Сын Багратиона (СИ) - Седой Василий

Я всем им выдал значительные суммы денег, достаточно, чтобы они могли приобрести себе достойное жилье в любом городе страны. Поблагодарил за верную службу и как бы проводил с богом. Деду Вахтангу объяснил, что это Сасун Давидович попросил отпустить их к нему на службу, дескать, очень уж они пришлись ему ко двору. Собственно, тот и не возражал, тем более что сам активно увеличивал охрану.

Закончив с солдатами, я принялся просвещать тётю Тамару по поводу нашего совместного дела. Тут быстро не получилось. Если с выращиванием виноградников или изготовлением напитков тётка разобралась довольно быстро, то вот с идеями, как продавать нашу продукцию пришлось неслабо повозиться, прежде чем она поняла, как и что делать.

Всё-таки народ здесь отличается от того, каким он будет в будущем, и некоторые мои идеи встречал, мягко сказать, настороженно. Так, на предложенные мной названия разных сортов чачи тётка поначалу отреагировала очень уж нервно. А я всего-то и предложил, что один и тот же напиток, совсем капельку дорабатывая, можно называть по-разному, ориентируя его на покупателя. Например, классический напиток, который мы для придания ему благородного оттенка в экспресс-режиме настаивали на щепе и в каждую бутылку с которым добавляли махонький стручок перца, я предложил назвать «чача гусарская». Другой такой же напиток, но очищенный корицей, который даже на вид был более насыщенного цвета, назвал «чача благородная». В общем, придумал броские названия, чтобы богатым людям поневоле хотелось приобрести эти напитки, притом все и разные. Но вот тётка не понимала и не хотела понимать, для чего это надо. В общем, потихоньку, помаленьку, но своего я добился. В общей сложности у нас сейчас пять сортов «разной» чачи с яркими названиями, и главное, что каждый вид разливается в особой формы бутылки, изготовленные в Дербенте, с красивыми этикетками, в основном коричнево-красноватого оттенка. С изготовлением этикеток была отдельная история, и мне пришлось до хрипа убеждать своих компаньонов в их необходимости. Очень уж не хотелось им тратиться на матрицы, необходимые для примитивной печати этих самых этикеток. Ещё больше народ сопротивлялся использованию сургуча на пробках с одинаковой печатью, которая как бы утверждала знак качества. Даже рассказывать не буду, чего мне стоило добиться своего и сделать так, чтобы все смотрелось дорого-богато.

Правда, стоило этим бутылкам появиться в казино, как все вопросы были сняты. Местные богатеи просто перестали воспринимать напитки, если они продавались в обычных бутылках или тем более из бочонков на разлив. По сути, тот же продукт из-за красивой упаковки уходил в три раза дороже. И никого это не смущало. Тут же нашлись знатоки, которые часами рассуждали об оттенках вкуса и прочей лабуде подобного рода.

Забегая вперёд, скажу, что и в столице подобная подача вызвала фурор, особенно почему-то там пользовалась спросом чача гусарская. Но это ладно, пусть и с горем пополам, но эти вопросы я решил, а вот с отрядом мстителей случилась другая, не менее интересная история.

Сасун Давидович выполнил свое обещание и привёл мне сразу троих побывавших в плену у непримиримых и сумевших освободиться человек. Но что это были за люди? Три брата-чеченца, которые, по их рассказам, горя хапнули на всех десятерых. В плен они попали ещё пацанами, когда им было пять, семь и десять лет, и даже рассказывать не надо, как они там себя чувствовали. Сбежали они только чудом, когда жители поселения схлестнулись с какими-то своими врагами во время нападения на это самое селение. Они и сами толком не понимали, как не сдохли в дороге и смогли добраться до своих соплеменников, которым оказались совершенно не нужны. В общем, относительно молодые еще парни (старшему из них всего двадцать пять лет) хлебнули в своей жизни с лихвой, но при этом не сломались, а скорее наоборот — закалились и заматерели, превратившись в таких как бы волков, готовых рвать своих обидчиков на части. А главное, они не забыли о проведенных в рабстве годах и за возможность отомстить готовы были пойти на многое. Более того, по их словам, у них хватает знакомых, желающих не меньше их посчитаться со своими обидчиками, у которых когда-то по тем или иным причинам они побывали в плену. В этих местах, как выяснилось в дальнейшем, вообще недостатка в бывших пленниках не было.

С чеченцами, старшего из которых звали Саид, мы подолгу разговаривали не один и не два раза, и если поначалу они из-за моего возраста, несмотря на предупреждение Сасуна Давидовича, смотрели на меня с недоумением и не воспринимали всерьёз, то по прошествии некоторого времени все изменилось. Мне-то было пофиг на их ко мне отношение, главное, чтобы дело делалось, остальное — фигня на постном масле. Собственно, в какой-то момент, когда я сообразил, что меня слушают, но не слышат, я им что-то подобное и сказал, дав понять, что мне вообще-то от них ничего не надо. Если не найдём общий язык и не придём к взаимопониманию, то и стараться незачем, да и время терять жалко. Поэтому либо мы относимся друг к другу серьезно, либо вот дверь, а там порог. Проняло их это моё выступление, и именно после него и разговор у нас с ними пошёл уже конкретный и серьезный.

Я, собственно, пытался донести до них свое видение их действий, упирая на то, что им не нужно устраивать никаких сражений, а действовать по тому же принципу, что и их противники. Налетели, ограбили, рабов освободили и сбежали. И так постоянно в разных местах. Стать этаким партизанами на минималках, ну или народными мстителями, тут уж пусть сами решают, кем им быть, хоть князьями народными. Последнее изречение ну очень понравилось Саиду, и он в дальнейшем не раз и не два как бы в шутку упоминал, что недалек тот час, когда он станет князем. Но это так, смех и баловство. Главное, что дело сдвинулось с мёртвой точки, и парни начали формировать свой отряд, чем занимались до самого моего отъезда. В общей сложности, подобных им мстителей набралось без малого полсотни душ, и всех их мне пришлось экипировать, что было очень недешево и влетало в копеечку. Но я без всякого сомнения тратил деньги, даже при том, что прекрасно понимал, чем все может закончиться. Никто ведь не исключает, что первый рейд этого отряда может стать и последним. Тут уж все будет зависеть от удачи их командира и от его ума. Так-то Саид производил впечатление уравновешенного человека и далеко не дурака, но вот как он проявит себя в дальнейшем, остается только гадать.

В первый рейд эти мстители ушли за две недели до того, как мы тоже отправились в дорогу, поэтому о его результатах я узнал очень нескоро.

Но за день до того, как они должны были уйти, у нас с Саидом состоялся интересный разговор.

Как-то так получилось, что с первой встречи он меня называл не иначе, как маленький князь, вот и сейчас он задал мне вопрос, обозвав по ходу маленьким. Бесит, конечно, но виду я не подавал.

— Скажи, маленький князь, мы уйдём в набег, ты уедешь, где тебя искать потом? Ты не подумай, денег просить не будем, наоборот, долги возвращать будем, твою долю добычи.

Я усмехнулся и ответил:

— Брось, Саид. Получится освободить кого-нибудь из рабства, и уже хорошо, считай, что ничего не должен. Нет, тоже ничего страшного, главное, я буду знать, что хоть что-то попытался здесь исправить, хоть что-нибудь изменить.

— И все же, маленький князь, было бы хорошо, чтобы я или мои люди могли тебя найти.

Я на это пожал плечами и ответил:

— Еду я в столицу, где именно там буду жить, я сам не знаю. А на случай, если найдёшь меня не сам, а пришлешь кого-нибудь другого, наверное, знак нужен, чтобы я точно знал, что человек пришёл от тебя.

Я немного подумал и спросил:

— У тебя есть какая-нибудь монета?

Саид без промедления тут же достал откуда-то серебряную монетку незнакомого мне вида.

— Руби её на две части. Одна половинка останется у меня, вторую дашь человеку, которого отправишь ко мне. По этой половинке я узнаю, что этот человек точно от тебя.