Случайностей на свете не бывает - Елизавета Пузырева
По всей видимости, спустя время, одно у меня получилось очень хорошо, а именно уйти в себя. Я уже не слышала, как стих наш преподаватель, как замерли, боясь пошевелиться Треволл и Ролманд. Чернильная мгла, вязкая, густая и словно живая, плотно клубившаяся вокруг меня, не пугала, да и осознавала я ее, словно боковым зрением, вскользь. Еще я почувствовала чье – то присутствие, именно почувствовала, так как взгляд был буквально прикован к глазам Олдри, и я отчетливо понимала, что нельзя упускать их из виду. А меня, тем временем, рассматривали, оценивали, словно изучали, взвешивали на весах. Вскользь мелькнул интерес – найдут меня слишком легкой или отыщут что – то весомое? Не для себя – для друга! Я хочу помочь другу! Он сам не сможет. Пожалуйста! В лицо подул теплый ветерок, запутался в волосах, и словно погладил по щеке… нежно – нежно.
И все же перед мной были лишь прозрачно – зеленые в мелкую карюю крапинку глаза Олдри – они и послужили мне тем якорем, за который я потянулась, нащупав что – то весомое, тяжелое, холодное, что я буквально с натугой потянула за все нити души уж незнамо откуда. Не для себя, для друга…
В ушах нарастал гул, мне хотелось закрыть глаза, но каким – то чутьём я понимала, что этого нельзя ни в коем случае делать. Потеряю взгляд Олдри и будет крайне тяжело найти обратно дорогу… Что – то горячее потекло из моего носа. Фу… Ну, лишь бы не сопли, позорище то какое будет. Глупая, какая же я глупая… кровь капала на чистую рубаху, растекаясь алыми пятнами – эстетики хоть отбавляй! Олдри позвал меня по имени, испугавшись, побелев как полотно:
– Ани, остановись, пожалуйста, остановись, тебе плохо…Возвращайся, Ани!
До меня долетели его слова, но как из плотного, словно вата тумана, по которому ходил ёжик из детского мультика. Словно Олдри и не стоял в полуметре от меня, а был далеко, далеко, за семью горами…Горы…Горы? Да, точно, горы…Ветерок стал жарче, палящий, знойный, он, словно приблизившись вплотную обдал мои лицо и руки. И я почувствовала, каким – то шестым чувством, что нахожусь сейчас в горах, далеко, далеко от Геспервайда. Мои губы пересохли, безудержно захотелось пить. Но влаги здесь не найти. Я же продолжала шептать пересохшими губами, но слова словно таяли, не срываясь с моих в миг потрескавшихся губ. «Мне для себя ничего не надо, у меня есть Жало. Я для друга, для Олдри. Ему очень хочется призвать оружие, он пытается, но тщетно. Не получается. У него не получится, я понимаю это, в нем нет искры призывника. А я хочу ему помочь. Очень, очень сильно хочу. Друзья ж должны помогать друг другу… И не обязательно ждать беды. И я хочу помочь. Ни для себя, для друга» …
Сколько я так простояла? Не знаю. Жаркий ветерок обдувал меня со всех сторон, словно истосковавшись в одиночестве радовался моей компании и не хотел отпускать.
– Ани, вернись, тебе плохо! – долетел до меня крик друзей, и эхом отозвавшись в горах улетел вдаль.
Тебе плохо, плохо, плохо…. Вернись, вернись….Ани!!!!
Ветерок стих, отступил, словно отпуская меня.
Я даже не успела испугаться, как осознала, что сделала это, в какой – то миг что – то в моей душе напряглось, я словно ощутила точку опоры у себя под ногами, напрягшись, что было мочи, сделала рывок, вкладывая в него все оставшиеся силы и почувствовала, что буквально перекладываю с резким, надрывным криком, с воплем в разжатую ладонь графа… Ух ты!
– Не может быть! Но как! Быть не может! Лекаря, немедленно! Трейда зовите тоже! Живо!!!
Голоса ворвались в мой слух резко, почти с болью, наотмашь с силой ударяя по ушным перепонкам, грозясь их прорвать. Но все это я уже слыша в ускользающем сознании, силы оставляли, хотя зря они так переполошились, я сама отпустила вожжи и позволила душе воспарить. Все было под контролем. Сейчас, когда мой будущий сокурсник сжимал в руке увесистую мощную секиру это можно было сделать. Я призвала её для него, можно сказать выпросила для товарища, который им обязательно станет со временем. Призванная секира обрела хозяина и теперь будет послушна, и предана до конца.
Первое что я увидела был край белоснежного легкого и мягкого одеяла, которым была укрыта под самый подбородок. Его пригревал тонкий, эфемерный луч солнца, проскользнувший в наполовину зашторенное окно, а в его свете крохотные пылинки плясали хаотичные веселые танцы. Вверх, вниз, вперед, назад, кувырок, уход в сторону, блокировка удара, снова выпад – пылинки не танцевали, нет, мне привиделось, они изучали бой в команде. Это были боевые пылинки … Как забавно наблюдать за их неторопливой битвой. Вот кто никуда никогда не спешит, а неспешно отрабатывает удары. Но долго мне этим заниматься не дали.
– Пропустите, она очнулась!
Безапелляционно. В приказном тоне. Трейд. Ну да. Кому же еще я срочно понадобиться могу? У него же относительно меня выстроен плотный график обучения. И из которого я так неосмотрительно выбилась. Что меня подтолкнуло к тому, что я сделала, не знаю, то ли мне действительно было плохо, то ли абсолютно не хотелось выстраивать диалог с начальством, но я развернулась к стенке и тихим голосом, который все же услышали попросила дать мне еще немного поспать. Очень хочется, слабость у меня, дескать дичайшая. Ну, пожалуйста…Я хочу спать… очень хочу.
Все что я хотела, это остаться еще немного одной. Но, я и впрямь уснула. А когда открыла глаза, то слегка ошалела от увиденного. Возле моей кровати на невысоком столике красовался пышный букет нежно синих цветов, прозрачно
