Военкор (СИ) - Дорин Михаил
Конверт лежал рядом, но мыслей о передаче не было.
Я обвёл взглядом площадь. Неподалёку, в переулке между домами игрались дети. Двое из них гоняли пластмассовую машинку, третий что-то увлечённо чертил корягой на земле.
И у меня пришла идея. В рюкзаке отыскал небольшой пакет с ирисками «Сказка о ключике» и вышел из машины.
Я подошёл к детям, присев на корточки напротив самого младшего. Мальчишка глянул на меня с осторожностью, как на взрослого, который может запретить игру.
— Привет, — сказал я по-арабски. — Видишь вон того дядю, за тем столом?
Он кивнул, на всякий случай приноровившись бежать.
— Когда она встанет, подойди и передай ему этот конверт. Просто положи рядом и сразу уходи. Понял?
Он молчал. Я достал из кармана горсть ирисок.
— Вот, это тебе за работу. А если всё сделаешь, как я сказал, то получишь ещё столько же и сможешь поделиться с друзьями.
Глаза у мальчишки вспыхнули. Он взял конверт.
— Хорошо, — сказал он. И исчез за соседними машинами.
Мальчишка тут же сорвался с места. Он буквально вынырнул из-за прилавка у соседнего ларька.
Охранники среагировали.
— Эй! Стой!
Но поздно. Здоровенный охранник не успел перехватить мальца, который уже бежал между столиками. Мальчишка подбежал к Мугние, сунул ему конверт и также молча рванул обратно, растворяясь в переулках.
Гиена поднял голову. Его взгляд остановился на конверте. Он не тронул его сразу. Смотрел долго о чём-то думая, но всё же потянулся рукой к конверту и раскрыл.
На стол высыпались фотографии. Я видел, как Мугния медленно их перебирает пальцами, точно хирург.
Но дальше… Мугния замер, когда увидел последний снимок.
Гиена не произнёс ни слова. Не вздрогнул, даже не сжал кулаки. Он сидел так секунд двадцать. Потом сложил снимки в кучу, накрыл ладонью.
Резко встал.
Охранники напряглись, но он ничего не сказал им. Просто направился к выходу из ресторана.
У входа его ожидал припаркованный автомобиль. Пока Мугния выходил, я отдал мальчишке, который через некоторое время вернулся, обещанные конфеты. И тот радостно убежал вприпрыжку.
Когда чёрный Мерседес с Мугниёй тронулся с места, я завёл мотор и поехал следом.
Гиена определённо знал, от кого записка. У меня не было сомнений в этом, поскольку Мугния даже не искал глазами того, кто мог ему передать «послание» через мальчика.
Я держался за Мерседесом на расстоянии, чтобы не вызвать подозрений, и при этом не потерять из вида.
Через несколько минут машина остановилась у отеля «Парадиз». Самый центр, охрана у входа, камеры, вылизанный фасад.
Я не стал останавливаться напротив и проехал немного дальше, развернулся в квартале и пристроился у уличного кафе. Отсюда был хороший обзор. Заказав чай с мятой у официанта, я начал наблюдать.
Прикрываясь газетой, я делал вид будто читаю, а сам смотрел на вход в отель. Гиена вошёл, остановился, чего-то явно ожидая. Водитель остался в машине.
Через минуту Имад Мугния вошёл в отель. Ещё через 30 минут подъехала машина. Чёрный «Мерседес», затонированный в ноль.
Из неё вышел… Фадлалла.
— Вот и ты, — пробормотал я себе под нос.
Рядом с ним был Радван.
Я медленно наклонился к сумке, достал камеру и сделал несколько кадров, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.
Снимал лица и регистрационные номера машин.
Все трое вошли в отель через парадный вход.
Я уже собирался убрать камеру, как взгляд зацепился за машину, чуть поодаль с дипломатическими номерами Сирии.
Из машины никто не выходил. Наблюдают? Ничего нельзя исключать. Такая встреча не бывает случайной и не проходит быстро, но я решил дождаться ее окончания.
Прошло несколько часов. Солнце село. Улица поредела. Я сменил кафе на другое.
Около десяти вечера из заднего двора отеля выехали две машины с сирийскими номерами. Я вскочил, кинул купюру на стол и побежал к машине.
Улицы были почти пусты. Машины из посольства Сирии ехали быстро, но без резких манёвров. Проехал я за ними до самого квартала посольств. Когда ворота открылись без остановки и досмотра, всё стало ясно.
Из машины вышел человек. Высокий, в военной куртке без знаков различия. Огляделся. Прямой профиль, высокий лоб. Я узнал его сразу.
— Рифат Асад, — прошептал я.
Родной брат Хафеза Асада. И всё указывает на то, что сегодня он вёл переговоры с Гиеной, Фадлаллой и Радваном.
Это было сродни сенсации, и я сразу бросился в посольство.
В кабинете у Ильи Михайловича в посольстве я быстро всё ему рассказал. Он слушал внимательно, а потом поднял трубку и куда-то позвонил.
— Чрезвычайная отметка. По Карелину.
Как обычно, меня заверили, что Виталий Иванович меня сам найдёт.
Дома я проявил снимки. Проявка заняла почти полтора часа. Фотографии не засветились. Так что у меня были снимки всех участников сегодняшних событий.
На следующий день я снова оказался в кабинете Ильи Михайловича.
Казанов уже был в кабинете у Ильи и попивал чай с сушками.
— Рассказывай, — сказал он, встав со стула и подойдя к окну.
Я выложил на стол фотографии. Первым Гиену.
Казанов взял снимок, прищурился, желваки заходили на его скулах от напряжения.
— Дальше, — сказал я, протягивая следующую фотографию. — Руководство Хезболлы.
Казанов молча смотрел. Я выложил последний снимок и увидел, что глаза у Виталия заметно расширились.
— Рифат Асад…
— Вышел с заднего входа отеля после встречи с Хезболлой, — комментировал я.
Казанов медленно сел на диван. Долго молчал. Я видел, как в его голове складывается картинка.
— Взрывы в Дамаске, слив маршрутов авиации Сирии, приведшей в том числе и к гибели наших лётчиков. Ещё и застрелился один из командиров дивизии…
— Сам или помогли? — добавил я.
— Фактически сам, но это не точно. Ещё у нас есть представители Блэк Рок и засветившийся резидент ЦРУ, — кивнул Казанов. — Тот самый спец по смене режимов.
Казанов всё ещё смотрел в одну точку, а потом перевёл холодный взгляд на меня.
— Они готовят переворот в Сирии. У власти поставят Рифата, у которого натянутые отношения с братом. Блэк Рок совершает диверсии в глубоком тылу, плюс пытается устранить наших советников в Сирии. А советских заложников в Ливане держат, чтобы Советский Союз оказал влияние на Хафеза по выводу войск, — додумал я за Казановым. Вся эта цепочка приведёт к тому, что вырастит недовольство Асадом. А там и до смены власти недалеко. Народ же не любит проигрышей.
— А теперь расскажи о резиденции Хезболлы? — спросил у меня Казанов.
Я подробно рассказал о том, что видел во время своего с Севой визита. Виталий слушал внимательно, впитывая каждую деталь.
— Заложники у Фадлаллы, — подвёл черту Виталий.
Казанов встал, молча прошёл к выходу и перед дверью обернулся.
— Нет, — передумал он и пошёл к телефону.
Виталий быстро начал звонить.
— Это Казанов. Первый вариант не сработает. Да, будут жертвы. Что⁈ — спросил Казанов, посматривая на меня.
С кем он говорил, пока непонятно. Но без меня не обойдутся.
Виталий повесил трубку и повернулся ко мне.
— Вы поедете в штаб-квартиру Хезболлы с Римаковым. Без оружия.
Глава 14
До поздней ночи я находился в посольстве, наблюдая за работой советских дипломатов. Внутри всё гудело. Посольство было похоже на улей, но с чётким распределением обязанностей.
Каждый из работников бегал по коридорам, заглядывая в кабинеты к коллегам. Повсюду от звонков разрывались телефоны. В воздухе витали запахи кофе и чая с мятой.
— Да. Конечно. Встреча очень важная, — кому-то звонил Илья Михайлович и с кем-то общался, переходя с арабского на персидский и обратно.
Видимо, сейчас активно прорабатывается встреча с Фадлаллой. А кто как не Иран может повлиять на руководителя Хезболлы?
— Спасибо. Ждём, — повесил Илья трубку и вернулся к своим делам.
