Теперь я не Адвокат 2 - Михаил Воронцов
Но, похоже, не придётся. Вадим, целый и невредимый, дожидался меня во дворе. Рожа у него слегка пьяная и помятая, но это её обычное состояние. И ещё Вадим стоял немного согнутый, держась за поясницу.
— Что с тобой случилось? — я быстрым шагом подошёл к нему.
— Здорово, братан! — ответил барон Горчаков, используя не очень несвойственное аристократам выражение.
Он обнял меня и похлопал по спине.
— Нет, хвала богам, со мной всё в порядке.
— А какого дьявола ты орал, чтоб я срочно приехал? Я решил, что тебя тут режут на куски. Мчался, нарушая все правила движения, какие только бывают. Сбил по дороге пять старушек, их смерть на твоей совести.
— А как мне ещё было оторвать тебя от бабы? — искренне удивился Вадим. — Я б, например, без важной причины не приехал. Баба — это святое! Особенно в тот момент, когда ты ее трахаешь.
— Вадим, я тебя сейчас убью, — пообещал я.
— Не надо, я и так чуть живой.
— Почему?
— Спина болит, — поморщился Вадим. — после того, как мы поехали к ней, она вдруг решила, что приличные девушки в первый раз позволяют себя трахать только, когда мужчина сверху… а это такая нагрузка на мышцы… теперь разогнуться не могу…
— А я подумал, что болит ниже спины, — сказал я. — Судя по тому, как ты верещал в телефон, можно было заподозрить, что тебя электрическим фаллоимитатором по кровати гоняют.
— Ценю тонкое чувство юмора, — кивнул Горчаков. — Особенно сейчас. И это вместо того, чтобы подбодрить своего товарища, которому пришлось так тяжко!
— Подбадриваю. И советую заняться физкультурой. А то помрёшь на очередной приличной девушке. Их, к счастью, не очень много, а то б полгорода ходило, согнувшись вдвое. Кто она. кстати?
— Не знаю… не помню. Познакомились в баре. Кажется, ее зовут Аней, но в наше смутное и противоречивое время нельзя быть ни в чём уверенным. Мы мало разговаривали… Решили, что все разговоры между мужчиной и женщиной заканчиваются одинаково, поэтому нет смысла терять время. Но если б я знал, какая физкультура мне предстоит, то дважды б подумал. Я, в конце концов, не спортсмен! Я эстет и интеллектуал! Большой художник в глубине души! Почему в глубине? Потому, что рисовать не умею.
— Аня, наверное, балерина?
— Нет, ни в коем случае! Я завязал с балеринами! Расстался со своей, и больше не подойду ни к одной, клянусь душевным здоровьем Императора! У них на уме одни танцы, секс, и желание стать примой-балериной. Постоянно пилила меня — а ты знаешь того, а ты знаешь этого, они имеют вес в театре, пусть поговорят насчёт меня! Такое впечатление, что она больше ценила во мне не тонкую страдающую душу, а мои знакомства.
— Понятно, — согласился я. — А теперь всё-таки объясни, зачем ты меня звал?
— Дело, как ни странно, очень важное, — посерьезнел Вадим. — Ты слышал о князе Шубине?
— Как я мог о нём не слышать? Близок к Императору, постоянно даёт интервью по телевизору, скупает всё, что плохо лежит, особенно если у предприятия трудности, ведь тогда можно сэкономить, и у него огромный замок под Москвой. Вроде даже больше, чем Императорский дворец.
— Ага! Именно так! Больше, гораздо больше! Но сейчас из-за недовольства Императора во всех энциклопедиях его площадь уменьшают! А то обидно как-то!
— Так вот, — продолжил он. — У Михаила Шубина есть дочь от пятой жены. Они поженились двенадцать лет назад, ну и дочери, Анастасии, тоже двенадцать. Шубин ровно вдвое старше жены, если тебе интересно. Все хорошо и прекрасно, семейная жизнь на зависть и загляденье, но тут вмешался Шубинский замок!
— Замок? Вмешался? Как он мог вмешаться?
— А вот так! Настя, дочь Шубина, уже в подростковом возрасте. Девочка очень живая, подвижная, увлеклась готикой и всевозможной мистикой. Для подростка это нормально, повзрослеет — выбросит из головы, но дело в том, что она живёт в замке!
Вадим пощупал себя за спину, сделал страдальческую гримасу и продолжил:
— А замок — интересный… Построенный много веков назад, и повидал он столько всего, что не расскажешь. Ссоры, измены, убийства, магию… а особенно много повидали подземелья под замком. Они огромные! Не просто подвалы, в которых хранятся бочки с вином, а настоящие катакомбы. Чего там только ни происходило! Столько крови внизу пролилось!
— И девочке это очень интересно.
— Очень — не то слово. Она целыми днями пропадает в подземельях.
— А зачем её туда пускают⁈
— Не привязывать же её, как мне сказали… И постоянно чтоб с ней кто-то находился — тоже нельзя. Это травмирует ребенка. Вот и получается…
— А закрыть все двери в подвалы?
Вадим усмехнулся.
— Там подземных ходов — тысяча… На все замок не повесишь, тем более, что подвалы используются для хозяйственных нужд, хотя глубоко даже слуги боятся заходить. А у девочки, тем временем, крыша едет совсем. Уже вроде разговаривает, играет с каким-то существом, живущим внизу!
— Короче, что мне нужно сделать?
— С самим князем я не разговаривал. Должны были встретиться, но то у него важные государственные дела, то у меня бабы. Поэтому его родственник, барон Алексей Петрович Заваров, выполняя поручение князя, попросил сделать так, чтоб девочка боялась вниз заходить. Страх — нормальная реакция для ребенка, в ней… в ней ничего страшного! В общем, надо придумать какую-нибудь пугалку. Чтоб достаточно реалистично было, но не слишком жутко. Денег заплатить обещали. Я, когда разговор зашёл, сразу о тебе вспомнил.
— Немного не по моему профилю, — хмыкнул я. — Даже не знаю, как пугать детей. Кроме как намазать физиономию сажей и завыть, как призрак, в голову ничего не приходит.
— Призраков она видела там и без нас много, — махнул рукой Горчаков. — Что ей эти призраки? Ну, походит, ну, погремит цепями… современную молодежь этим не пронять. Нужно что-то посущественнее. И чтоб на девочку оно не напало! Мне конфликт с князем не нужен!
Мы замолчали, осмысливая поставленную задачу. Помочь семье хотелось, да и денег заработать — тоже. Но как⁈
Мысль пришла неожиданно.
— А давай позвоним Нечаеву? — предложил я. — Он как
