишь, еще на одного призывника в Геспервайда будет больше.
И последнее, самое важное в нашем случае, как уже и упоминал Трейд, что в процессе овладения призывом можно пробудить эту способность у рядом стоящих. Не совсем стоящих, конечно, но, если кто – то рядом с тобою ищет, прилагает усилия, стремиться к пробуждению этой способности, то, идущая от тебя волна призыва может коснуться и твоего напарника. Задеть рикошетом, мазнуть, если хотите, но, если уловить ее в этот момент, то искорка призыва поселится в тебе. А это уже не мало…Хотя все это с оговоркой – может, но не обязана.
Вот это вообще заинтриговало. Честное слово! Звучит так, будто призыв – это что – то осязаемое, личность, одним словом, со своим желанием, настроем, мотивацией. Не захочет – и не пробудишься для нее. Ну, не понравишься ей и точка. А вот, если скажем, попросить? Так от души, от чистого сердца? Не для корысти, на благо… Прислушается? Надо будет на заметку взять, да и попросить для кого – то из парней… а что, по-моему, неплохая мысль.
А ведь чудны иномирные просторы! Почему именно меня послушался меч? Ну, почему? И не абы кабы какой, я же чувствую, хотя Император только предполагает, да сам не верит… И теперь будет служить верой и правдой долгие годы, не оспаривая, не давая оценку моим действиям. Ведь, и вправду направил же он свое острие на чистокровного представителя знати. В два счета направил, без единого колебания уложил на лопатки.
И когда наступило время практического занятия, я спросила у Олдри, который стоял ближе всех и сосредоточенно смотрел на свою ладонь, то сжимая, то разжимая ее:
– Что тебе хочется призвать больше всего?
Мда, рыжие всегда краснеют очень быстро, да по поводу и без. Так и Олдри, метнув в мою сторону острый взгляд, тут же стушевался, когда его уши в раз вспыхнули.
– Так каким же? – переспросила я, делая вид, что не замечаю пунцовой окраски графа.
– Хотелось бы тоже меч, но это не под силу, я понимаю. Хотя бы какой-нибудь клинок.
Мда, контрастно, однако. Давеча именно Олдри предлагал мне в арсенале выбрать что – то из оружия или пойти на попятной. Но, как говорится, кто старое помянет…
