Аналитик (СИ) - Семин Никита
— Что вы имеете в виду?
Вся расслабленность с Ани тут же слетела, а голос начал дрожать.
— Не нужно так переживать, — заметил ее состояние мужчина. — Сами вы лично ничего делать не будете. Вытаскивать вашего деда другие люди. Но им нужна оплата за их труд.
— У-у… у меня мало денег. И у мамы тоже… их нет…
— Они это понимают, — благосклонно кивнул мужчина, — и поэтому ваша плата будет заключаться в другом.
— В чем же? — страх внутри Ани нарастал, но пока она держалась.
— У них есть поручение для вас. Довольно деликатного характера, — уклончиво ответил Владимир.
— И-и что это за п-поручение? — как всегда, чем сильнее она волновалась, тем сильнее голос подводил ее.
Вот и сейчас страх неизвестности и эти «люди», готовые по сути помочь ее дедушке сбежать, наводили на Аню тревогу и даже ужас. Хоть она их еще и не видела, да и этот Владимир вел себя очень корректно, однако сам факт участия в противозаконных действиях, на которые ее, по всей видимости толкали, ее пугал.
— Оно будет связано с местом вашей работы. Большего сказать пока не могу. Но эти люди очень, — подчеркнул мужчина, — заинтересованы в деятельности вашего института. Но не хотят привлекать лишнего внимания. Вы понимаете меня? — пытливым взглядом посмотрел девушке в глаза Владимир.
Ане стало понятно, какие люди согласились вызволить ее дедушку из заключения. И чем ей грозит, если ее поймают. Ведь это будет прямая измена стране!
— М-м-могу я-я… подумать? — выдохнула она испуганно.
— Конечно, — сказал мужчина, и Аня чуть было облегченно не выдохнула. — Но не затягивайте, — не дали ей до конца расслабиться, — три дня у вас есть. Через это время я найду вас и хочу услышать ответ. Любой, какой бы он ни был. Единственная просьба — не говорите никому о нашем разговоре. Даже вашей маме. Сами понимаете, что даже простое разглашение о том, что вы со мной общались, не лучшим образом отразиться на вашей работе. И замечу, что я и те люди не будем к этому иметь никакого отношения, — тут мужчина весело усмехнулся, — не с паранойей красных.
Он ушел, оставив девушку в растрепанных чувствах. Что ей делать? Согласиться? И тогда уже скоро она увидит отца, деда, и они все будут вместе! На свободе! Хоть и в другой стране. Но как же страна? Она столько прожила в России, как бы она ни называлась. У нее здесь подруги, хоть их и не много. Хорошая работа. Возможность карьерного роста, а там… чем черт не шутит, можно и попробовать вытащить дедушку самостоятельно? Полностью его оправдав?
Так ничего и не решив, Аня молча дошла до дома и тут же упала на кровать.
Глава 23
Конец июля — начало августа 1932 года
— Заходи, Сергей, — махнул мне рукой товарищ Сталин со своего рабочего места. — Слышал, устроил ты среди нашей армии суматоху, — усмехнулся он.
— Есть такое, — кивнул я, подходя к столу. — Вот только к главной цели это меня не приблизило. За все время мы еще даже десятой части данных не собрали.
Иосиф Виссарионович задумчиво покивал и молча ждал продолжения.
— Собственно я поэтому к вам и пришел. Есть одна идея, как ускорить процесс, но без вашей помощи и одобрения этого не добиться.
— Вот как? И что же у вас за идея, товарищ Огнев? — усмехнулся в усы Сталин.
Я выложил из дипломата свой черновик по новому приказу и передал его Иосифу Виссарионовичу. Дождавшись, когда он все прочтет, я уже на словах сжато пересказал свою задумку. На тот случай, если на бумаге не все внятно написал и не смог передать свою мысль. Все же в спешке черновик написан, мог что-то, очевидное для меня, и упустить.
Ответил товарищ Сталин не сразу.
— Мысль… интересная, — медленно кивнул он, погрузившись в раздумья. — Однако… требует вдумчивой оценки.
— Это черновой вариант, — заметил я. — Если вы дадите добро, я его проработаю. С законами по армии ознакомлюсь. Более подробно распишу — в каких случаях что-то можно «простить», а что — нельзя, но можно снизить наказание. Сейчас принес, чтобы понять — стоит ли тратить на ее проработку время, или и дальше работать так, как сейчас.
В ответ — снова молчание. Иосиф Виссарионович глубоко ушел в себя и однозначного «да» или «нет» не торопился мне дать. Это напрягало. Но с другой стороны — если сразу не отказал, то идея ему действительно понравилась. Другое дело, что возможно есть какие-то «подводные камни», о которых я не знаю. Зато они известны Сталину и вот об этом он сейчас и размышляет.
— Вот что, — очнулся генеральный секретарь и обратил на меня внимание. — Я обдумаю твое предложение. И как только решу, что с ним делать, ты узнаешь об этом. А пока — работайте как прежде, товарищ Огнев.
Ну, тоже результат, хотя я надеялся на какую-то однозначность.
Дома Люда делилась впечатлениями от нашего дома. Он уже полностью достроен, теперь ждем, когда осядет. Чтобы не терять время, начали благоустраивать придомовую территорию. Я предложил выложить тротуары плиткой, которую сделаем сами. Девчонки первыми оценили идею, принявшись работать над макетом для фигурных «кирпичей». Дальше по уже отработанной схеме заливали изготовленные макеты цементом и после укладывали на подготовленную «подушку» из песка и гравия. Между тротуаром и домом сегодня высаживали яблоневые саженцы и кусты вишни. Люде надоело просто сидеть в квартире, да и Леше нужны прогулки, вот и выбралась. Заодно и с саженцами с удовольствием возилась, пока девчонки тетешкались с нашим сыном. Мне было приятно видеть ее в таком приподнятом настроении с улыбкой на лице. Жаль сам не догадался раньше ей нечто подобное предложить.
На следующее утро на работу я пришел первым. Обычно, стоит мне зайти в кабинет, там уже сидит Аня, перебирая бумаги. Но сейчас ее почему-то не было, что уже удивительно. Еще удивительнее было увидеть ее через полчаса — с мешками под глазами, как у не выспавшегося человека, слегка растрепанной — чего она никогда себе не позволяла, и словно зашуганной.
— Что случилось?
— А? — встрепенулась девушка от вопроса. — Н-нет… ничего… в-все нормально, — пролепетала она.
Понятно, что она врет, но решил дать ей немного времени, чтобы хотя бы заикаться перестала, а потом уже и расспросить. Девушка бездумно села за свой стол, бессмысленным взглядом пробежала по бумагам, явно витая в облаках и думая о чем угодно, но не о работе. Через десять минут ее молчания, я не выдержал.
— Ань! Что случилось? Расскажи, может, чем помогу?
— А? — снова очнулась она и тут же замотала головой. — Нет, Сергей Федорович, тут… личное.
Ну хоть заикаться перестала, уже прогресс.
— И все же. Твое «личное» сильно влияет на твою работу. Я, как твой начальник, не могу это проигнорировать.
— Да все нормально, — нервно растянула девушка губы в намеке на улыбку. — Просто… дедушка…
— Что с ним?
— Да нет, ничего…
Тут она окончательно смешалась и замкнулась в себе. Мои попытки ее растормошить ни к чему не привели и тогда я временно отступил. Пускай еще немного в себя придет.
Пришедшие через час Игорь с Николаем — переквалифицированные временно в «сборщиков» — аналитики принесли новую стопку заполненных бланков, забрали чистые, и убыли. Только это немного заставило встряхнуться Аню. Я уже начал не просто волноваться, а интенсивно думал, как бы вывести ее на разговор, да узнать — что стряслось и как ей помочь, когда девушка внезапно кивнула собственным мыслям. Словно решилась на что-то. После чего все же включилась в работу.
Ближе к обеду она все же рассказала, что получила новость о заболевшем деде. Помочь ему никак не может, вот и волнуется. На обед она уходила почти нормальной, оставив меня в размышлениях — могу ли я чем-то помочь.
Поесть я захватил с собой — Люда постаралась, сварила мне суп, который я налил в банку и ел его с парой кусочков хлеба. Жаль, что микроволновых печей пока нет. Приходится либо есть холодным, либо идти на первый этаж, где у нас мини-столовая, и просить поварих подогреть суп на печке в металлической тарелке. Можно и самому в столовой питаться, что я раньше и делал, но в последнее время Люда стала как-то ревностно относиться к тому, что кормят меня не дома. Наверное, наслушалась соседок. Даже до меня дошла история о том, как у тети Вари, что живет над нами, муж ушел к поварихе.
