Теперь я не Адвокат 2 - Михаил Воронцов

— Кукла может и поговорить, но издавать такие звуки у неё получается гораздо лучше, — прокомментировал он. — Ну что, подойдет для вашего мероприятия?

— Ещё как! — заявил Вадим, позабывший о том, что у него болит спина. — Эта штука распугает всех любителей готики в Москве. Можно мы у тебя ее купим?

— Не надо никаких денег, — махнул рукой Нечаев. — Забирайте по дружбе.

Он нашёл в подвале большую картонную коробку и сунул туда Грету.

— Не бойтесь, не кусается, хотя уверенным в этом быть нельзя. Пока в коробке, ведёт себя тихо. Свет она не любит, поэтому, если вы её выпустите в катакомбах, будет бродить там, периодически завывая, ещё тысячу лет, наружу не захочет.

— Идеальный вариант! — потёр ладошки и посмотрел на меня Вадим. — Едем! Но нести её будешь ты.

Коробку с Гретой я положил в багажник, а сверху я обмотал картон скотчем, чтобы это порождение сумрачного германского гения не выбралось наружу преждевременно, и мы отправились в замок князя.

Интересно, наверное, жить в нём. Наверху — всё хорошо, все сияет и блестит, а внизу… Ну да ладно. Сейчас надо помочь несчастной девочке.

Пока мы ехали, Вадим позвонил кому-то, и, положив трубку, сказал, что нас ждут. Девочка сейчас с мамой в Москве, и будут, скорее всего, нескоро, но нам лучше не задерживаться.

Хорошо, сказал я, нажал на газ, и машина помчалась со скоростью под двести километров.

Замок был далековато от Москвы, но когда на трассе мало машин, расстояния укорачиваются, и скоро мы, минуя шлагбаумы и будки с охранниками, ехали по закрытой для посторонних асфальтовой дорожке среди леса.

Вот и замок. Раньше я видел его только на картинке. В реальности он гораздо больше и мрачнее. Средневековая крепость, которую решили слегка подрумянить и накрасить, чтоб выглядела по-современному. Получилось не особо.

Мы остановились на площадке за деревьями, где нас ждал дворецкий.

— Барон Горчаков? — поинтересовался он.

— Да, я, — проворчал Вадим. — А это — Павел Волков. Веди нас в подземелье, добрый человек. Объяснять ничего не надо, мы всё знаем. Сколько у нас времени?

— Часа два — точно, а потом Настя вернется.

— Значит, поторопимся, — сказал Вадим. — Нам нужен вход, которым она пользуется чаще всего.

— Безусловно, — кивнул дворецкий.

Я вынул из багажника коробку с Гретой, и мы направились к замку.

— У бедного ребенка уже галлюцинации, — вздохнул дворецкий. — Говорит, что внизу живет её друг. Он единственный, кто её понимает, а все вокруг злые и бесчувственные.

— Сейчас мы это изменим, и подземелья тоже станут злыми и бесчувственными. А вообще, кроме шуток, у её родителей что, не хватает денег на психолога?

— Князь считает, что психология — лженаука, в отличие от магии, и что человек должен научиться сам справляться со своими желаниями.

— А, понятно, — кивнул Вадим. — Одна радость, что девочка скоро повзрослеет и покинет любимый родительский дом.

Не доходя до замка, мы свернули в небольшую рощу, и подошли к увитой плющом беседке. Внутри неё, скрытый откидывающейся скамейкой, виднелся люк.

— Чаще всего она лазает тут. Но вокруг много и других подземных ходов. Их выкопали ещё в незапамятные времена. Они все ведут под замок и соединяются с подвалами. Мы не любим ходить в подвалы. Там жутковато.

— Мы с Павлом смелые, так что счастливо оставаться на поверхности.

Сначала Вадим, кривясь от больной поясницы, а за ним и я, держа коробку с Гретой.

Лаз был узкий, но в коридор мы попали довольно большой, хотя и до ужаса тёмный. Сырые каменные стены, под ногами бегали мокрицы, воздух был затхлым, завывал сквозняк. Громко говорить в такой обстановке не хотелось.

Я зажёг маленький фонарик. Он у меня всегда с собой, болтается на связке с ключами, светит, в разных режимах, в самом слабом — еле-еле. Этот режим я сейчас и включил.

— Где будем оставлять Грету? — спросил Вадим.

— Где-нибудь подальше. Не у входа же её. Ходить она всё равно будет бродить по всем тоннелям.

— Хорошо. Не заблудиться бы, — вздохнул Горчаков.

Мы направились дальше, слушая, как завывает сквозняк. Откуда он здесь такой сильный — я не знал.

Ещё полминуты ходьбы, затем ещё десяток шагов… Я ещё раз прислушался к сквозняку. Какие странные звуки он издавал. Какие-то стоны. Даже будто разговаривал, бормотал что-то.

Я, к ужасу Вадима, погасил фонарь, воспользовался «даром» и увидел на полу ауру отпечатков странных следов. Не наших и не княжеской дочери. Отпечатки других ног — странных и босых, с нечеловечески длинными пальцами, заканчивающими острыми, впивающимися в землю когтями.

— Вадим, — прошептал я, — веди себя тихо. Тут действительно что-то есть, и оно — не человек.

Глава 17

То, что у Вадима глаза стали размером с чайное блюдце, мне стало ясно и без моего «видения», которое худо-бедно, но всё-таки давало кое-что разглядеть. Но разглядеть мне, а не барону Горчакову, который теперь стал слепым, как крот.

Я думал, что любитель алкоголя и балерин перепугается, но какое там! Вадим оказался крепче, чем можно было предположить.

— Ты видишь хоть что-то своим «даром»? — прошептал он.

— Ага. Отпечатки ног какой-то твари.

— Офигеть… может, гувернантка? Если судить по моему детству, они все твари. Особенно которые литературе учат.

Я присмотрелся. Кое-где на полу виднелись ещё и отпечатки рук с такими же страшными когтями.

— А они ходили на двух лапах или на четырёх? — поинтересовался я у Вадима.

— На двух, врать не буду, — развёл в темноте руками Горчаков. — А что? — тут у него голос слегка дрогнул.

— Тогда это точно не гувернантка.

— Батюшки, — пробормотал Вадим. — А ведь мог сейчас лежать в кровати с девушкой по имени Аня или как её там. Может, она бы даже смилостивилась к моей больной спине и исключила из нашего общения позицию «мужчина сверху». С формальной стороны пробуждение утром в одной постели можно считать началом второго свидания и вести себя раскованнее.

— Держи Грету, — я передал ему коробку. — С ней тебе будет не так