Цветущий ад #2 - Сергей Владимирович Руденко
Именно поэтому он в итоге настолько затосковал, что плюнул на все предупреждения и спустился вниз размять ноги. В конце концов, на вершины даже не самых высоких гор опаснейшие из монстров этого мира почти не забирались…
От места стоянки канонерки до гребня холма было меньше двадцати метров. Бездумно бродя вокруг корабля, в какой-то момент Андрей оказался на той стороне, взгляд его скользнул по открывшемуся пространству и внутри у парня враз все похолодело.
— Ка-ра-ул… — едва слышно просипел Андрей.
Мгновением раньше он осознал, что наступивший рассвет открыл у него умение предсказывать. И сегодня даре ему нашептывал почти непременно печальное будущее…
* * *
Раннее утро
Проведите несколько дней в бочке с сельдью, и вы научитесь спать даже на танцах.
Ну, или напрочь потеряете умение отрубаться при первой возможности. И у меня, к сожалению, сработал именно второй, откровенно не самый удачный вариант. В первые дни после отлета заснуть удавалось только уже далеко за полночь. Из-за этого утро обычно начиналось с мучительных попыток продрать глаза и не обругать никого.
Думал, сегодня будет так же.
Я даже готов был смириться с этим, и лишь далеко за полночь был вынужден признать: последние пять дней я вел себя как сущий болван, и на этот раз нужно попробовать побороться со сразившей меня бессонницей. Например, доступными капитану спиртосодержащими жидкостями. Хотя остальным, еще в день вылета пришлось ограничить право на выпивку, опасаясь проблем с дисциплиной. Скученность и без того провоцировала людей…
Те, кому бытовые трудности казались привычной ерундой, за редким исключением с нами не полетели. Народ подобрался резкий и не слишком склонный мириться с теснотой и прочими неудобствами. По крайней мере, молча. А от невинной перебранки до драки — один шаг, так что пьянство в такой ситуации, реально могло привести к кровопролитию.
Нужно еще было иметь в виду, что соперничество между Старшими Семьями — тоже «отправилось» вместе с нами…
В общем, на выпивку — даже из собственных запасов — было наложено строгое ограничение. Выпить можно было не больше одного 300 — 350-граммового стакана в день. Это был размер самой меньшей посудины, найденной в корабельных запасах. Поэтому накануне ночью мне пришлось на собственную кухню красться.
Военфельдшер, занявшая это помещение, ничего осуждающего не сказала, но судя по ее ироничному взгляду, все ждала, что я подопью и стану приставать. Оно бы может и неплохо (сну бы точно не помешало), но судя по плотоядным взглядам, что бросали на нее мои сержанты, не стоило мне становиться в эту очередь. Так что втихаря разогрев себе кастрюльку моего любимого — персикового — вина, я приправил его медом и всосал прямо на кухне. Вприкуску с чувством вины.
Покинув камбуз под удивленно-осуждающим взглядом Анны, второй миникубок я потребил уже в постели. Он пошел и вовсе «на ура!» и знаете, как-то попустило. Впервые за последние несколько дней, сегодня ночью я полноценно заснул, а не впал в короткую дрему уже перед рассветом. Наверное, организм просто не поверил в такое счастье, и поспешил воспользоваться ситуацией.
К рассвету удалось неплохо отдохнуть, но когда в дверь каюты забарабанили, организм, по-моему, только еще глубже провалился в по-настоящему глубокий и сладкий сон. Когда сквозь окутавшую меня пелену стал прорывать Ромкин голос и его призывы вставать, мне захотелось не просто убить гада (и не факт, что в переносном смысле), а сделать это как-то особо жестоко.
— Чего тебе, морда питерская? — я заговорил лишь когда поверил, что не ляпну чего-нибудь и впрямь оскорбительного.
— Вставай, да вставай же ты… — заныл боцман.
— Говори уже, чего тебе надо! — снова потребовал я, с все еще с закрытыми глазами.
— Балбес, сейчас на нас нападут!
Раньше, чем приятель договорил, я уже сидел на кровати без малейших признаков сна.
— Ну, если ты брешешь…
— Часовой заметил целую толпу, шпарящую в нашу сторону. Минут через двадцать, может через двадцать пять, они уже будут здесь!
— Блин, лучше бы соврал…
Всю последнюю неделю я мысленно настраивался — мол, атаковать будем именно мы — поэтому ничего странного, что новость меня буквально оглушила. На некоторое время в мыслях не возникала ничего кроме совсем панических предположений.
— Сколько их…и кто это вообще?
— Джон сейчас как раз ушел посмотреть…
— А команда?
— Все нормально, подняты по тревоге. Скоро будут готовы, и думаю, куда раньше тебя… — не упустил Ромка возможности подколоть.
— Ага… — пробормотал я, и на некоторое время закопался в одежду.
К тому времени, когда внутрь сунулся Джонни, я уже затягивал ремни на кирасе.
— Сэр, почти не сомневаюсь, что нас атакуют жители Норфолка,– сообщил англичанин так, будто присутствовал, когда я выдавал свои вопросы Ромке.
— А почему «почти» не сомневаешься?
— Половина одета, как обычные горожане, во что пришлось, но среди есть кто-то еще…
На мой немой вопрос он пояснил:
— Часть нападающих одеты единообразно, и они не похожи на местных. Их одежда не в цветах здешнего «…Князь-Отец», — последнее словосочетание он выговорил на русском.
— Много?
— Всех одновременно не видел, там очень неровная местность… — замялся англичанин.
— Сколько? — поторопил я.
— Не меньше восьми, может быть и девяти десятков…
В следующие несколько минут я молча заканчивал снаряжаться, а господа офицеры терпеливо ждали, не спеша развеять довольно гнетущую тишину.
— Взлетаем, все ружья раздать команде и стрелкам из десанта, но четверо матросов должна быть на своих местах в готовности ставить паруса! — скомандовал я, двинувшись к выходу из каюты. — Ты, Ромка, предупреди наших «пассажиров», пусть пока не показываются на верхней палубе, а потом возвращайся сюда, и готовься открыть огонь из пушки. Пуганем этих гадов! В конце концов, отличный повод получить немного реального боевого опыта…
— А куда летим?
Закономерный вопрос неожиданно озвучил англичанин, а не питерский мореман, как я ожидал. Но на мой ответ это не повлияло:
— Откуда же мне знать, взлетим, и уже там, по обстоятельствам решим…
* * *
Атакующим не хватило всего ничего, чтоб
