Цена Победы (СИ) - Гринчевский Игорь Леонидович
Наверное, главнокомандующий считал, что один лишь его тон поставит зарвавшегося авантюриста на место.
— Подозреваю, вам нечасто доводилось иметь дело с такой забавой демократических обществ, как выборы? К нашему счастью, и Воронцовы тоже знают о них лишь в общих чертах. А вот я, именно в силу моего жизненного пути, обращал внимание на разные темные стороны, которые можно обратить к своей выгоде.
— Короче! — отрывисто бросил «Николаич», поняв, что авантюрист не только не смутился, но и говорит с ним, как с ребенком. После чего, к собственному удивлению добавил:
— Пожалуйста, покороче.
— Воронцовы считают, что выиграли, нарастив численность «карманной» партии и объединяя её с кадетами. Однако Устав «покудистов» предусматривает новые выборы не только руководителей всех уровней, но и делегатов, которые будут голосовать от имени своих организаций. Этот процесс начнётся с низовых ячеек и постепенно будет подниматься до самого верха! — Константин Михайлович хищно улыбнулся. — Вот только низовой состав полон людьми, которых мы убедили, что Воронцов — австрийский шпион. Или хотя бы заставили подозревать это. А другие так и остались в душе кадетами и будут продвигать наверх «своих». Результат, как говорится, немного предсказуем.
Великий Князь снова нахмурился. Он не понимал, но признаваться в этом ему не хотелось.
— Поясню на примере, — недавний арестант достал блокнот и начал выписывать цифры. — Однажды в некоем городе выбирали магистрат из десяти человек. А кандидатов было одиннадцать. При этом избирателей было для простоты пять тысяч. И четыре тысячи были фанатичными сторонниками одного из кандидатов, а пятая тысяча — его не менее горячие противники. Фактически, перед каждым избирателем стоял вопрос не о том, за кого проголосовать, а о том, кого вычеркнуть.
Тут докладчик обвёл взглядом слушателей.
— Вижу, вы ещё не поняли. Вот и Воронцовы не догадались! — он снова торжествующе улыбнулся. — Тысяча вычеркнула именно народного любимца. А вот остальные, поскольку их специально не проинструктировали, вычёркивали кандидатов случайным образом. То есть против каждого из остальных проголосовало примерно по четыреста человек. В итоге именно тот, кого сильнее всего поддерживали, получил больше всего голосов против. И именно он и не был избран!
— Ох, ты ж! — казалось, эта реплика была произнесена потрясенными слушателями хором.
— В партии процесс будет идти чуть иначе, но в результате я практически не сомневаюсь. Ей начнут рулить противники Воронцова. Как я и сказал…
— Именно этого вы и добивались! — закончил фразу Николай Николаевич и уважительно посмотрел на Коровко.
— Да, именно этого. К тому же, нам благоприятствуют и другие факторы. В последний день зимы умер Витте. А сменивший его Алексеев куда менее ловок в делах и слишком зависим от помощников. Если ему внушить, что тесная связь с Холдингом Воронцовых бросает на него тень, он примет иных советников, наших. То же и с Беломорским Наместничеством. После ухода Столыпина на повышение туда поставили Коковцева. Он обижен отставкой, но пока не рискует противостоять Воронцовым и тем сердить Государя. Если же те потеряют во влиянии в других местах, им начнут «вставлять палки в колёса» и в их гнезде.
— Ничего не имею против! — довольно рявкнул «представитель купечества» и от души глотнул «кофе по-адмиральски», в котором рома было больше, чем собственно кофе.
— Никто из нас не возражал бы. В довесок ко всему, их любимец Фань Вэй на днях тоже умер. И теперь на некоторое время уменьшилось влияние Воронцовых не только на Кашгарское княжество, но и на Республику уйгуров.
— И это хорошо!
— А как «вишенка на торте» — здоровье Воронцова-Дашкова пошатнулось, и через месяц-другой у нас, весьма вероятно, будет новый Наместник Кавказа. Видите? Воронцов, вроде бы, усиливался, а по факту, он вот-вот окажется вообще без политического влияния. И мы этим непременно воспользуемся!
Город Новая Ладога, офис компании «Ладожские паровые двигатели», 29 июня (12 июля) 1915 года, понедельник
— И мы решили воспользоваться именно этим! — докладывал Александр Христофорович Воскобойников, товарищ руководителя департамента проектных работ. Этот огненно-рыжий и страшно конопатый здоровяк отчего-то крайне неуютно чувствовал себя в роли первого лица, зато заместителем был великолепным и не боялся самого высокого начальства. За своё вечное заместительство он даже получил шутливое прозвище «товарищ Воскобойников».
Вот и сейчас, хотя его слушали не только Смит и Карпентер, хозяева компании, но и Рабинович, Менделеев-младший и «сам» Американец лично, он уверенно излагал свою точку зрения:
— Именно хорошие связи уважаемого господина Рабиновича на Крите заставили нас выбрать его точкой сборки «изделий». Вообще, должен вам сказать, идея этого Френкеля просто великолепна. Он взял за основу довоенные наработки Огюста Пиккара по батискафам[83], но, поскольку глубоко погружаться он не планирует, существенно упростил и удешевил конструкцию. На своих верфях мы можем выпускать такие хоть по сотне за год. Но, увы, своим ходом им до Албании просто не дойти. А носитель строить долго и дорого. Да и вопросы вызовет. Албанские же судостроительные мощности слишком ничтожны, они едва две-три таких субмарины в год освоят.
Менделеев кивнул, подтверждая сказанное.
— И тогда мы решили использовать наш опыт по созданию «четвёрок»[84]. Принцип крупномодульного изготовления позволяет перевозить крупные узлы, изготовленные здесь, по железной дороге или баржами, а на месте быстро собирать. Меня заверили, что проблем с этим на Крите не возникнет.
— Именно так! — подтвердил Полтора жида. — Два года назад, сразу после окончания Второй Балканской войны, Крит объявил о своей независимости, и принц Георг официально стал его королем. Но на деле там конституционная монархия, и в местном Парламенте мои партнеры имеют немалый вес[85].
До самой смерти своего отца в марте 1913 года принц Георг был убеждённым сторонником присоединения Крита к Греции, под руку отца. Но отдавать остров старшему брату он не захотел. Такое случается между братьями. Вот так и получилось Критское королевство. Конечно, там всё равно было сильно влияние Греции и Великобритании, но и местные деятели «теневой экономики» проворачивали порой такие дела, что их коллегам во многих других странах оставалось только завистливо вздыхать.
— Вы уверены, Перес Хаймович? — тем не менее уточнил я.
— Абсолютно! Верфь в Ханье мы покупаем официально, и будем реально строить на продажу торпедные катера, сторожевики, тральщики и наши «четверки». А наши связи на таможне легко позволят узлы для этих субмарин занести в документы, как консервированный зелёный горошек, например! — уверенно ответил старый контрабандист. — А если мы будем поставлять моим партнерам «нудели», «натахи», «тедди» и боеприпасы к ним, то и власти благожелательно зажмурятся там, где потребуется. А мы-таки уже их поставляем!
— Но как вы доставите их с Крита? — поинтересовался Менделеев. Сын великого учёного был не только конструктором наших бронеходов, но имел и немалый опыт в строительстве именно подводных лодок. — Насколько я понимаю, запас хода этих подводных грузовиков невелик, всего семьдесят-восемьдесят морских миль.
— Да, на рейс от Ханья запаса штатных аккумуляторов не хватит! — подтвердил «товарищ Воскобойников». — Но мы решили использовать ионисторные батареи от подводных буксировщиков, был у нас такой проект три года назад. Цесаревич Алексей от них был в полном восторге.
Ещё бы! В восторге был и Сандро, он всё спрашивал, нельзя ли сделать такие торпеды. Но, когда я назвал ему цену, только крякнул и признал, что да, «такие торпеды — только для особых случаев!»[86]
