Рыжий: спасти СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Какая замечательная девушка, Толя, ты просто молодец! Такая семья! — как только от крыльца общежития тронулась новомодная машина, мама решила высказать своё отношение к ситуации.

— Не нужно, мама. Я это сказал Александру Ефимовичу, скажу и тебе: мы с Таней должны сами разобраться в своих отношениях, — сказал я и посмотрел на женщину, наверное даже признательным взглядом.

Даже не представляю, как ей влетит, если отец узнает, что она ко мне приехала. Да ещё и сумки привезла, полные еды — после такого-то скандала дома.

— Как отец, как брат? — спросил я, что должен был.

— Толя, может, ты помиришься? — умоляюще спросила мама.

— Я не сам уходил из дома, меня выгонял отец. Так что если он выгонял, то он должен и позвать. И ты не расстраивайся, мама, от этого я же не стану любить тебя меньше, — говорил я, несколько привирая.

Не могу я сказать, что люблю эту женщину. Всё же она не моя мать, хотя мне её по-человечески и жалко, да и некоторым уважением уже проникся. По крайней мере, уже за то, что она искренне любит всю свою семью. Но вот то, что разбаловали они с Аркадием и моего реципиента, и брата — это упущение. Розгами, видать, воспитывать надо было! Может, и страну тогда не развалил бы рыжий сынок.

Хорошо ещё, что появился я.

— Я возьму сумки, которые ты принесла. Сделаю это только потому, что не хочу, чтобы ты через полгорода обратно тащила такую тяжесть. Но больше приносить мне еду не надо. И денег тоже не возьму. Если я самостоятельный, то должен быть самостоятельным во всём, — говорил я, в этот раз не жалея нервов женщины.

Я понимаю её порыв, но что же выйдет? Я не стал прогибаться под отца и хлопнул дверью, а потом тайком принимаю от матери еду и деньги, как какой-то паразит? Эгоистично это и подленько.

Насыщенный выдался денёк на разные эмоции. Есть несколько способов, как отвлечь себя и просто не думать не о том, что сегодня то и дело вокруг меня плачут женщины — а тут ещё и свадьба замаячила.

Некоторые считают, что достаточно приложиться к алкоголю, чтобы забыть все невзгоды и переживания. В прошлой жизни я пробовал — фигня способ, или же я был слеплен из другого теста.

Так что сейчас я, выбирая способ гораздо лучше, быстро поднялся к себе в блок, переоделся в спортивное и отправился на стадион. Через десять минут моих занятий ко мне присоединилось человек пятнадцать, и я и парней с девчонками погонял, и сам дал себе неплохую нагрузку. В общем, отвёл душу.

Глава 13

Утром, когда я уже успел и сделать зарядку, и принять душ, подъехали две машины: зелёного цвета двадцать четвёртая «Волга» и «Жигули» первой модели.

— Тольчик, а ты один? Без Тани? Правильное решение, — первой из машины вышла Лида.

Следом за ней, к моему удивлению, вышел Матвеев. Это тот самый Матвей, с которым я уже имел не самое приятное общение — за Лидку он тогда на амбразуру и лез, только совершенно зря.

— МОЯ девушка сегодня не может поехать, — сказал я, направляясь к машинам в сторону Матвея.

Я знал, что Матвеев тоже из непростой семьи, что он пробовал учиться в нашем институте. Но то ли связи не помогли закончить, то ли родители оказались достаточно принципиальными, что не стали помогать своему отпрыску закончить обучение. Хотя в Советском Союзе было и такое понятие, как незаконченное высшее. Вот оно у Матвея и должно быть. А там уже насколько хватит возможностей у родителей, чтобы пристроить своего хулиганистого сынка в приличное местечко даже и без диплома.

— Ну, будет тебе, Тольчик. Я на место Тани не претендую! — радостно сказала Лида, беря меня под руку. — Я на свое место претензии имею.

Матвей попытался обжечь меня волчьим взглядом, получил в ответ не менее обжигающий взгляд. Причем зыркнула и Лида, после чего парню оставалось только сесть обратно в «копейку», на пассажирское место.

— Ты не обращай внимания на Матвеева, мы с ним всё выяснили. Не без твоей помощи, между прочим, — сказала Лида, плотнее охватывая мою руку. — Навалял ты ему, вправил мозги. Ну и хорошо.

Я выдернул свою руку из цепкого хвата девушки, замечая, как на крыльцо общежития вышла Никитична и осуждающе покачала головой. Думает, наверное, что я поехал изменять Тане.

— Эдик едет? — спросил я, не замечая парня.

Если Эдуарда Мальцева не будет, то и мне, по сути, нечего делать на таких пикниках. Это ведь Мальцев про кружок заикнулся, к нему я и ехал, чтобы расспросить и узнать хоть что-то, что поможет понять текущую ситуацию по «Ленинградскому экономическому кружку».

— А он уже на месте. Мы ж к нему на дачу и едем. Места в машине мало, примешь красивую девушку на колени? Товарища своего, одногруппницу, — спрашивала Лида, когда мы подходили к зелёной «Волге».

— Красивую девушку на колени возьму. А где она? — сказал я, усмехаясь.

— Кто — она? — спросила Лида, не до конца поняв моего сарказма.

Поморщилась, покуксилась и поняла, что я сказал.

— Хам ты, Тольчик, — обиженно сказала Лида, усаживаясь на заднее сиденье.

Места здесь на самом-то деле хватало, я был четвёртым пассажиром, не считая водителя. А «Волга» внутри просторная, вместительная.

— Чубайсов, а сумку свою мог бы положить в багажник, — пробурчал недовольного вида водитель.

— Так встал бы, открыл багажник, — сказал я.

— Да пошли вы все! — проявлял явное недовольство тот.

— Я рад тебя видеть, Артурчик, — сказал я, узнав в парне своего одногруппника.

С Артуром Тарасовым мы писали диплом у одного научного руководителя. Так что я был с ним знаком чуть ли не ближе, чем с Лидой.

— Поехали уже! — сказала Лида, беря на себя роль командирши.

Недовольство Артура я понял сразу, как только мы отъехали от общежития. Сидящий спереди парень, которого я в первый раз видел, зажимал между ног открытую бутылку шампанского, того самого, советского. Водитель ещё больше занервничал, когда эта бутылка стала ходить по кругу, а девчонки, Лида и Вера, которые сидели со мной на заднем сидении, изрядно прикладывались к горлышку.

— Зануда! — сказала Лида, когда я отказался от эстафеты с шампанским.

— Кто-то же должен оставаться адекватным! — ответил я.

— Ой! — на очередном глотке машину немного подбросило на яме, и часть шампанского вылилась на мастерку Лиды.

Она передала бутылку, быстро расстегнула молнию, выгибаясь, чтобы снять мастерку.

— И что, не поможешь? — спросила Лида, обращаясь ко мне. — Девушка просит ее раздеть, а он сидит… Ну и мужчины пошли…

Я молча взял за рукав и помог стянуть олимпийку с надписью «СССР» с идеального тела Лиды. Кажется, она вообще специально облилась — теперь Лида была в обтягивающей майке и без лифа.

Отец Тани что-то говорил о том, что нас с ней ждёт испытание долгим расставанием? Хоть и слишком жёсткий и горячий, а умный человек. Что-то мне подсказывает, что испытания уже начинаются. Нужно придумать, как отбиться от Лиды. Ну и при этом узнать у Эдика всё, что он знает об экономическом кружке. Но что-то мне подсказывает, что первая задача, связанная с назойливой Лидой, может оказаться сложнее, чем расспросы Эдика.

Усадьба… Вот куда мы приехали примерно через час пути. Даже по меркам будущего, когда возле крупных городов как грибы после дождя росли коттеджные посёлки, дача родителей Эдуарда Мальцева выглядела внушительной.

Дом построен в русском стиле, но именно стиле — это точно не хата деревенская, а целый терем из идеально ровных, круглых, залакированных брёвен. Дом был двухэтажным и на вид имел не меньше, чем семь комнат.

Здесь же, в пятидесяти метрах от дома, стояла большая баня, в которой тоже явно могли расположиться на ночлег пять, а может, и больше человек. Она была размером с немалый деревенский дом. Вообще тут всё по уму, как я заметил: хозяйственная постройка с пристроенным гаражом, две больших беседки, зона отдыха с лавочками под тенистыми садовыми деревьями, ну а чуть подальше и огород.

Родители Мальцева, как видно, не брезговали и приусадебным хозяйством. Наверняка занимались самоубеждением, что тот факт, что они иногда ковыряются в земле и высаживают лучок с петрушкой, делает их неотъемлемой частью большого советского трудового народа. Ну а то, какие хоромы они отстроили явно не на честно заработанные деньги — это уже вторично. Хотя не буду наговаривать на людей. Всякое было в СССР. Я же не знаю, может, отец Эдуарда — серьезный функционер, и дача ведомственная. Вряд ли, все же…