Учитель. Назад в СССР 3 (СИ) - Буров Дмитрий
Дежурные по классам, нацепив красные повязки на рукава, отчаянно пытались загнать одноклассников в школу. Невооружённым глазом было видно, что юные дневальные жаждали присоединиться к своим друзьям, прорвать оборону из мальчишек среднего школьного звена, и оккупировать грузовой автотранспорт, чтобы разобрать машины на винтики, а заодно довести своими вопросами обоих водителей до белого каления
— Егор Александрович, у нас там вода, ведра, лопаты, куда нести?
Передо мной возник Петр Савельев.
— Откуда? От завхоза? — уточнил я.
— Ну да, — подтвердил Савельев.
— Степан Григорьевич что сказал? Куда нести?
— В грузовик, — тут же отчитался Петр.
— Значит, куда инвентарь? — задал наводящий вопрос.
— В грузовик, — кивнул Савельев, совершенно не смутившись, развернулся, махнул рукой одноклассникам, которые топтались возле мастерских, и заорал:
— Грузить в грузовик!
— Петр, а ты зачем уточнял-то? — поинтересовался я. — Степан же Григорьевич дал четкие указания?
— Ну, так это… — Савельев запнулся, задумался на секунду, а потом уверенно выдал.
— Вы же классный руководитель, вам и решать. Степан Григорьевич он, конечно, завхоз и человек уважаемый. Но командир у нас вы, — уверенно закончил Петр. — Во всем долен быть порядок. Так я пошел? — полувопросительно уточнил у меня.
— Иди, — кивнул я, едва не чертыхнувшись от изумления.
Командир, гляди ты. Похоже, Петя Савельев спит и видит себя бравым офицером. Надо присмотреть, поговорить по душам, проверить свою догадку.
Пока я размышлял, парень быстрым шагов двинулся обратно на школьный двор, к мастерским, где Савельева дожидалась мужская часть моего десятого класса. По дороге Петр организовал помощников. Нескольких семиклассников и девятиклассников. К моему удивлению, пацаны не возмущались, внимательно выслушали Савельева, кивнули и охотно отправились на помощь старшим товарищам. Идея Петра, судя по всему, заключалась в том, чтобы за одну ходку доставить весь инвентарь, выданный завхозом, в грузовую машину. «Талантливый организатор», — отметил про себя, продолжая знакомиться со своими учениками в быту, так сказать.
Через пару минут шустрая компания, нагруженная ведрами, двадцатилитровой стеклянной бутылью с водой и помпой, внушительным рюкзаком с провиантом, ведрами, лопатами, шествовала к бортовой машине.
— Фух, умаялся, — выдал Гриша, заходя ко мне со спины.
— Черт, Гриш, ты так больше не подкрадывайся, — ругнулся я.
— А то что? — удивился физрук.
— А то узнаешь, — отбрил я. — Ну что, все по машинам?
— Да какое там! -махнул рукой Григорий. — Твои подопечные где? На местах? — завертел головой физрук.
— На месте, вон, сторожа приставил.
Согласно выданным инструкция и плану Зои Аркадьевны, я руководил посадкой пятого и шестого классов в автобус. Параллельно заведовал своим десятым. Классные руководительницы пятиклашек и шестиклашек вместе со своей детворой уже находились в салоне автобуса. Мелюзга, прижав носы к стеклам, разглядывала бурление за мутными окнами, нетерпеливо ерзала и подпрыгивала на сиденьях. Из открытых форточек то и дело слышались строгие реплики преподавательниц, которые одергивали своих возбужденных подопечных.
— Васильчиков, сядь на место! Родионов! Не дёргай Катерину за косички! Валентин! Верни на место панамку Солнцевой! Шапошников! Ты меня слышишь? Сядь на место! Оставь в покое ведро Коноваловой! Шапошников! Подойди сюда! Сядь рядом! Рядом со мной, говорю! Нет, нельзя к Петракову! Тише, ребята! Тише! Так, играем в игру! Правила простые: кто первым заговорит, учит наизусть стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «У лукоморья дуб зеленый». Считаю до трех и начинаем, раз, два, три! Весь автобус, замри!
На какое-то время в салоне наступила громогласная тишина. «Интересно, надолго их хватит?» — усмехнулся про себя.
Егор Волков по-прежнему стоял на страже возле и помогал загружать опоздавших шестиклассников. Детвора испуганно поглядывала на однокашников, не понимая, почему все сидят с такими серьезными минами на физиономиях, а главное, изо всех сил молчат.
— Ребята! Мы играем в молчанку! Присоединяйтесь, кто заговорит, разучивает наизусть стихотворение! — тут же прояснила ситуацию одна из учительниц.
— И две задачки со звездочкой! — поддержала коллега.
Раздался дружный стон, но никто не произнес не единого словечка. Мелюзга отчаянно держалась из последних сил. Волков откровенно ухмылялся, качал головой, но не комментировал, чтобы не сбить с настроя юных игроков.
Я же продолжал отлавливать особенно активных и шустрых, которые то и дело норовили сорваться в побег вокруг транспорта, и передавал с рук на руки учительнице седьмого класса и своим десятиклассницам, которые отводили сорванцов и сдавали на руки Паше Барыкину и Федору Швецу. Парни рассаживали семиклассников по машинам. Восьмой класс вместе с девятым солидно ожидали своей очереди.
— О, это по твою душу, — вдруг выдал Гришаня. — Ты извини, Егор Александрович, но я пойду. Ну, куда, вот куда ты лезешь⁈ А ну вылазь с-под колеса! — тут же сердито забасил физрук.
Григорий Степанович деловито устремился к грузовику, под колеса которого пытались залезть сразу три семиклассника.
Я даже оглядываться не стал в ответ на его реплику, прекрасно понимая, кого так испугался физрук. Вернее, с кем так не желал встречаться, чтобы не попасть под горячую руку сборов.
— Егор Александрович! Где ваш десятый класс? Почему вы не сними! Почему я вижу только девочек? Где ваши мальчики? — с места в карьер начала Зоя Аркадьевна. — это что, саботаж?
Договорить завучу я не позволил.
— И вам доброе утро, Зоя Аркадьевна, — вежливо поздоровался с возмущённой Шпынько, поворачиваясь лицом к лицу к своему личному сорту плохого настроения.
— Здравствуйте, — получил ответное приветствие и только тогда ответил.
— Часть ребят загружает полевой инвентарь, помогает товарищу завхозу. Девочки помогают классным руководителям отлавливать учеников и размещать их по машинам и в автобус. Волков тесно сотрудничает с водителем автобуса.
— Что? — не поняла завуч.
— Егор Волков на страже порядка, — пояснил я и кивнул в сторону желтого Попрыгунчика: автобуса, на котором малышне предстояло добираться до колхозных полей.
Не завидовал я тем, кто с комфортом разместился на задних сиденьях. Полноприводной ПАЗик, грозу сельского бездорожья, не зря в народе прозывали попрыгунчиком. Для этой чудо-машины талантливые инструкторы нижегородского Павловского завода «стрельнули» ходовую часть от двух ГАЗов (пятьдесят третьего и пятьдесят второго). В результате получили повышенную проходимость по грунтовкам в любое время года, жесткую посадку и грубоватое прозвище «скотовозка» среди взрослого трудового населения за полное отсутствие хоть какого-то комфорта внутри.
На любой мало-мальской кочке пассажиры задней площадки подпрыгивали вверх аж до самого потолка. Жесткий ход, ширмовые двери, из которых зимой неимоверно дуло, верхние окна, что летом превращали салон в парник… То еще чудо автомобильной индустрии с минимальной заботой о советских гражданах. Тем не менее, автобус запросто преодолевал практически любое бездорожье.
— Мои все в наличии, Зоя Аркадьевна, кроме Свирюгина. Не подскажете, где Володя? — догадываясь, какой услышу ответ, поинтересовался я.
Понятное дело, мой вопрос завуча нисколько не смутил.
— Володю с утра забрал товарищ Лиходед, в ремонтные мастерские, — немного посверлив меня глазами, соизволила ответить Зоя Аркадьевна.
— Почему меня об этом не предупредили? — строго уточнил я.
— Что? — опешила завуч.
— Почему меня не поставили в известность как классного руководителя? — повторил я свой вопрос. — Ответственность за жизнь и здоровье своего ученика во время учебных занятий, включая полевые выезды, лежит на мне. Случись что, отвечать придется тоже мне. Вы же первая, товарищ Шпынько, с меня и спросите. Меня интересует, на каком основании товарищ председатель изъял ребенка из школы, не поставив в известность классного руководителя, — жёстко заговорил я на языке, более понятном для такого закоренелого функционера товарища Шпынько.
