Ташкент-Москва книга третья Халхин-Гол до и после, часть вторая - Фарид Ахмеров
До площади доехали очень быстро, как показалось товарищу Сталину. Успели только обменяться несколькими фразами о погоде и о здоровье. Сталин успел поблагодарить Мирзиёева за работу возглавляемой им комиссии по подготовке к войне, за проделанную уже, и за ту, которая ещё ведётся. Он выразил надежду, что теперь СССР, вместе с союзным Узбекистаном сможет оказать достойную встречу войскам объединённой, в очередной раз, Европы, и очередное нападение будет отбито ценой меньших потерь, чем в реальности, из которой прибыли потомки. Пока так беседовали, автомобиль проехал всю дорогу и приблизился к площади.
Остановившись рядом с трибуной, пассажиры машины подождали, пока к задним дверям не подошёл, вернее, почти подбежал дежурный офицер из службы охраны президента, в красивой парадной форме. С лёгким поклоном он открыл дверь автомобиля со стороны, где сидел Иосиф Виссаринович и красивым жестом руки в белой перчатке, сопровождаемым приветствием на чистом русском языке, пригласил вождя следовать за ним. Впрочем, недалеко. Сделав три шага от машины, Сталин чуть не попал в объятия Ислама Абдуганиевича. Если бы дело было в 2016 году, на территории той реальности, дело бы кончилось взаимными объятиями, но в 1939 году объятия мужчин, даже столь высокопоставленных, были не приняты. Каримов со Сталиным обменялись рукопожатиями, одновременно Ислам Абдуганиевич поинтересовался, как уважаемый гость долетел, каково его драгоценное здоровье и так далее в обычаях нашего гостеприимного народа. Потом они вдвоём подошли, вернее, к ним приблизились девушки одетые в лёгкие национальные платья и на красивом подносе предложили гостю хлеб-соль. В данном случае это были пышные румяные лепёшки, гроздья винограда без косточек и так называемого сорта «дамские пальчики». Отдельно в пиале на подносе было налито немного каймака. Соль тоже присутствовала в солонке, но чисто ритуально. Всё было так красиво и аппетитно, что вождь с удовольствием отщипнул кусочек ещё тёплой лепёшки, макнул его в каймак и в рот. Следующим движением он прихватил несколько ягод винограда и с явным удовольствием заел ими хлеб. Было очень вкусно. Поглядев довольными глазами на Каримова, он как бы спрашивал, что дальше. Дальше был проход вдоль строя роты почётного караула. Сталин с таким же удовольствием, как от лепёшки с каймаком, выслушал рапорт бравого майора, командира роты, о том, что почётный караул в его честь построен. Пройдя вдоль ряда солдат, одетых в форму пехотинцев, национальных гвардейцев и десантников, Сталин подошёл к знамени караула и замер в приветствии символа. Оказывается, они дошли до небольшой трибуны. Взойдя на возвышение, Каримов со Сталиным повернулись лицом к площади и в это время раздались звуки «Интернационала», в 1939 году гимна СССР. Замерев на время звучания торжественного марша, Каримов приложил правую руку к сердцу. Сталин стоял по стойке смирно. Отзвучали последние аккорды, и наступила тишина. Сталин повернулся к Каримову: «А где гимн Узбекистана?».
Видимо, по этому поводу были заранее даны какие-то указания, и по чьей-то команде вновь зазвучала музыка уже гимна Узбекистана – «Серқуёш, ҳур ўлкам, элга бахт, нажот,…» и так далее.
Потом рота почётного караула промаршировала вдоль трибуны торжественным маршем.
Сталину очень понравилась выправка и строевая подготовка шагавших воинов. А ещё ему понравились СКС (самозарядные карабины Симонова), которыми были вооружены бойцы роты почётного караула. Он, конечно, уже знал из материалов с компьютера об этой винтовке, но их красоту и изящество увидел впервые.
Потом, опять же, по программе утверждённой заранее, руководитель СССР в сопровождении руководства Узбекистана и Самарканда совершили короткую экскурсию по площади и осмотрели достопримечательности расположенные на площади Регистан.
Дальше Сталин, Каримов и Мирзиёев тепло попрощались с представителями самаркандцев и руководством города, сели в автомобиль и направились в сторону городского вокзала, где их и сопровождающих лиц ждал скоростной поезд Самарканд-Ташкент.
Сталин любил поезда и с удовольствием в них ездил, но то что он увидел, превосходило все его ожидания. Стремительные очертания локомотива, аэродинамически выверенные формы вагонов – как-будто это не поезд, а что-то летающее в воздухе.
Ахмеров и другие сопровождающие лица смотрели на происходившее на площади из окон комфортабельного автобуса. После того, как кортеж президента тронулся в сторону вокзала, автобус с подполковником тоже поехал в этом направлении.
Ахмеров, как-то, в 2012 году ездил на скоростном поезде из Ташкента в Навои, на день пятидесятилетия младшего брата, но тот поезд, к которому подъехал автобус сильно отличался от прежнего. Войдя в вагон, предназначенный для сопровождающих, гвардии подполковник был приятно удивлён комфортом и общей обстановкой в вагоне. Классный салон, выполненный по лучшим образцам современного дизайна, приятно обрадовал Фарида Алимжановича. Расположившись у окна в удобном кресле, он, наконец, попробовал расслабиться и отдохнуть.
Остальные сопровождавшие, в основном, граждане СССР 1939 года, ещё долго негромко гомонили, обсуждая чудесные условия, в которые довелось им попасть по воле случая.
Тем временем поезд набрал скорость 250, или около того, километров в час.
Пока ехали по равнине о набранной скорости говорили только столбы, мелькающие за окном, и электронный транспарант на торцевых стенках вагона. Но после того как поезд въехал в сперва холмистую часть маршрута, а потом и в горную часть, и состав нёсся с прежней скоростью, мелькание горных склонов за окном стали, вообще, фантастическими. Всё-таки, двести пятьдесят – есть двести пятьдесят. А поезд мчался, не замечая ни спусков, ни подъёмов. Ахмеров не замечал всего этого, расслаблено сидел в кресле и, почти спал. Два с половиной часов поездки почти прошли, и было заметно, что скорость медленно снижается. Где-то за двадцать минут до прибытия в Ташкент, к подполковнику подошёл работник охраны президента и пригласил Ахмерова в вагон к руководству. Они вместе подошли по слегка качающемуся проходу в президентский салон, где подполковник доложил, что прибыл по приказу, был принят руководителями, поздравлен с присвоением звания гвардеец и представлением к медали. Начальники поблагодарили весь состав института в лице Ахмерова за успехи в деле укрепления обороны СССР. Сталин напомнил о договорённости, о совместном прохождении медкомиссии. Каримов сказал, что знакомый Фариду Алимжановичу Улугбек, прямо с вокзала довезёт подполковника домой.
Вот и Северный вокзал столицы Узбекистана. Спецпоезд плавно подошёл к перрону и остановился. Встречающих почти никого не было. Руководство Советского Союза и Узбекистана договорились приезд Сталина провести, как говорится «без шума и пыли». На перроне стояли четыре автомобиля из гаража товарища Каримова. Довольные и отдохнувшие в дороге руководители сели в одну из них, и ни с кем не прощаясь уехали, видимо в одну из резиденций правительства.
