Два кольта и винчестер (СИ) - Баковец Михаил
Вот только пополнение яслей привело к тому, что молока женщины перестало хватать для всех. Ей пришлось сцеживать его, разбавлять с кипячёной водой, с мукой и чем-то ещё, а потом этой смесью кормить младенцев. Из-за этого у них буквально сразу же начались проблемы с животами. А это — крик и плачи днём и ночью.
Вторая проблема заключалась в том, что я не знал, куда идти. Этой местности совершенно не знал. Худо-бедно ориентировался от реки, от места пристани парома. Но после крушения и скитаний полностью потерялся.
Чуть подумав, я решил вести группу к месту, где меня должна дожидаться дохлая тушка элитника с жемчугом в споровом мешке. Кому-то может показаться, что мой поступок не самый лучший. Эгоистичный даже. Но тут выбор был простой: идти куда-то куда глаза глядят в надежде наткнуться на помощь или двигаться к своей цели, которую точно знаешь. Риск наткнуться на неприятности в обоих случаях одинаков, поэтому я выбрал второй вариант. Если не найдём помощь, то после употребления жемчужины я должен стать сильнее. То есть защита у отряда мгновенно вырастит. Ведь ловкость, к которой я предрасположен по словам шамана в Рион-сити, не только на рукопашке сказывается. Это ещё и уверенность в обращении с оружием: точность, скорость перезарядки, скорость самой стрельбы.
Глава 17
ГЛАВА 17
— Так просто город отпускать нас не хочет, — тихо хмыкнул я себе под нос.
— Что-что? — переспросил у меня Док, шагающий рядом со мной по правую сторону.
— Туда посмотри, — я махнул рукой в нужном направлении. — Видишь?
Мужчина не сразу заметил то, что я хотел ему показать. Наконец, его взгляд поймал ползущую в нашу сторону человеческую фигуру. Она была настолько грязна, что сливалась с землёй. А драная замызганная одежда, впитавшая в себя тонну пыли, играла роль прекрасного маскхалата.
— Что это? — удивлённо воскликнул он. — Или кто?
На его возглас обернулись остальные.
— Кто там? Горыныч, нам нужно к чему-то готовиться? — поинтересовался у меня Генри Браун. И взялся левой рукой за рукоять длинноствольного револьвера Лефоше калибром.47. Не знаю откуда у него взялся редкий французский револьвер под шпилечный патрон, но для однорукого старика он подходил прекрасно. Во-первых, он превосходил скорострельностью продукцию Кольта. Во-вторых, был прихватистее, что ли, удобнее. И точность у него была великолепная.
— Пока угрозы нет. Просто вон там к нам ползёт один из тех, кто ушёл из города вначале… эм-м, эпидемии, как они считали, — пояснил я. — Когда такие вышли за границу кластера, у них началось бурное развитие заразы. Док, вы как раз пытались лечить таких, кто уходил на разведку и потом возвращался обратно. Из-за ускоренного размножения заразы такие быстро превратились в заражённых. На жарком солнце и без еды с водой их организмы истощились до крайности. Сил у него идти нет. Поэтому он впал в спячку или нечто похожее. Но потом эта тварь как-то услышала или унюхала нас и очухалась.
— Так это кто-то из горожан? — встрепенулась Мур. — Ему можно как-то помочь?
— Можно, — кивнул я, выдержал паузу и добавил. — Суньте ему в рот руку и ногу и позвольте её сожрать. После такой трапезы тварь мигом получит достаточно сил, чтобы напасть на всех нас или доесть вас, миссис Мур.
Услышав мои слова, женский коллектив отряда принялся метать в мою сторону гневные взгляды. Кроме Маргарет, той было всё равно. Джон же рассмеялся и делал вид, что хочет укусить себя за пальцы, смотря в глаза Джулианне.
— Его нужно убить? — вопросительно взглянул на меня Генри.
— Не стоит тратить патрон и поднимать шум, — отрицательно мотнул я головой.
— Мне не сложно воспользоваться ножом.
— Всё равно не нужно, Генри. Запах крови заражённые ощущают за километры. Мало ли какая из сильных тварей поблизости пробежит и унюхает это тело. Придёт сюда, почувствует наши следы и бросится в погоню, — вновь мотнул я головой.
— Ясно, я всё понял. Благодарю за науку, Горыныч.
Чуть позже он и Мур отошли от нас, чтобы посмотреть на осквернённого, но так и не смогли его опознать. До заражения человек отрастил длинные волосы и немаленькую бороду. Сейчас они слиплись от грязи в невообразимую маску, через которую мать родная сына не узнает.
Эта встреча произошла примерно в полдень. Дальше до самого вечера мы шли спокойно, если не считать того, что периодически дети начинали кричать. Стоило одному захныкать, как спустя несколько минут просыпались остальные и включались в общий ор. Женщинам не всегда удавалось быстро их успокоить.
На ночлег остановились в глубокой ложбине между невысоких каменистых холмов с крутыми склонами. В одном из них дожди сделали глубокую промоину. С помощью жердей от срубленных мелких деревьев, веток высокого кустарника и одеял мы перекрыли часть промоины, превратив её в маленькую пещерку, где нашлось место для всех. Такое укрытие уменьшит часть запахов и звуков. Последнее при наличии детей очень важно.
— Мне кажется, что от этого живчика у меня молока стало больше и оно гуще, Горыныч, — сказала Джулианна, когда укрытие было построено и Джон с Маргарет занимались приготовлением ужина. Мур в данный момент тискала свою грудь, сцеживая молоко в жестяную миску.
— А может детям его с молоком дать, а? — предложил Генри. — Нам живчик очень помогает. Я себя чувствую лет на десять моложе.
— Не поможет. Как бы даже хуже не вышло из-за того, что там алкоголь, — ответил я ему. — В детских телах зараза едва теплится. Она не оказывает ни вреда, ни пользы. Живчик скорее будет ядом детям, чем лекарством.
— Ясно.
Про себя я с облегчением подумал, что хорошо, что никто не стал настаивать на предложении инвалида. В эту эпоху совсем не были редкостью случаи, когда младенцам добавляли в питьё алкоголь, чтобы они быстрее засыпали и дольше спали, не отвлекая взрослых своим плачем. Правда, это повышало и так немаленький процент детской смертности. Но сейчас об этой связи мало кто задумывался. Мол, дети слабые. Умер, значит на роду ему так было положено, а мы делали, что могли.
Я себе взял самую сложную предрассветную вахту. Первым дежурил Генри, за ним пара из Джона и Маргарет, потом Док и последней была моя смена.
Проснулся я рывком, как по сигналу тревоги. Ничего ещё не сообразил, не слышал и не видел, но внутри уже раскручивался маховик ощущения опасности. Одновременно открыл глаза и поднял револьвер, быстро осмотрелся и вслушался в окружающий мир. Ничего. Не слышно, не видно. Аккуратно поднялся с подстилки, держа в руке револьвер и направляя тот в сторону выхода. Часовой должен сидеть рядом с ним, своим видом показывая любому проснувшемуся, что он бдит и всё в порядке. Вот только я там никого не видел.
Только поднялся на ноги, как послышалась возня с той стороны, где лежал инвалид. Почти ничего не видя в темноте укрытия, я шепотом сказал:
— Генри.
— Да? Что-то случилось? — раздался шёпот мужчины.
— Пока не знаю. Тревожно мне что-то. Пойду осмотрюсь.
— Я с тобой.
Наша возня и переговоры никого из остальных не разбудили. Даже младенцы спали, как убитые после дневного перехода по степи.
Часового и снаружи я так и не смог увидеть. Попытки докричаться до него шёпотом ни к чему не привели. И тогда, наплевав на осторожность, я достал спички и запалил факел. С ним я заглянул в укрытие. Внутри увидел только обеих миссис. Дока и детей. Джон и Маргарет отсутствовали.
— Они меня сменили строго по часам, Горыныч, — сообщил Генри.
Пришлось будить доктора. Тот, зевая и ежась от ночного холода, сказал, что его никто не поднимал на дежурство. Как лег спать после ужина и кормления детей, так и проспал до нашей побудки.
— Все внутрь, ждём утра, — скомандовал я.
Как специально стали просыпаться дети. Их крики огласили окрестности, заставляя морщиться, словно от зубной боли. А ну как на этот шум сейчас заявятся осквернённые?
Как только достаточно рассвело, я с Генри отправился на поиск следов наших часовых, оставив Дока охранять лагерь. И мы их нашли.
