Портальеро. Круг первый - Юрий Артемьев
— В первую очередь, я хочу отомстить тем, кто это сделал. Я уже знаю про них…
— Это были двое молодых парней. Один худой, а другой покрепче.
— Да. Я об этом уже всё знаю. Они сперва меня ударили по голове… А потом бросили моё тело в кустах, думая, что убили. Но Максим не умер. Я просто занял его тело, когда он перестал подавать признаки жизни. И это произошло не по моей воле. Так сложились обстоятельства.
— Не смей причинять вред моему сыну!
— И в мыслях не было. Я его очень уважаю, почти так же, как и своего настоящего отца. От меня ему не будет никакого вреда.
— Ты не простой человек… — то ли утвердительно, то ли вопросительно сказала она.
— Да. Это так. У меня есть определённые способности, которых нет у обычных людей. Именно это и позволяет мне сейчас вот так вот запросто общаться с Вами.
— Я всегда знала, что общение с этой шалавой не принесёт ему счастья.
— И с этим я согласен на все сто. Я уже видел и её, и её новую дочку, и её нового мужа. Они все мне были неприятны.
— Что? Даже родная мать?
— Особенно она.
— Почему?
— Не люблю предателей.
— Хорошее качество. Больше ничего не хочешь мне сказать? Торопись! Скоро моя душа покинет этот мир насовсем. Я уже чувствую это.
— Я хочу попросить у Вас прощения.
— За что?
— Я нашёл то, что лежало под ванной. Документы и всё остальное я отдам отцу, а драгоценности… Их я оставлю себе.
Глаза мёртвой женщины смотрели на меня в упор. казалось, что на меня смотрит сама бездна.
— Я оставил их себе не из корыстных побуждений. Я ему обязательно верну полную их стоимость и даже больше… Но мне нужны были камни, что были в тех украшениях. Они мне помогут обрести ещё большую силу. А деньги почти ничего не значат. Они лишь инструмент для достижения цели…
Взгляд бабушки стал менее пронзительным.
— И какая у тебя цель? После того, как ты отомстишь, конечно…
— Я хочу стать сильным.
— Для чего?
— Точно пока не знаю, но точно не для того, чтобы творить зло.
— Но желая отомстить, ты не сможешь воспользоваться добром.
— Грань между злом и добром тонка, но она есть.
— Мне кажется, что ты не так молод, как выглядишь сейчас.
— Я не намного моложе Вас.
— Как тебя зовут на самом деле?
— По случайному стечению обстоятельств, я тоже Максим.
— Откуда ты?
— Из будущего…
— И как там?
— Настолько плохо, что если я начну рассказывать, не поверите, но…
— Тогда не рассказывай ничего. Помоги Саше! Я верю, что ты сумеешь это сделать.
Я не успел ничего ответить, так как сразу же после этих слов дымка над могилой бесследно растаяла. Стало вдруг очень шумно… Ветер с шумом ворошил кроны деревьев. Где-то, прячась за плотной листвой, щебетали, невидимые глазу, пичуги.
Я уж было хотел идти искать отца, как услышал новый, смутно знакомый голос.
— Привет, Максим!
Обернувшись, я увидел ту, кого увидеть тут совсем не планировал…
— Привет, Маша! — откликнулся я с лёгкой грустью…
26 августа 1982 года.
Москва. Введенское кладбище.
Неожиданная встреча…
Не знаю уж про кого вы все подумали, но нет… Легкомысленная ведьма из моего будущего не прилетела на метле, чтобы повстречаться со мной в таком интересном месте. Где она, я понятия не имею. И если честно, положа руку на сердце, даже знать не хочу. С её появлением моя прошлая жизнь полетела под откос. Да, я жил бедно, грешил и куролесил. Но это была моя жизнь. Она подчинялась не только законам моей страны, но и привычным мне с детства законам природы. А теперь, физические законы так же далеки от истины, как исповедь убийцы в англиканской церкви. Везде ложь… И везде правда.
Прав был Цицерон, сказав когда-то очень давно: «Каждому — своё!». Потом нацисты извратили это изречение, приколотив буквы «Jedem das Seine» на воротах концентрационного лагеря. Но смысл слов остаётся верным. Каждому в этой жизни достаётся своё. Как бы это было не прискорбно.
* * *
Позади меня стояла маленькая девочка. Та самая Маша из неврологического отделения детской больницы, что умерла в ночь перед моей выпиской. Как она тогда себя назвала? «Девочка, больная на всю голову»…
— Привет, Маша!
— Не ожидала здесь тебя увидеть.
— Я тоже не ожидал встречи с тобой.
На ней по-прежнему была больничная одежда, а на голове красовалась чалма из бинтов.
— Ты обещал мне журнал.
— Я принёс его тебе утром, но ты…
— Да. Я уже умерла. — с грустью произнесла она. — Зато теперь голова у меня больше не болит.
— А зачем тебе тогда это. — я указал на украшение из бинтов.
— Ну… — надула она губы.
Девочки умеют обижаться по всякому поводу. И это совсем не зависит от того, живые они или мёртвые…
— Ты мне не ответишь?
— Не хочу…
— Ты чего-то стесняешься? Мы же вроде как друзья с тобой.
— Правда? — с какой-то надеждой посмотрела она на меня.
— Правда.
— А почему ты можешь разговаривать со мной? Другие ходят мимо, но они меня не видят.
— Вот такие у меня способности…
— Ты — волшебник?
— Нет. Я не волшебник. Я только учусь…
— Я смотрела это старое кино. Мне не понравилось. — выразила своё веское мнение мёртвая девочка. — Там Золушка была старая.
Повисла пауза. Я не знал, что делать и говорить дальше. Скоро должен был вернуться отец. А когда он будет здесь, я не смогу общаться с Машей у него на глазах.
И тут вдруг девочка подошла ко мне близко-близко. Я даже почувствовал исходящий от неё холод. Она заглянула мне в глаза и вдруг произнесла тихо-тихо, но очень проникновенно:
— Забери меня отсюда! Мне тут не нравится…
— Ты знаешь… Если бы это было в моих силах, то я ни за что не позволил бы тебе умереть. Но, увы… Мои способности пока настолько малы, что я не могу тебе ничего обещать…
— Я так и знала. — расстроено сказала девочка.
— Я вообще удивлён, что ты
