Лекарь Империи 4 - Сергей Витальевич Карелин
— Ого! — присвистнул Артем, прилипнув к окну. — Да тут одна ночь проживания стоит как моя месячная зарплата! Если не больше!
Я молча смотрел на величественный фасад.
Это был мир других людей, мир больших денег и больших возможностей, в который мне, обычному хирургу, вход был заказан. Пока что…
И вот теперь я входил в него через парадную дверь. Не потому, что разбогател. А потому, что обладал единственным навыком, который нельзя было купить — умением спасать жизнь тому, кто мог позволить себе все остальное. Ирония судьбы.
Мельников, сидевший напротив, позволил себе лишь тень улыбки.
— Барон фон Штальберг ценит профессионализм. Прошу за мной.
Мы поднялись на самый верхний этаж в бесшумном, отделанном карельской березой и зеркалами лифте. Его двери открылись не в коридор, а прямо в просторный холл пентхауса.
Я невольно замер.
Это было не просто жилье. Это была демонстрация силы.
Панорамные окна от пола до потолка превращали стену в живую картину улиц Владимира, усыпанного мириадами огней. Огромная хрустальная люстра отбрасывала на полированный мраморный пол и стены радужные блики.
В центре гостиной стоял элегантно накрытый стол с бутылкой шампанского в серебряном ведерке со льдом и высокой вазой со свежими, экзотическими фруктами. Роскошь была не кричащей, а продуманной, абсолютной.
Это место давило своим совершенством, давая понять гостю насколько оно шикарно.
— Вот это да! — Артем, забыв обо всем, крутился посреди гостиной как ребенок, попавший в магазин игрушек. — Илья, смотри, тут даже камин! Настоящий, с дровами!
Я понимал его восторг, но воспринимал все это иначе.
Это не был подарок. Это была золотая клетка.
Очень комфортная, очень дорогая, но клетка. Барон не просто благодарил нас. Он привязывал нас к себе, демонстрируя, какой уровень комфорта он может обеспечить ключевым для него специалистам. Он покупал не наше время. Он покупал нашу лояльность.
— Это ваши апартаменты на время пребывания во Владимире, — пояснил Мельников своим ровным, безэмоциональным голосом. — Завтра в восемь утра за вами приедет машина и отвезет в больницу. Вечером — обратно. Все услуги отеля включены в ваше распоряжение — рестораны, спа, все, что пожелаете. Барон фон Штальберг таким образом выражает свою глубочайшую благодарность.
Рестораны, спа… Белый шум.
Единственное, что имело значение — это неявное обещание, скрытое за этими словами: «любые медикаменты и оборудование по первому вашему требованию». Вот настоящая роскошь для лекаря.
Возможность работать, не оглядываясь на бюджет и наличие препаратов на складе.
Мельников направился к выходу, но Артем, опомнившись, его остановил.
— Эй, погодите! — он с сомнением указал на ведерко с шампанским. — А это… это можно на водку поменять? Я, если честно, шампанское не очень.
Я мысленно усмехнулся. В этом весь Артем. Простой, прямой, без малейшего желания подстраиваться под чужие стандарты.
Он не пытался казаться аристократом в аристократической обстановке. Он просто хотел водки. И я это уважал.
Мельников даже бровью не повел. Его лицо осталось абсолютно непроницаемым — признак высшей школы для персонала такого уровня.
— Разумеется, господин лекарь. Обратитесь на ресепшен по внутреннему телефону, и вам немедленно заменят на любые напитки по вашему выбору из бара отеля.
— Вот это сервис! — искренне восхитился Артем, когда секретарь, едва заметно поклонившись, вышел и бесшумно прикрыл за собой дверь.
Через полчаса, как и было обещано, в дверь номера тихо постучали.
Вошедший официант в белоснежной форме бесшумно поставил на стол тяжелый хрустальный графин с водкой, запотевший от холода, и две тарелки с закуской — крупно нарезанные соленые огурцы и толстые ломти черного хлеба.
Просто, по-мужски, без изысков. Именно то, что нужно.
— За успешную операцию! — Артем с видимым удовольствием разлил прозрачную жидкость по массивным стопкам.
— Я пас, — спокойно отказался я. — Завтра рано вставать, голова должна быть ясной.
Я не осуждал его.
После такого стресса ему была необходима разрядка, и это был его способ ее получить. Но для меня операция не заканчивалась с последним швом. Она заканчивалась, когда пациент на своих ногах уходил домой. До этого момента я должен был быть в полной боевой готовности.
— Ну как хочешь, — он ничуть не обиделся. Сделал глубокий вдох, одним махом опрокинул стопку и с хрустом закусил огурцом. — М-м-м, хороша! Не то что наша больничная самогонка!
— У вас в больнице гонят самогон? — раздался в моей голове изумленный, аристократический голос Шипы. Она совершенно неожиданно материализовалась на спинке дивана рядом со мной, с нескрываемым любопытством разглядывая графин.
Я не ожидал ее появления так далеко от больницы.
— Что ты здесь делаешь? — мысленно спросил я. — Мой фамильяр в Муроме не может покидать территорию больницы далеко. А ко мне домой он вообще зайти не мог, говорил, что защитные заклинания не пускают.
— Во-первых, это не дом, а отель, — фыркнула она, грациозно укладываясь на мягкую обивку. — Здесь нет никакой защитной домовой магии, только безликая аура сотен временных постояльцев. А во-вторых… — она сделала паузу, с интересом разглядывая хрустальную люстру, — … я просто сильнее твоего бурундука. И мне было любопытно посмотреть на всю эту вашу человеческую роскошь. У нас в больнице все такое… белое и скучное. Так что там с самогонкой?
— Ничего. У Артема фигура речи такая, — мысленно ответил я, решив пока не развивать тему ее способностей.
Артем тем временем, не заметив моего короткого внутреннего диалога, налил себе вторую стопку и с наслаждением откинулся в глубоком кожаном кресле.
— Слушай, а ведь круто получилось! Приехали на одну ночь, а в итоге остаемся в таких хоромах! Жизнь иногда выкидывает забавные кренделя.
— Барон умеет быть благодарным, — согласился я, наливая себе стакан минеральной воды.
— И что завтра делать будем? Ну, с ним? — спросил он уже более серьезным, профессиональным тоном.
— Стандартный послеоперационный протокол. Контроль витальных функций каждые два часа, особенно артериального давления. Профилактика тромбоэмболических осложнений — компрессионный трикотаж он уже носит, завтра добавим низкомолекулярные гепарины. Антибиотикотерапия широкого спектра еще на пять дней. Главное — следить, чтобы не было рецидива гипертонического криза на фоне послеоперационного стресса.
Пока я говорил, я мысленно прокручивал в голове эту программу, которую в прошлой жизни повторял тысячи раз. Это была азбука, рутина, но именно от точности ее соблюдения зависело девяносто процентов успеха.
— Думаешь, опухоль всю
