Вот это попадос! - Юлия Журавлева
Ночевать пришлось в общем зале за неимением свободных комнат, которые разобрали даже втридорога, под храп и несмолкающие разговоры подвыпивших и не желающих успокаиваться посетителей. Хозяин озаботился лишь не очень чистыми подстилками, которые, конечно же, также раздавались не бесплатно. В остальном мы лежали на полу в не до конца высохшей одежде. Сквозило изо всех щелей, а места у камина замерзшим путникам не хватило — нам, пришедшем в конце, вообще повезло, что хоть что–то нашлось.
Поэтому неудивительно, что я к утру продрогла, а более нежный и менее устойчивый к холоду эльф шмыгал носом и чихал — только простуды в отряде не хватало!
Немного согревшись горячим чаем на травах и перекусив скудным завтраком, — приготовить на всех трактирщик не успел — мы вышли на улицу, где нас поджидал новый сюрприз в лице (вернее, в морде) Ульта. Если рыжая краска эльфа въелась в его шевелюру намертво, то желтая краска дракона проверку водой не выдержала. Наш дракончик вылинял, но не равномерно, а местами. Краска осталась подтеками, желтыми разводами и пятнами, придавая Ульту нездоровый вид, будто дракон чем–то долго и тяжело болел, да так и не выздоровел до конца. Эх, что–то с маскировкой у нас не заладилось…
Дальше наш путь пошел по скользкой и грязной дороге, которая, конечно, была заботливо вымощена, но натекшие со всех сторон земля и вода не делали ее сильно проходимой. Впрочем, всяко лучше, чем ничего: идти по расхлябанной проселочной дороге мы бы точно не смогли. Зато теперь, мокрые, грязные и злые, мы не собирали вокруг себя публику. Луаронас с покрасневшим в тон волосам текущим носом и без того не являлся подарком, а простуженный превратился в невыносимого нытика, которому слово не скажи: всё не так да не эдак. Ульт со своим болезненно–желтым окрасом выглядел не лучше и тоже пребывал не в духе — интересно, неужели и драконов может заботить их внешний вид? Других причин ухудшения его настроения я не находила, покормили его утром нормально.
Глядя на спутников, и я начала хандрить, а пасмурное небо попало точно в тон моему настроению. Если из низко висящих туч снова пойдет дождь, моральный дух отряда окончательно подорвется.
Тем страннее оказалось услышать окрик и понять, что зовут именно нас. Луаронас попытался проигнорировать людей, обращающихся к нам не иначе как: «Эй вы, разноцветные!» — но мне стало интересно, кто тут такой смелый и наглый. Да и не зря говорят, что лучший способ поднять себе настроение — испортить его кому–нибудь другому; уж в чем в чем, а в искусстве что–нибудь испортить наша компашка даст сто очков вперед любой банде хулиганов — не нарочно, конечно, без злого умысла. Это людям еще повезло, что наш рыжий темный эльф трезв, а то бы даже мне было страшно с ним идти.
Так кому тут у нас нужно что испортить — в смысле помочь?
Испортилось и сломалось на этот раз здесь всё до нас: одна из двух груженных доверху повозок опасно накренилась, и ладно бы речь шла о колесе, но треснула целая ось, на которой задние колеса и держались. Вокруг выпавшего на дорогу добра, состоявшего из рулонов, носился худенький и щупленький мужичок с реденькой седой шевелюрой, обладающий писклявым, пронзительным до зубной боли голосом, — именно им он и причитал о своих потерях и утратах, ругал всех и вся, потом снова причитал, и так по бесконечному кругу.
— Я столько пережил ради лучшей сделки, а вы, остолопы, не могли телегу нормальную найти! Вам не грузы сопровождать, а скот пасти, и тот упустите!
Судя по лицам мужчин в походной свободной одежде, эти стенания они слушали не первую минуту, и в их взглядах нет–нет да и проскальзывало желание прибить визгливого нанимателя.
Один из наемников, заметив, что мы остановились в паре метров и особого желания попадать под раздачу не имеем, сам подошел к нам, улучив момент, когда торговец переключится с полоскания сопровождающих и их организаторских способностей на свою невосполнимую потерю.
— Чем живете? — негромко спросил мужчина, встав за Ульта, дабы не привлечь ненужного внимания раньше времени.
Торговец потерю одного бойца пока не заметил, и остальные явно начали прикидывать: а не слинять ли и им?
— Что? — не поняла вопроса я.
— Чем занимаетесь, спрашиваю? — наемник аккуратно выглянул из–за дракона и быстро спрятался обратно.
— Мы обычные путники.
Но неуверенность, проскользнувшую в моем голосе, человек уловил.
— На разбойников и мошенников не похожи, слишком приметные, — вслух рассудил он. — Для наемников, — он окинул нас взглядом, остановившись на худосочном эльфе, — слишком странные.
И это он зря.
— Мы самые обычные! — тут же взвился Луаронас, по чьей больной мозоли по незнанию потоптался человек. — Идем, Ульт, нам здесь делать нечего.
Дракон, подчиняясь хозяину, сделал шаг в сторону, открывая прятавшегося наемника именно в тот момент, когда торговец смотрел в нашу сторону. Плохим зрением, к несчастью сопровождающего, он не страдал.
— Ах ты эльфийский гаденыш! Кинуть меня решил! — уже немолодой мужчина так резво добежал до нас и схватил провожатого за грудки, что я тоже быстренько отошла, дабы не попасть под горячую руку.
Но уходить далеко никто не спешил: всем стало интересно, чем дело кончится.
— Я решал возникшую проблему! — наемник пытался отцепить от себя торговца, но куда там!
— Решал он! Нет бы сразу всё проверить! И много нарешал? — резко успокоившись, спросил наниматель.
— Почти договорился. Сейчас перегрузим всё на дракона и двинемся дальше, — заявил наемник.
Мы переглянулись: вот уж точно, человеческая наглость не знает границ.
— Всего лишь за пятьдесят шидов, — поспешно и громко добавил наемник, видя, как мы разворачиваемся и собираемся уходить.
— Ты дурень! Мы бы повозку дешевле нашли!
Впрочем, возмущался торговец не настолько убедительно, чтобы всерьез поверить. Повозки и лошади ценились здесь на вес золота (или какой у них тут драгметалл в ходу), да и достать их совсем не просто. Но эксплуатировать нашего дракона!
— Думаю, мы не успели прийти к окончательному соглашению, — вмешалась я до того момента, как слово взял Луаронас и всё испортил. — Пятьдесят пять.
— Да вы все наживаетесь на моей беде! — схватился за голову торговец. — Хотите, чтобы на старости лет я остался на улице без
