Вот это попадос! - Юлия Журавлева
— Слушай, а просвети меня относительно местной денежной системы. Эти шиды — чему они равны и что на них можно купить? — подсела я к Тину, сытая и почти довольная жизнью.
— Ты не разбираешься в деньгах? — поразился наш новый спутник.
— Орка дикий, степь дом, деньги зло, — протараторила я.
— Да–да, я так и понял, — усмехнулся Тин. — Шид — это самая крупная монета, в ней двадцать пять шидисов, в каждом шидисе — двадцать пять шидаров, но последние особо не в ходу, расчет идет в шидах или шидисах. А что купить… вы же останавливались в тавернах, цену ужинов помнишь?
— Мы потом сразу всё оплачивали, не вдаваясь в подробности, — небрежно отмахнулась я, чем вызвала очередной недоуменный взгляд. Да, мы же те еще богачи, у Луаронаса украшений много, на десяток таверн точно хватит, если погромы в них не устраивать. С погромами меньше — две–три, может, четыре, смотря как громить.
— Хороший ужин стоит половину шида,
— Или двенадцать–тринадцать шидисов? — уточнила я.
Наемник кивнул.
Не самая удобная система с четвертинками, а не десятками–сотнями.
— Комната по межевой дороге примерно столько же. Так и получается целковый шид за постой. Ценообразование в стране начинается на этой дороге — так, во всяком случае, говорят, — подытожил Тинарис.
— То есть можно ориентироваться на местные цены?
Как ни крути, но с нас содрали намного больше.
— Да, но это торговая зона, здесь везде и со всеми нужно торговаться. С вас же взяли стандартную цену?
— Чуть больше, — уклончиво ответила я.
Про наши погромы рассказывать не хотелось. Мало ли: не так поймут, мы ведь на самом деле не дебоширы какие–то, да и зачем это знать первым встречным?
— А как давно ты ушла из степи? — продолжил расспросы наемник. Делал он это, вроде, небрежно, но взгляды бросал внимательные.
— Да пару недель, как в пути, а что?
— Ты хорошо умеешь считать, — пояснил Тин, а я не сразу поняла. Да, сначала с Ясом торговалась, теперь с ним денежную систему обсуждаю. — Я встречал орков, они ведут себя иначе. Про тебя я бы сказал, что ты выросла среди людей. Да вот только орки скорее умрут, чем отдадут кому–то на воспитание своего ребенка. У них община, слабые на попечении сильных, и своих они не бросают.
— Если я спрошу тебя о твоем прошлом, расскажешь? — ответила я на так и не высказанный прямо вопрос.
Наемник только понимающе улыбнулся. Было бы странно ожидать от него откровенности, так же как и ждать правдивых ответов от меня.
Ко сну после этого приготовились быстро. Я уснула как убитая, и никакие споры и обсуждения в непривычно оживленном лагере не помешали.
Проснулась я… не проснулась. Мое лучшее голубоглазое сновидение склонилось надо мной.
— Просыпайся, — прекрасный незнакомец требовательно потянул меня за руку, и сон тут же стал развеиваться.
— Нет! — я попыталась отсрочить возвращение в суровую действительность, стараясь зацепиться и задержаться в этом мире.
— Надо! Ты должна проснуться, пока не стало слишком поздно.
На этом я выпала из сна. Первым порывом было схватить дубину и броситься искать опасность — но, заметив, что все спят, решила повременить.
Странно вообще–то, что все спят. Я, осторожно выглядывая из–под одеяла, с удивлением отмечала, что караульные тоже спят на постах. Так–так, это уже интересно.
Замерев и почти не дыша, я уловила ведущийся на грани слышимости разговор. Значит, кто–то все–таки бодрствует. На четвереньках я поползла на звук. Один из голосов казался отдаленно знакомым… Ба! Да это же Яс умеет говорить нормально, без визгливых ноток, когда захочет.
Притаившись в колючем и больно впивающимся через одежду кустарнике, я терпела все неудобства и слушала очень занимательный разговор.
— В общем, дваш лежит в последнем рулоне, как и договаривались, — Яс, судя по возне, помогал разворачивать тюки, на проверку оказавшиеся совсем не простыми и не пустыми.
— Всё прошло гладко? — второй голос мне знаком не был, но это дело поправимое.
— Да. Пришлось, правда, привлечь к перевозке еще трех чудиков, но эти олухи точно ничего не подозревают.
— Ты вечно экономишь там, где не следует, — строго высказал ему второй. — И за ткани деньги получишь, и за доставку. Мог бы не рисковать зазря.
— Зато эти вопросов лишних не задают. Попробовал бы нанять повозку у местных, сразу бы вопросы посыпались: что, откуда, куда? А нелюди нелюбопытные, погрузили тюки на дракона — и пошли.
— На дракона?
— Сам удивился. И идет он с каким–то рыжим эльфом (полукровка, поди) и орчанкой.
— Орчанкой? — еще больше поразился второй.
— Дракон и тот меньше удивляет, — усмехнулся Яс.
— Эльф, дракон и орчанка… — протянул неизвестный. — Тут одну орчанку искали темные эльфы, обещали щедро заплатить за любую информацию…
— Я в доле! Пятьдесят на пятьдесят.
— За что тебе пятьдесят?
— А кто нашел орчанку?
На этом моменте мне ужасно захотелось выйти и затребовать и свою долю тоже: уж кто–кто, а я точно имею на нее право — мне пятьдесят, а остальное пусть делят как хотят. Но в темноте я насчитала с десяток людей, перегружающих контрабанду, а сколько их может оказаться в округе на подстраховке — вопрос открытый. Поэтому так я и лежала, разрываемая двумя желаниями: вылезти и попытаться остановить желающих сдать меня темным или затаиться и решить проблему с темными потом как–нибудь на авось — может, не найдут еще. Короче, в наших лучших национальных традициях.
— Ты ее, главное, не упусти теперь, — немного остудили уже раскатавшего губу на дополнительный заработок Яса. — Дружба с темными пришлась бы нам очень кстати.
— Так, может, я вам ее сейчас сдам? Свяжем по–тихому и вынесем в каком–нибудь тюке. Только долю мою
