90-е: Шоу должно продолжаться 13 (СИ) - Фишер Саша

— Смелее, барышня, — я подтолкнул ее в спину. — Мыть руки и завтракать. Заодно расскажешь, что там у тебя произошло. Или не расскажешь, если не хочешь.

— А это… Это ваша… твоя квартира? — спросила Лариса, оглядываясь.

— Частную собственность пока что не придумали, так что нет, — засмеялся я. — Пока что вон та комната будет твоей. Потом найдем тебе отдельное жилье.

— Здесь так… роскошно, — проговорила Лариса.

Через десять минут, водворив вещи моего будущего референта в одну из спален, мы все трое сидели за кухонным столом и поглощали простецкий завтрак из яичницы, поджаренного хлеба, сыра, колбасы и кофе. Лариса по началу смущалась, но постепенно оживала. Что-то нехорошее случилось в Змеином Камне. В подробности она вдаваться не захотела, но по обмолвкам стало понятно, что она сбежала еще вчера вечером, ночевала на скамейке возле автовокзала. И билет на автобус купила на последние деньги. А монетку, чтобы позвонить, выпросила у сердобольного прохожего прямо на автовокзале.

Мы с Евой с расспросами не лезли. Лариса слишком рассудительная и дисциплинированная девочка, чтобы сбежать без веской причины. И я был не уверен, что хочу знать подробности прямо сейчас. Когда она, кажется, от каждого шороха вздрагивает. Потом. Если захочет — расскажет. Ну или если потребуется последствия ее побега устранять. Ну, там, школьный аттестат забирать или еще что-то подобное.

— А насчет работы… — осторожно заговорила она, когда мы доели завтрак и налили себе по второй чашке кофе.

— Насчет работы — не парься, — заверил я. — Я уже сейчас готов нагрузить на тебя воз всяких заданий. Только… — глянул на часы. — Только попозже. Сегодня мы договорились, что рабочий день у нас начинается в три часа.

— В смысле, договорились? — удивленно спросила Лариса.

— В прямом, — я пожал плечами. — Вчера была свадьба Наташи, и все праздновали. Мы с Евой вернулись домой утром, когда трамваи начали ходить. И часть народу еще не ложилась. Но нам это не помешает. Так что разбирай пока что вещи, а потом я схожу за машиной, и мы…

— За машиной? — повторила Лариса. — Ой, извини. Я еще как-то… не привыкла.

Наталья Ильинична поспешила нам навстречу, как только я открыл дверь. Будто стояла в фойе «Буревестника» и ждала.

— Володенька, здравствуй! — торопливо заговорила она.

— Доброе… эээ… Добрый день, Наталья Ильинична, — сказал я. — А что вы не на даче? Что-то случилось?

— Ой, да все в порядке, — она махнула рукой. — Понимаешь, какое дело, Володенька… Мы вчера с подругой засиделись вечерком на веранде. Что-то разговорились, вспомнили старые времена…

Я мысленно выдохнул. Первым делом, когда ее увидел, подумал про какие-нибудь серьезные сложности, и уже даже мысленно прикинул, как нам быстро сменить дислокацию нашего офиса на территорию завода. Несложно, конечно. Но на самом деле, не очень хотелось бы. С одной стороны, там хватает пустующих помещений. И даже имеется актовый зал со сценой, и в скором времени появится здоровенная готовая площадка. Но… Фиг знает. Вайб пока что не тот, что ли. Энергетика, что бы она такое ни была. Бывший кинотеатр «Буревестник» как будто пропитан до основания детской радостью. Всеми вот этими очередями школьников на детские сеансы, беготней в фойе, кружками-секциями. Радостью и творчеством. А завод… Ну это пока что все-таки завод. Совсем другое.

— А с утра сегодня я проснулась, спохватилась и поехала сюда, — Наталья Ильинична направилась в сторону лестницы. К своему кабинету. Но не дошла, остановилась у широкого подоконника на втором этаже. — В общем, Володенька, я вот про что подумала. Здесь в «Буревестнике» ведь раньше кружки всякие были для детишек. Танцевальная студия, кройки и шитья, авиамодельный…

Я слегка напрягся. Ну да, у меня тоже имелись всякие детские ностальгические воспоминания про вот эти все внешкольные занятия, выбор которых в Советском Союзе был весьма обширным. Но не был уверен, что у меня хватит запала и навыков, чтобы возрождать что-то подобное здесь. Не просто же так это все сдулось… Руководителям нужно платить деньги, оборудование и всякие расходники — они тоже на приусадебном хозяйстве не растут…

— Слушай, Володенька, вот какая у меня мечта есть, — заговорщическим тоном проговорила Наталья Ильинична. — А может мы хоровую студию у нас организуем? Для пенсионеров, а? Мы так душевно пели раньше, прямо отдушина была. А сейчас старушкам и пойти-то некуда…

— Хор пенсионеров? — задумчиво повторил я. И мысленно облегченно выдохнул второй раз.

— Да, да! — закивала Наталья Ильинична. — Народные песни петь или еще какие. Мне прямо даже сон сегодня приснился про это, вот я сразу и приехала. Зашла к вам, а там никого. Я даже испугалась, не случилось ли чего. Но потом ребята из газеты пришли, рассказали, что Наташенька вчера взамуж выходила. Жан сказал, что ты обещал подойти, вот я и жду…

— Наталья Ильинична, а меня-то зачем ждете? — усмехнулся я. — Вы же директор. Вам мое согласие не требуется, чтобы хор организовать.

— Так я же пыталась раньше, — вздохнула Наталья Ильинична. — Но как-то не так, видать. Захирело все, не знаю, что бы было, если бы вы с ребятишками ко мне не пришли. Вот я сейчас и подумала, что может и хор тоже сможете как-то возродить, а?

— Хм… — я задумчиво почесал в затылке. — А летом разве кто-то будет ходить? Я думал, на дачи все разъехались.

— Так не сию же секунду, — Наталья Ильинична радостно улыбнулась. — Покамест я просто с тобой идею обсуждаю. Ты же мой заместитель, положено так.

— Ага, — кивнул я. — Думаю, можно это как-то устроить.

Хор, значит… С одной стороны, вещь для меня совершенно бесполезная. С другой — доброе дело. Отдушина в темные времена…

— Вот и хорошо, — торопливо выпалила Наталья Ильинична. — А я так боялась, что ты скажешь, мол, глупости это все, ничего не выйдет!

— Ничего не глупости, — я подмигнул молчаливо слушающей наш диалог Ларисе. — Хорошие дела нельзя называть глупостями.

До нашего кабинета я дойти не успел. Распахнулась дверь редакции «Африки», и нам под ноги буквально вывалился Жан.

— Вовка, привет! — выпалил он. — Я думал, вы там никогда не договорите. Быстро иди к нам, а то все пропустишь! Ой. Здрасьте. Вы… Я Жан!

— Лариса, — представилась девушка.

— Да быстрее, пока не закончилось! — Жан ухватил меня за руку и втащил на буксире в редакцию. Его парни и девчонки обступили стоявший на столе переносной черно-белый телевизор.

— … кроме того, новая «Африка» будет одной из площадок большого рок-фестиваля «Рок-Виски-Браво», — важно вещал с экрана Жан крупным планом. — Мы намерены последовательно превратить пустующий цех в самое модное место в Новокиневске. Чтобы даже москвичи нам завидовали.

— О, какие у вас амбициозные планы! — теледива жеманно засмеялась.

— Какие амбиции? — Жан развел руками. — Вы же сами понимаете, что таково веление времени. И я просто иду с ним в ногу…

— Что это? — шепотом спросила Лариса.

— Программа на ГТРК, — шепотом же ответил я. — Про нашу будущую концертную площадку.

На экране интервью сменилось общим видом помещения. Столиками со свечками. Сцена-помост. Сэнсей, играющий на гитаре. Хм, а вот так, на маленьком экране черно-белого телевизора, все это очень даже круто выглядит. Прямо великосветский раут, не меньше. Обшарпанные стены теряются в тени, а лица людей, выхваченные крупным планом, выглядят весьма респектабельно.

Надо будет попросить запись…

— Вы же записываете на кассету? — спросил я.

— Неа, — помотал головой Жан. — Это вообще повтор, программа вчера была.

— Да уж, вчера мы ничего не могли посмотреть и записать, — засмеялся я. Журналисты «Африки» прилипшие к экрану, тут же на меня зашикали. Так что продолжил я шепотом. — И никто не записал?

— Понятия не имею, — пожал плечами Жан. — Я сам не с начала смотрел, нам просто в редакцию один из читателей позвонил насчет вчерашнего эфира, а мы тут ни сном, ни духом. Ну я сбегал к Наталье Ильиничне за телеком, и вот…