Хозяин антимагии - Миф Базаров
Когда горы с крутыми расщелинами остались позади, начались холмы, а затем низменность, где иногда попадались болотистые участки.
Эти места вызывали у меня смешанные чувства: глядя на лес было тревожно, и в то же время тянуло туда, хотелось разведать. Иногда ветер приносил со стороны леса или болота крики хищников, которые здесь водились в достатке.
По бокам дороги, метрах в пятидесяти, растительность полностью отсутствовала. Это была зона безопасности, чтобы звери не могли незаметно подкрасться к путникам.
Здесь я в очередной раз восхитился продуманностью людей, которые строили это.
Постоялые дворы оказались более массивными и укреплёнными, чем в центральных «Точке» и «Ярцево». Их стены были сложены из толстых каменных блоков, а вокруг стоял высокий частокол с острыми кольями.
Мы остановились в одном таком дворе, чтобы заправить машину. Пока заливал бензин, внимательно осмотрелся. Внешне всё казалось внушительным и надёжным, но при ближайшем рассмотрении ощущалось, что на эту колонию сильных нападений монстров давно не было. Стража вела себя расхлябанно: охранники лениво переговаривались между собой, а один из них даже дремал, прислонившись к стене.
Строениям требовался ремонт: входные ворота скрипели на ржавых петлях, на одной из стен я заметил трещину, которая явно никого не беспокоила. Скорее всего, проверок здесь не было давно.
Атмосфера царила расслабленная, почти беспечная. Казалось, что люди привыкли к спокойствию и не ожидали никаких угроз. Это всё было одновременно успокаивающе и тревожно.
Вторая часть пути в основном пролегала через равнину. Иногда попадались луга, где трава была такой высокой, что казалось, будто едем по зелёному морю. Но чаще всего пробирались сквозь леса. В горах это были сосны, стройные и высокие, а в низинах что-то похожее на джунгли с густой растительностью и лианами, свисающими с деревьев.
Елизавета сидела рядом молчаливая и сосредоточенная. Её волнение, казалось, немного утихло, но я видел, как она время от времени поглядывает на часы.
— Красиво, правда? — спросил я, чтобы разрядить обстановку.
Она кивнула, не отрывая взгляда от дороги:
— Да, но главное — успеть.
— Не хочешь рассказать, почему вдруг эта поездка стала настолько важной для тебя? — дружелюбно спросил я. — Ты же говорила, что экзамен принимают ещё по вторникам. Ну или в следующий четверг могли поехать.
Елизавета долго не отвечала, но потом вздохнула, ненадолго посмотрев в небо, и наконец повернулась ко мне:
— Этой ночью я проснулась в холодном поту. Соседка вызвала лекаря. Он сказал, что в ближайшие пять дней у меня произойдёт инициация.
— А до этого ты не чувствовала, что в тебе просыпается магический источник?
— Нет, — девушка испуганно посмотрела на дорогу.
Из памяти Кирилла я знал, что инициация у всех проходит по-разному. Здесь больше зависело даже не от стихии, которой впоследствии овладевал человек, а от его темперамента и внутреннего состояния. В момент пробуждения источник магии у каждого открывался по-своему, но от того, как это произошло, зависели переходы на новые уровни.
Существовало два вида магов. У первых процесс происходил медленно, постепенно. Для них инициация и переходы на новые уровни не такие болезненные. Они чувствуют изменения, могут контролировать их, адаптироваться.
А вот у вторых всё происходило одномоментно. Инициация, переход на новый уровень магического источника — это как взрыв. Такие люди обычно могут впасть в безумие и потерять контроль над собой. Особенно опасно, если это случится во время сражения. Таких магов до стабилизации состояния стараются изолировать, чтобы они не поубивали никого.
Большинство людей входит в первую группу. Но, судя по тому, что сейчас сказала Лиза, она из второй.
Это означало, что у девушки был сегодня только один шанс сдать на мастера клинка. После инициации, пока магический источник не стабилизируется, а это может затянуться на несколько лет, ей будет запрещено заниматься боевыми искусствами и фехтованием. Неконтролируемый выброс энергии мог навредить не только ей самой, но и окружающим.
Кивнул девушке и вдавил педаль газа до упора, но прироста в скорости авто не было, я и так выжимал из него всё возможное.
Впереди показался город Балтийск. Издалека он выглядел как оживлённый порт: дым от пароходов поднимался в небо, десятки мачт торчали из гавани, а чайки кружили над водой, издавая пронзительные крики.
Атмосфера на окраине города была шумной и немного хаотичной. Улицы заполнены людьми, телегами и повозками, а в воздухе витали запахи моря, рыбы и дыма.
Гильдия клинка находилась недалеко от тракта, так что нам повезло: с таким плотным движением на другой конец города мы бы точно не успели вовремя.
Когда подъехали ко входу, ещё минут пятнадцать оставалось в запасе.
Здание гильдии выглядело внушительно: высокие каменные стены, украшенные гербами и флагами, массивные деревянные двери с коваными ручками. Над входом была вывеска с изображением скрещённых шпаг, а рядом стояли несколько учеников в тренировочной форме, оживлённо обсуждая что-то.
Я остановил машину и повернулся к Елизавете:
— Тебе ещё нужна моя помощь?
Она покачала головой:
— Нет, спасибо. Заезжай за мной вечером.
— Договорились, — кивнул я.
* * *
К часу дня подъехал к одному из кафе на центральной площади. Это было уютное место с террасой, откуда открывался вид на побережье Балтийска. Бухта оказалась заставлена кораблями: военными, частными и множеством рыболовных. Некоторые из них напоминали китобойные: быстрые, проворные, с несколькими пушками и гарпунами на носу. Эти суда использовались для охоты на рыб-монстров, некоторые виды которых считались настоящим деликатесом.
Мы с Потапом условились встретиться в этом кафе в обеденное время.
Заказав еду, я решил попробовать местный суп с рыбой, той самой, за которой ходили китобойные суда. Кирилл, судя по воспоминаниям, очень любил это блюдо, и я решил, что стоит его попробовать.
Уху подали в глубокой керамической миске, украшенной синими узорами, напоминающими волны. Аромат был насыщенным, чувствовались нотки свежей рыбы, трав и чего-то дымного, как будто бульон варили на открытом огне или кинули уголёк из костра, как я делал в своём мире. В бульоне были крупные куски рыбы, картофель, морковь и лук. На поверхности блестели капли масла, а сверху плавал свежий укроп.
Я взял ложку и попробовал. Вкус был насыщенный: слегка солоноватый бульон, нежная рыба, которая буквально таяла во рту, и лёгкая острота от специй. Это было что-то среднее между деревенской ухой и средиземноморским рыбным супом, но с местным колоритом.
Похлёбка
