Портальеро. Круг первый - Юрий Артемьев
Я ещё долго забавлялся, наводя порядок в квартире, не притрагиваясь ни к чему руками. Попутно растворил на ладони ещё несколько старинных камней из бабушкиных украшений. Осталось только понравившееся мне древнее колье. И куча золота, в виде разобранных колец и серёжек. Продать что ли цыганам. По примеру поселковых пацанов из Бирюлёво.
Сука… Увижу, убью…
«Не горячись. Макс!» Это я успокаиваю сам себя. «Месть надо раздавать холодной, иначе сам сгоришь…»
Доев остатки еды в холодильнике, я хотел было уже отварить себе макарон из бабушкиных запасов, но решал оставить это на завтра, и лёг спать пораньше. Усталость во всём теле была такая. Что уснул я сразу и спал, как сурок. Интересно, а сурки видят сны? Я вот, например, в эту ночь ничего не видел…
26 августа 1982 года.
Москва. Круглый дом на Нежинской улице.
С утра за мной заехал отец. Я как раз пил чай, сделав его таким сладким, что он больше напоминал густой сироп. Потому что пить совсем пустой чай не хотелось. Но мне просто необходимо было получить хоть какие-то калории, а кроме крупы и макарон в доме не было ничего. Даже тушёнка вчера ушла в путь даже не оставив от себя следа и запаха. Я ел её прямо из банки, а потом ещё хлебом собирал жирные остатки на внутренней поверхности.
Странности организма в том, что съел я много, а в туалете на выходе было маловато всего… Простите за подробности! Значит, организм для своих магических целей перерабатывает всё полезное без остатка. И при этом не откладывает ничего в виде жира, ни на животе, ни на заднице. Я тщательно рассматривал себя в зеркале. А что… Не худой ещё пока, но у же не тот пухляш, каким был Максим Шварц до моего заселения в его дурную башку.
— Ты нормально питаешься?
— Да. А что?
— Мне кажется, что ты похудел?
— Пап! А что, мне обязательно надо быть толстым?
— Нет.
— Вот я и решил, что буду заниматься спортом, чтобы в нужный момент суметь постоять за себя.
Отец открыл холодильник, и обнаружив там морозную пустоту, удивился.
— Ты всё съел?
— Да, папа. Я занимался уборкой, делал гимнастику. И это всё вызвало у меня такой аппетит, что я ел, как обычно. Но тратил калорий больше чем обычно. Мышцы крепче, жира меньше…
— А ты сильно изменился.
— Пора взрослеть. Наверное, я уже вырос из коротких штанишек.
— Да, наверное. Собирайся! Поедем к бабушке на кладбище. Сегодня девять дней…
— Я быстро, пап. Только вот захвачу мусор. По дороге выкину.
В связи с тем, что полиэтиленовые пакеты в этом времени ещё не получили такое широкое распространение, выносить мусор в дефицитном пакете и выбрасывать его вместе с пакетом ещё не принято. А бегать туда-сюда с мусорным ведром мне как-то не комильфо. Но я и тут нашёл выход. Мусор я завернул в старые газеты. Получилось несколько небольших свёртков, которые я и прихватил с собой в авоське. У мусорного контейнера выкину свёртки, а авоську в карман. Удобная тара.
26 августа 1982 года.
Москва. Немецкое кладбище.
То, что бабушку похоронили на этом кладбище, меня не удивило. Дед был Героем, и наверняка его предки тоже здесь покоятся.
Введенское кладбище впечатляло своими надгробиями и склепами, многие из которых были выполнены в готическом стиле. А ещё тут было много зелени. Видно, что деревья растут тут давно, и их крона вполне укрывает от изнуряющей летней жары. Сейчас конец августа, но погода явно решила отыграться за всё лето сразу и оптом.
Пока мы ехали сюда, я весь взопрел в салоне папиной «шестёрки». Кондишена тут отродясь не бывало, а открытые окна не спасали, от зноя.
Зато на кладбище под завесой зелёных, а местами уже и немного желтоватых листьев, было очень даже комфортно и приятно находиться. Обилие мрачных надгробий этому совершенно не препятствовало. Мы прошлись по узким аллеям, не далеко и не близко, но надо будет сюда ещё пару раз хотя бы приехать, чтобы не блуждая найти снова фамильную могилу семьи Шварц.
Свежий земляной холмик, щедро украшенный венками и цветами, сразу же подсказал, что мы попали в нужное место.
— Ну, вот… — сказал отец. — Здесь потом и меня похоронишь.
— Надеюсь, что это будет очень не скоро. — заметил я.
— А уж как я на это надеюсь… — горько усмехнулся мой батя. — Но в этой жизни ни от чего нельзя застраховаться.
— Перестань, пап. Ты ещё внуков не понянчил.
— Только не торопись делать меня дедом! Договорились?
— Я постараюсь сдерживать себя! — отшутился я.
Хотя мне совсем было не до шуток.
* * *
Воздух над свежей могилой сгустился, и в появившейся дымке появилось, лицо красивой пожилой женщины. А потом и всё это марево сформировалось в женскую фигуру. Теперь напротив меня стояла та, кого при жизни я никогда не видел. Моя бабушка. Хотя… имею ли я полное право называть её так?
Сквозь её полупрозрачное тело можно было видеть те надгробия, что были позади неё, но несмотря на это, она выглядела вполне реалистично. А при этом ещё и очень сердито смотрела на меня.
— Пап! А могу я остаться тут ненадолго один? Я хочу поговорить с бабушкой…
Мужчина посмотрел на меня удивлённо, но потом всё же кивнул головой, и отошёл в сторону.
Пожилая женщина, продолжала на меня смотреть. А потом обратилась ко мне:
— Ты не мой внук!
Она, конечно же, не произнесла ни звука, но в моей голове явственно прозвучал её голос.
— Да. Это так. — ответил я. — Но не моя вина в том, что его чуть не убили, а Вас… А Вас убили…
— Я это знаю.
