Рыжий: спасти СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Тем более, что я-то хочу создать свой «Ленинградский кружок». Раз ему суждено быть, пусть он соберётся, и я проконтролирую это.
Само собой разумеется, что ценности, которые будут педалироваться в таком объединении, будут другими, нежели в печально известном «кружке» из иной реальности.
Спасти СССР можно и нужно. Необходимо! Даже американская аналитика говорила о том, что Союз развалить экономически просто невозможно. Так что есть предположение, что американцы не учли находчивость и рвение антисоветчиков внутри Союза. Они, как оказывается, очень старались. И если начинать противодействовать этой раковой опухоли уже сейчас, ставить всякие подножки предателям, то, может, им и не удастся? Точно не получится.
— Так что? Вы все-таки вместе? — сказала с усмешкой Лида, буравя глазами Таню.
Её это явно уязвило.
— Вместе! — сказал я. — И счастливы. А ты не горюй, Лидок!
— Молодец, Танечка, добилась своего… — сказала Лида, а Таня опять ничего не ответила.
Почему Таня ведет себя так странно, я пока не понял. Стушевалась из-за присутствия Лиды? Татьяна даже пряталась за меня, как будто от опасности.
Я не мешал ей — за мной, как за каменной стеной. Я погладил Таню по руке и вернул усмешку Лиде.
— Ну и рада за вас! — сказала Лида, в голосе которой я не услышал особенной радости. — А что завтра делаете? Поехали на залив! Погода теплая, можно даже будет попробовать искупаться.
Я посмотрел на Таню.
— Хочешь поехать? — спросил я свою девушку.
— Поехали, — тихо сказала Таня.
Хм, интересно. Я-то ожидал, что Татьяна откажется, раз это общество так её подавляет — а я еще подумаю, может, и самому тогда съездить. Но девушка соглашается. Да, это и ее компания, правда, насколько я знаю, Таня старалась не бывать там, где Лида, но в остальном моя девушка общалась со всеми. Я вот только Эдика не видел, даже и не слышал о нем раньше.
Причём я тут уже далеко не первый день.
Вот почему я хочу поехать на этот пикник, и сам, даже и без Тани, согласился бы особо не раздумывая — это Эдик. Нет, я не того… мне Таня нравится! Но кружок… После того, как я очнулся и понял, как я, во всех смыслах, попал, то сразу стал строить планы, как не дать появиться в будущем тому самому зловещему «кружку», который сыграл свою роль в развале Советского Союза и в разграблении народа в девяностые.
Правда, пока отвлёкся на другие дела, но своё становление — думал, что в запасе у меня не меньше года.. А тут… Эдик спрашивает, когда уже СЛЕДУЮЩЕЕ собрание. Выходит, времени на то, чтобы набрать себе баллов и сколотить команду, просто нет.
Нужно всё выяснять, как говорится, пока горячо, и для поиска информации вполне подойдет и отдых на природе. Тем более, что кому же не хочется шашлыков? Еще бы мяса где купить…
— Тогда завтра в восемь мы заедем за тобой. В общежитие, — Лида подчеркнула это слово голосом, показывая осведомленность о моем нынешнем положении. — Таня, а за тобой куда приезжать? Или вы живете вместе?
Таня замялась, и я проследил направление ее взгляда. Эдик… Она то и дело бросала взгляды в сторону этого парня. Я прислушался к себе… Нет, не ревную. Уверен, что я интереснее, чем этот мажорик. Если это не так, и Таня считает иначе, то такая женщина мне не нужна. Оправдает её в таком случае только то, что я рыжий. Ненавижу рыжих!
— Мы будем вместе ждать вас у общежития. Заезжайте! — сказал я и поспешил покинуть компанию.
— Тольчик, так вы войти хотите? Я договорюсь! — с явной усмешкой вслед выкрикнула Лида.
— Не нужно, Лидок, за меня договариваться, сотрешься, — отбрил я её пожёстче.
А нечего пробовать меня задевать.
Дальше мы шли молча. Я посчитал, что Таня, если ей есть что мне сказать, скажет сама. Нет — и ладно. Мне и без разборок прекрасно живётся. Больше заботили иные вопросы.
Меня не отпускали мысли о том, что существование «Ленинградского экономического кружка» вообще-то было бы невозможным без поддержки партии и даже КГБ.
По факту такой кружок в иной реальности возник к 1979 году, и там настолько вольно и жестко критиковали советскую систему — не только экономики, но даже идеологии — что без серьезной поддержки извне точно не обошлось. И у меня в иной жизни даже были свидетельства о том, что КГБ прикрывало деятельность вольных экономических кружков как в Ленинграде, так и в Москве. Но реальная поддержка от силовиков появилась уже после смерти Брежнева.
— Ты чего молчишь? Чего такая грустная и задумчивая? И почему ты так скоро согласилась на эту поездку?
Таня дёрнула плечиком. Ладно, это мы и так выясним. Я выдал более конкретный вопрос, от которого так просто не увильнёшь:
— Это ты рассказала им, где я живу — и что ушел из дома?
Мы зашли в пышечную и уже поедали вредные, но такие вкусные пышки.
— Я сказала только Катьке… Прости. Разве это большой секрет?
— Нет, не такой и большой. Ну, а грустная чего? Ревнуешь меня к Лиде? — спросил я, отпивая напиток, гордо называемый здесь кофе.
— Нет… Ты никогда не спрашивал, кто у меня был до тебя. Хотя знаешь, что был. Это Эдик, — потупив взгляд, говорила Таня.
И такое у неё сделалось выражение лица, будто бы она совершила страшное преступление. Я и так понял, что не первый, не упрекал этим. Да и девушке всё-таки двадцать один год вот-вот стукнет. Чего мне ворошить ее прошлое? Или здесь старые чувства всколыхнулись?
— Тогда у меня вопрос: ты сейчас чувствуешь к нему что-нибудь?
— Неприязнь я к нему чувствую, — отвечала Таня. — А согласилась я пойти потому, что теперь ты со мной, а не с Лидой. Пускай все видят, что мы вместе. А ты ещё на гитаре им сыграешь, и Лидка косу свою жевать станет от досады.
Я уже подносил ко рту очередную пышку, обильно сдобренную сахарной пудрой, но передумал, положил на блюдце. Хватит углеводов.
— Таня, это ребячество — себя так вести. Тебе должно быть наплевать на мнение Лиды, Эдика, да и всех остальных. А я не собираюсь быть приглашённым клоуном, который будет развлекать толпу, чтобы тебе потом сказали, какая ты молодец, что меня в компанию привела, — с металлом в голосе сказал я.
Похоже, назревала первая ссора. Или можно считать её второй — учитывая обмен мнениями до того, как подошёл этот Эдик?
— Ну прости меня. Ты же… Толь, ты раньше меня не замечал, а по Лидке вздыхал. А она подначивала меня постоянно, издевалась. А сейчас ты — мой, — взмолилась Таня.
— Детский сад, штаны на лямках, — усмехнулся я.
Ссора, похоже отменялась. Как тут ругаться, когда так смешно?
Дальше прогулка наша не задалась. После встречи с Лидой, Эдиком и с той компанией, что стояла у чебуречной, я всё больше пребывал в раздумьях. Таня, видимо, считала, что таким образом я проявляю ревность — специально от неё отмораживаюсь. Наверное, даже чувствовала себя виноватой. Я же лишний раз терзать девушку нравоучениями не стал. Потом на студентах отрвусь.
— Ты всё-таки обиделся? — спросила Таня. — Может, мне сегодня поехать ночевать домой?
— Нет, не нужно. В наших отношениях ничего не поменялось, — сказал я. — Если у тебя следующий экзамен тоже автоматом и с родителями нет проблем, то оставайся у меня.
Мы подходили к общежитию. Было всего около пяти часов вечера, я планировал оставить Таню на хозяйстве, чтобы приготовила ужин, а сам собирался провести хорошую силовую тренировку на стадионе. Пышки с сахарком надо как-то нивелировать.
— Отец! — испуганно ахнула Таня и развернулась, словно собираясь убегать.
— А ну, успокойся! — потребовал я. — Ещё не хватало, чтобы ты бегала от своего отца. И я не буду от него бегать. Нужно нам уже поговорить. Я еще удивлен, что твой отец не заинтересовался мной, когда ты просила его починить для меня машину.
— Он… да ты не понимаешь… — сказала Таня и чуть было не заплакала.
— Если ты сейчас сбежишь, то сделаешь только хуже. Учти, что придётся признаться, что ты ночевала у меня, — сказал я.
Я посчитал, что врать не стоит. Конечно же, отец Тани может узнать, где провела ночь его дочка. И лучше уж прямо и честно сказать в глаза своему вероятному тестю, что Таня была со мной, чем врать. А то и я поступлю, как трус.
