Благословенный. Книга 7 (СИ) - Коллингвуд Виктор
Даже если бы Ланн и не имел какого-либо военного опыта, которого у него было, право, не занимать, даже тогда он бы понял, что в сложившемся положении не смог бы принять никакого верного решения. Река была непреодолима; мост взорван, все лодки русские стрелки, переправляясь, угнали на другую сторону. Его люди вели перестрелку через реку, но несли при этом страшные потери от огня русских орудий. Находясь на позициях, устроенных на высоких холмах за рекой, и до поры остававшихся невидимыми, русские вели шквальный огонь картечью, полностью исключая возможность починить взорванную переправу. Попытка устроить собственную батарею не удалась: ещё на подходе русские обстреляли ее какой-то особенной, дальнобойной картечью, убив большую часть лошадей. Теперь генерал Ланн мог лишь бессильно наблюдать, как русские уничтожают на том берегу гусар двух его полков и полубригаду генерала Альбера.
Ланн был в бешенстве: он готов был сам броситься в реку и плыть на другой берег. Адъютанты пытались насильно увезти его от реки, но всё было тщетно. Наконец, в два часа пополудни картечная пуля поразила генерала в бедро.
К вечеру сопротивление на левом берегу прекратилось. Французы отвели войска от правого берега, Сюше принял командование корпусом.
А генерал Ланн, надежда французской армии, один из лучших ее умов, умер на рассвете от гангрены крови.
* * *
В тот же день, ещё не зная о результатах сражения у Заальсфельда, Военный консул принимал доклад генерала Лепаджери, посыльного командующего Баварской армией.Сведения от Моро были неутешительны: Баварская армия всё ещё пыталась проломить заслоны Кутузова в горах Тюрингского леса.
— Генерал Моро всё ещё возится в Тюрингском лесу? Это мило! Он там что вообще делает? Ловит белок?
Адъютант генерала нахмурился. Заносчивость военного консула была широко известна, но всё же Лепаджери не ожидал такого неуважительного отношения к своему командиру.
— Передайте командующему Баварской армией, что я намерен обойти войска Кутузова с юга. Ему же надлежит, оставив, скалистых проходах тюрингских гор крепкие заслоны против возможного фронтального нападения русской армии, двигаться на север. Там ему надлежит взять Кассель. Затем повернуть на восток, с тем чтобы окружить. Кутузова с северо- запада. Мы окружим его, с юга и востока.
Генерал Лепаджери пытался возражать:
— Консул, но если мы пойдём на Кассель, то потеряем много времени. Это очень долгий и размашистый обходной маневр, который большей части наших корпусов придётся провести в отсутствие дорог. Намного разумнее приложить еще усилия и проломить оборону русских. На двух из четырёх направлений мы уже почти прошли горы….
— Я не намерен это обсуждать, генерал. Вы молодцы. Передайте генералу Моро моё удовольствие. Но обстоятельства изменились: мы обходим левый фланг врага, и я хочу, чтобы вы обошли его правый фланг!
Лепаджери ничего не оставалось, кроме как раскланяться.
Оставшись один, Жубер задумался. То, что Моро так и не смог продвинуться, конечно, сильно затягивало кампанию. Однако, с другой стороны, это были хорошие новости: раз Кутузов до сих пор не отступил из Тюрингского леса. Значит, в нём он и будет окружён! Кроме того, полководческие таланты Военного Консула будут выгодно оттенены нераспорядительностью прославленного, когда-то, генерала…
Глава 15
— Он прибыл!
— Кто «он»?
— Гумбольт прибыл в Порт-Александрийск.
— Гумбольт?
Григорий Иванович Муловский, губернатор крепости Порт-Александрийск и наместник всех Российских владений в Южных морях, напряг память, вспоминая, откуда он уже слышал это имя.
Адъютант Татаринов, одетый в колониальный мундир из легкой хлопчатой ткани, почтительно пояснил,
— Гумбольт, ваше превосходительство — это тот господин, что был нанят в Венесуэле для организации исследовательской экспедиции вглубь Новой Голландии!
Муловский поморщился. Поход в Новую Голландию, названной императором странным именем «Австралия», был для генерал-губернатора и головная боль, и любимая мозоль, и тяжкий крест одновременно. Только-только русские адаптировались к условиям тропического острова Сингапур. Только-только были устроены пакгаузы, мол, портовые укрепления, батареи и верфи. Только-только — несколько лет как — строятся торговые суда, бригии фрегаты, и лишь совсем недавно началось строительство линейных кораблей. Подрастают плантации проклятых гевеев, выпившие у губернатора столько крови. В прошлом году началась экспансия на Малайский полуостров: англичане покинули эту территорию согласно договорённостям в Петербурге, и русские с Сингапура начали давить на эту территорию, поглощая султанаты. И вот — новая напасть — осваивать целый континент! А людей уже два года как не присылали — то война, то снова война…
Задумавшись, наместник не сразу заметил, что адъютант протягивает ему запечатанный сургучными печатями.
— Ваше превосходительство, инструкции для герра Гумбольта были присланы вот в этом пакете!
Взвесив на руке пухлый конверт, Муловский чуть помедлил, раздумывая, а затем решительно сломал печати.
— Так, давайте посмотрим, что тут ему поручается…
Некоторое время наместник внимательно изучал документ, затем, нахмурившись, с досадой бросил его на стол.
— Чёрт побери! Тут указано, что его должны ожидать караван верблюдов и погонщики! Так вот зачем нам привезли этих персов!
— Персы? — не понял адъютант.
— Те самые, которых полгода назад привезли из Керамшахра с караваном двугорбых верблюдов. Увы, ни тех ни других у нас уже нет — большую часть я отправил дону Миранде в пустыню Атакама, а последняя дюжина назначена вам для путешествия в Южную Калифорнию.
— Так что же нам делать с этим Гумбольтом?
Муловский задумался, затем переглянулся с Татариновым.
— Третьего дня от нас отбывает шхуна в Бенгалию. Я поручу им купить верблюдов там. А герр Гумбольт пока пусть отправляется в Новую Зеландию*, в датскую колонию. Там найдёт себе проводников, а затем пусть совершает, колико можно, путешествия на лошадях. Эта часть Новой Голландии в большей степени орошаема дождями, чем внутренние ее области, и там он сможет путешествовать на лошадях вместо верблюдов. А вот когда мы добудем ему верблюдов, тогда пусть отправляется в пустыню. Хотя, как говорят, там и без пустынь множество предметов для интереснейших исследований!
Татаринов дисциплинированно кивнул, хотя по виду его было понятно, что он весьма смущен происходящим.
— Так, ну а где же мы ему возьмём лошадей?
— О, с этим все много проще, чем с верблюдами! Должно прибыть намедни два барка с лошадьми из Калифорнии. Прекрасные там, в Новой Испании, жеребцы — как раз придутся впору для дальней экспедиции!
Татаринов, однако, все еще сомневался.
— Ваше Превосходительство, у меня прямо сердце не на месте. Как-то неблагородно мы поступаем с сиим юношей, лишая его законного количества верблюдов! — сконфуженно сообщил он Муловскому.
— Ах, оставьте, Пётр Семенович! — отмахнулся Муловский. — Австралия большая — полвека пройдёт, пока он изъездит ту часть, что доступна с лошадей. Вы же пойдёте в натуральную пустыню, а значит, вам верблюды важнее. Кроме того, господин Миранда давно просил добыть ему верблюдов для селитренных разработок в Чили, где надобно транспортировать по пустыне большие массы добываемой в горах селитры. А мы с таким трудом привезли сюда этих верблюдов — ведь половина дорогою передохла! — и теперь ни а что ни про что отдадим их этому выскочке? Нет уж! Всё, решено: берите себе дюжину, и ближайшим клипером отправляйтеся в Калифорнию согласно распоряжений Его Императорского Величества!
Первое письмо Александра фон Гумбольта Вильгельму фон Гумбольту.
'Дорогой Вилли, как ты должно быть уже знаешь, я внял твоему совету и поступил на русскую службу. Не без труда и приключений я все же сумел пересечь бесконечные равнины Мексики и оказался в Акапулько. Прибыв здесь на первый корабль до Порт-Александрийска, я направился в Сингапур, куда и прибыл 10-го марта 1801 года.
