Ташкент-Москва книга третья Халхин-Гол до и после, часть вторая - Фарид Ахмеров
- Так, что, считай, я тоже там был, - Сталин вновь провёл какие-то движения и картинка изменилась. Теперь на экране были другие машины и на них были другие РСы (раз о них идёт речь), и стреляли они страшнее и чаще, и видно было, что бьют они не по макетам, а по настоящему врагу.
- Что это, откуда это? – спросил Кулик, но, уже догадываясь, какой будет ответ.
- А это война, которая будет уже меньше, чем через два года. С немцами. И это развитие тех машин, которые вы сегодня испытывали, - продолжил Сталин, привыкший уже разъяснять вновь посвящённым факт переноса.
- А это объективка на тебя, маршал Григорий Иванович Кулик, не очень хорошая объективка, о том как ты командовал фронтами и армиями.
- Так я же не маршал, - зацепился Кулик за единственно понятное, что услышал он в словах Сталина.
- В том прошлом, ты стал маршалом, а потом просрал все битвы, в которых участвовал. Да ещё после войны вёл всякие разговоры против советской власти, так, что пришлось тебя расстрелять в пятидесятом. Вот так, корешь ты мой.
- Так мы победили? – не обращая внимания на битвы и прочее, произнёс Кулик, - ну, слава богу. А то что расстрелял, так чёрт с ним. Значит, было за что.
- Вот за это я тебя и уважаю. Всех вас уважаю. И Никитка, тоже не про себя спросил, а за дело. Ладно, на фронт я тебя не пошлю, даже в Монголию. А вот работу тебе, подсказали мне ташкентские старики, найдём, будущий маршал артиллерии. А не сходить ли нам пообедать, старый друг. Там и о делах наших скорбных докалякаем.
Сталин встал, за ним последовал и Кулик, но пошли они не в хозяйственную комнату Сталина и не в одну из столовых ЦК, где иногда приходилось бывать Григорию Ивановичу. Они пошли по кремлёвским дорожкам, как мы уже понимаем, в сторону НТИ ПР. Шли молча, любуясь растущими вдоль дорожек елями. Дышали не жарким июльским воздухом, что не редко было в Москве в ту пору. Подойдя к неприметному трёхэтажному зданию, выстроенному в кремлёвском стиле, Сталин спросил у постового стоящего у входа, на месте ли хозяева. Постовой ответил, что Ахмеров с Левицким на месте, остальные в различных разъездах.
- Вот и хорошо. Они нам, как раз, и нужны. Команды подавать не надо. Мы тихо войдём.
Ахмерова с Левицким Сталин застал в столовой. Ничего удивительного – время обеденное, где должен быть командир. «Мы артисты, наше место в буфете».
Полковники о чём-то спорили, или громко разговаривали.
- А чего вы только спорите, кулаки на что? Можно и подраться, - пошутил Сталин.
- Боюсь, зашибу я его. Не смотри что в нём два метра роста, большой шкаф – громче падает. Здравствуйте, товарищ Сталин. Здравия желаю, товарищ командарм. – это Левицкий в тон шутки Сталина ответил вошедшим.
Ахмеров тоже поздоровался со Сталиным и Куликом.
- О чём спорили, товарищи учёные, доценты с кандидатами? Если даже о женщинах, изложите нам, коротко, суть разговора.
- Да, вот, товарищ Сталин, я говорю, что стрелковку как класс нужно вывести из ведения ГАУ, организовать свой главк по стрелковому вооружению, а товарищ Левицкий говорит, что и в наше время они были не разъединены, значит, необходимости в этом нет.
- А ты, как думаешь, Григорий Иванович? Отпустишь стрелковку из под своего крыла?
- Тут надо подумать, - не зная мнения Сталина, Кулик не спешил высказать своего.
- Ладно, этот вопрос мы ещё обсудим. Возможно, Левицкий прав, перед войной не вовремя. Но мы пришли не за этим. Покормите нас, очередным разом?
- Да, конечно, товарищ Сталин. Присаживайтесь, товарищи.
Гости и хозяева заняли все четыре места за столом. Девушки-официантки, шустро и молча, делали своё дело.
- А где ваш знаменитый ташкентский коньяк? – спросил Сталин, - в кои веки есть повод выпить, а нам не предлагают.
- Какой повод, товарищ Сталин? – спросил Ахмеров.
- Во-первых, удачные испытания гвардейских миномётов. Во-вторых, товарищ командарм первого ранга переходит на новую работу.
- На какую работу, если не секрет, товарищ командарм 1-го ранга, - вступил в беседу Владимир Иванович.
- Товарищ Сталин, скажите им, чтобы вне строя называли меня Григорием Ивановичем. А на счёт работы…
- А на счёт работы товарища Кулика я вам скажу, - перебил речь командарма Сталин, - он едет строить артиллерийско-ракетный полигон. Помните, товарищ Ахмеров, вы мне рассказывали про полигон Эмба-5, где вы стреляли своими зенитными ракетами. Какой красивый город испытателей и работников полигона, какие озёра с карасями там были. Сейчас там пустая степь на границе Оренбуржья и Казахстана. А нужен полигон. Скоро у нас будут ракеты не хуже, чем те, из будущего. Надо, чтобы были. Вот и поедет, товарищ Кулик строить полигон, учить там артиллеристов и ракетчиков, чтобы ни одна часть не попала на фронт не обученной и не сколоченной. Вот в этом будет твой вклад в победу, будущий маршал артиллерии, товарищ Кулик.
- Я постараюсь, товарищ Сталин. – Почти вставая с места, произнёс командарм.
- Не сомневаюсь, кто лучше старших унтер-офицеров может обучить и подготовить солдата к войне? Не так ли, товарищ Ахмеров?
- Так, товарищ Сталин, только я не дослужился до старшего сержанта. На дембель ушёл сержантом, то есть, просто унтер-офицером.
- Будет у тебя, Григорий Иванович, свой городок у озера в степи. Вот тебе и новое болото для Кулика.
- Опять без меня пьют! – раздался над головами сидящих сочный баритон Ворошилова.
- Нет, дорогой, как можно без тебя. Мы ещё даже не наливали, - на тифлисский манер заговорил Сталин, - садись, генацвале,
