Господин штабс- капитан (СИ) - Берг Александр Анатольевич
— Он наш классовый враг!
— Он просто обычный русский офицер, из служивого сословия, всю жизнь он служит, и других источников дохода у него нет. Из всего имущества, у него только была небольшая квартира в Москве и всё. А я смог его убедить уйти из армии и вообще уехать из страны, так что урона нам не будет.
— А если он вас обманул, что бы спасти свою жизнь, что тогда?
— Значит, что даже если он снова попадёт к нам в плен, и я буду рядом, то я даже палей о палец не ударю, что бы ему помочь. А сейчас я просто не мог поступить иначе.
Лишь моё достаточно серьёзное положение помогло замять эту историю. Федорчук всё же не был тупым фанатиком, а я до сих пор ни разу не вызывал у него нареканий. Но теперь действительно, если Терентьев не сдержит своего обещания и снова попадёт к нам в плен, то я буду бессилен ему помочь. Подставляться из-за него второй раз я не стану и комиссар это понял, а потому и не стал раздувать из этого скандал. Затем всё пошло своим чередом, а там наступил и 1920 год, который и стал переломным в Гражданской войне. Большевики явно стали побеждать, несмотря на активную помощь Западных стран Белому движению. Весной 1920 года я смог попасть в Петроград, где после почти двухлетней разлуки наконец смог повидать свою жену и меня при встрече ждал очень приятный сюрприз. Когда я приехал в госпиталь, где работала жена, то меня она встретила с почти годовалым сыном на руках, а я даже не знал, что она родила здорового пацана. Как раз всё сходилось, она залетела в октябре, незадолго до того, как я отправился на новый фронт, защищать новую республику. Сына она назвала в честь своего отца Колей, а поскольку меня не было рядом, то и споров по имени не возникло.
У жены всё было хорошо, в госпитале её приняли радушно, опыт работы она имела, а потому и работала, пока выросший живот не стал её тяготить. После лёгких родов она оклемалась и продолжила работу, благо, что и жила при госпитале, так что проблем с ребёнком у неё не было. Жаль, что у меня времени почти не было, так как мой отряд перебрасывали на польский фронт. Уже в который раз я жалел. Что плохо знаю историю этого времени, из всех знаний, только то, что польский поход Красной армии 1920 года под командованием Тухачевского провалился и наши войска были разбиты под Варшавой. Я раньше считал, что большевики сами полезли в Польшу, где и огребли, но сейчас, попав в это время, понял, что первыми всё же начали поляки, захотевшие вернуть былую Речь Посполиту от моря до моря. Именно поэтому поляки и перешли первыми в наступление, желая прихватить себе значительные участи Украины и Белоруссии, а также Прибалтики, а лидер Польши Юзеф Пилсудский заявил : Замкнутая в пределах границ времён XVI века, отрезанная от Чёрного и Балтийского морей, лишённая земельных и ископаемых богатств Юга и Юго-Востока, Россия могла бы легко перейти в состояние второсортной державы, неспособной серьёзно угрожать новообретённой независимости Польши. Польша же, как самое большое и сильное из новых государств, могла бы легко обеспечить себе сферу влияния, которая простиралась бы от Финляндии до Кавказских гор.
Начало новой войны для нас складывалось неудачно, поляки, пользуясь превосходством в силах, наступали, и Красная армия была вынуждена отступать, но к весне 1920 года положение выправилось и уже Красная армия начала теснить поляков. Вот мой отряд и перебрасывали в усиление Западного фронта под командованием Михаила Тухачевского. Зная, что это наступление в итоге захлебнётся, а под Варшавой Тухачевского разобьют, я по мере своих сил и возможностей подготовился к этому походу. Взял с собой как можно больше топлива и запчастей к броневикам, и это оказалось в итоге решающим для спасения моего отряда. В августе 1920 года Тухачевский попытался захватить Варшаву, но поляки не только отбили эти атаки но и своими ответными действиями смогли разгромить армию Тухачевского, в результате чего Красная армия понесла большие потери. В частности около 60 тысяч красноармейцев попали в польский плен, а свыше 50 тысяч ушли в Восточную Пруссию, где и были интернированы. Мой отряд участвовал в самой гуще сражения, а после окружения армии, собрав около себя пару эскадронов кавалерии и более 5000 тысяч бойцов, я прорвал польское окружение и вышел к своим. Честно говоря опыт подобных операций у меня уже был, я его достаточно получил в бытности своей в теле Надежды Нечаевой, а потому я и не паниковал. Из кавалеристов сделал разведку и боевое охранение, они и докладывали мне обо всём, что творилось в округе. Выяснив расположение польских войск, я вечером, незадолго до наступления темноты, внезапным ударом прорвал польские позиции, использовав свои броневики в качестве тарана, и на ночь глядя ушел, выведя с собой примкнувших ко мне бойцов. На фоне общего отступления и больших потерь это оказалось очень заметно, так что в итоге из выведенных мной бойцов сформировали новую дивизию. Которую и отдали под моё командование, причём с сохранением в ней и обоих эскадронов и моего же бронеотряда. Для меня это был значимый шаг в карьере. Всё же до этого я командовал бронеотрядом, а учитывая, что в данное время с бронетехникой был большой напряг, она практически не производилась, то и особого веса у командования я не имел.
До весны 1921 года я успешно воевал, пока Польша не заключила с РСФСР Рижского мира, который был очень выгоден полякам и невыгоден нам, но нашему правительству всё же пришлось на него пойти из-за общей очень тяжёлой обстановки.
Ещё 23 сентября, в условиях уже второй надвигающейся катастрофы Западного фронта на чрезвычайной сессии ВЦИК было принято решение об отказе выдвинутых Польше первоначальных требований. Советская Россия признавала независимость Литвы, Польши и Белоруссии, передавала Польше Западную Украину и Западную Белоруссию, а также выплачивала Польше огромную контрибуцию за причинённый ущерб и вывезенное имущество. На этих условиях, 18 марта 1921 года в Риге между Польшей с одной стороны и РСФСР (делегация которой представляла также Белорусскую ССР) и Украинской ССР — с другой, был подписан Рижский мирный договор, подведший окончательную черту под Советско-польской войной.
По условиям договора к Польской Республике отошли обширные территории, находившиеся к востоку от линии Керзона, с преобладанием непольского населения — Западная Украина (западная часть Волынской губернии), Западная Белоруссия (Гродненская губерния) и часть территорий других губерний Российской империи.
Стороны обязывались не вести враждебной деятельности в отношении друг друга. Договором предусматривалось проведение переговоров о заключении торговых соглашений.
Советская сторона согласилась возвратить Польской Республике военные трофеи, все научные и культурные ценности, вывезенные с территории Царства Польского начиная с 1 января 1772 года, а также обязалась уплатить Польше в течение года 30 млн золотых рублей за вклад Царства Польского в хозяйственную жизнь Российской империи и передать польской стороне имущества на сумму 18 млн золотых рублей, то есть выплатить де-факто репарации. Польская Республика освобождалась от ответственности за долги и иные обязательства бывшей Российской империи.
В принципе после этого основная фаза Гражданской войны в России закончилась, был освобождён Крым от армии барона Врангеля, лишь на Дальнем Востоке и в Средней Азии еще продолжились бои. Я так и остался командовать дивизией, более того, мне за вывод бойцов дали орден Красного Знамени, что в это время значило очень многое. В следующем году мою дивизию перевели в Москву, а перед этим у меня произошли несколько встреч со Сталиным. Вроде, как все встречи были случайными, но он каждый раз находил повод пообщаться со мной, а поскольку все они проходили очень дружественно, и в наших разговорах об обсуждении различных тем я как бы всегда поддерживал мнение Сталина. Будущий вождь народов заранее прощупывал почву и подтягивал к себе союзников, а потому я и не удивился переводу моей дивизии в Москву. Сталину нужны были соратники и верные люди, в том числе и в армии, вернее даже особенно в армии, ведь тут у него была очень сильная конкуренция с Троцким. Последний очень активно привлекал военных специалистов из царских офицеров и так уделял армии большое внимание, а потому и имел в ней большое количество сторонников. Разумеется, что это очень сильно беспокоило Сталина, а потому и он по мере своих возможностей старался привлечь на свою сторону военных. Его основные союзники и сторонники были Климент Ворошилов и Семён Будённый, которые пользовались большим значением и авторитетом в армии. Кашу маслом не испортишь, а лишние сторонники и войска ни когда не помешают, вот в итоге его действий мою дивизию и перевели в Москву. Как только я обосновался на новом месте, так сразу и поехал в Петроград за женой и сыном. Из госпиталя её отпустили без проблем, благо, что основные боевые действия закончились, и раненых было немного, а потому и жену отпустили без разговоров. В Москве я их сразу отвёз на квартиру, мне дали хорошую трёхкомнатную в центре города, второй этаж. Поскольку мы теперь располагались в городе, то ночевать я приезжал домой, так что у нас началась нормальная семейная жизнь. Я кстати рассказал жене, что встретил её отца, при каких обстоятельствах и чем это окончилось. Она в ответ только прижавшись ко мне, страстно меня поцеловала. Теперь, когда у меня появился постоянный адрес, а кроме того официально война вроде бы как закончилась, я наконец отправил письмо отцу в Цюрих. Ответ пришёл через полтора месяца, отец писал, что у него всё хорошо, он купил хороший дом в окрестностях Цюриха, и снова открыл своё дело, а также встретился с Николаем Сергеевичем Терентьевым. Тесть теперь помощник моего отца, кстати они оба очень обрадовались появлению у них внука и очень хотели поскорее его увидеть. У меня были планы, как это сделать, вернее это будет попутно, а основной задачей было организовать сотрудничество по разработке и производству бронетехники и вооружения. Тут у меня всё завязывалось на Сталина, без его одобрения и помощи ни чего не получится, но главное, он сам был заинтересован в таком, а потому я и не сомневался, что он всё одобрит. Правда придётся немного подождать, так как Сталин еще не имеет такого авторитета и возможностей, что у него будут позже. А на ближайшее время я планировал создать и возглавить ГАБТУ, правда как я знал, вначале он будет называться по другому.
