Авиатор: назад в СССР 8 (СИ) - Дорин Михаил

— Товарищ старший лейтенант, я занят. Если у вас что-то срочное, подождите, когда я закончу, — медленно проговорил Никитин, краем глаза поглядывая на реакцию Аси.

Вот же хмырь! Всем видом пытается показать превосходство надо мной. При такой красавице напротив, конечно, нужно выглядеть как разноцветный фазан.

Ася смотрела с большим интересом на происходящее. Сто процентов думает, что весь конфликт сейчас — способ привлечь её внимание. Мол, кто окажется сильнее, останется с этой самочкой. В это время она расплела волосы и начала причёсываться.

— Срочное, срочное. Давайте поговорим прямо сейчас, — сказал я, и движением головы показал Асе, что нам с Никитиным нужно остаться вдвоём.

— Ой, я сейчас к соседям схожу. Бумага закончилась…

— Рядовой, вы можете остаться, — перебил её Никитин. — Родин, поговорим у меня в кабинете.

Перед выходом Никитин остановился и стал поправлять штаны. Я стал надевать куртку, как в помещении появился Бажанян.

Обведя взглядом кабинет, он начал делать для себя понятные только мне выводы. По всему кабинету были разложены папки, документы и журналы. Ася расчёсывала волосы, напевая какую-то песенку. Никитин поправлял штаны и заправлял майку в них. Я же стоял растрёпанный, поскольку так и не привёл себя в порядок после вылета.

— Эм… я не вовремя? — спросил Араратович, с тонким намёком мне на щепетильность момента.

— Я уже ухожу. И Родин тоже закончил, — сказал Никитин, заправился и вышел в коридор.

— Приходите ещё, товарищ старший лейтенант. Было с вами приятно пообщаться, — улыбнулась Кисель.

— А Родин как же? — удивлённо спросил Бажанян. — Он как… общается?

— Он всегда хорош в общении, — подмигнула мне Ася, и я просто готов был провалиться в этом кабинете под землю.

Чуть менее часа назад Бажанян провожал меня именно на «близкое общение» с Асей. По итогу вышло, что он сейчас представляет, как в этом кабинете всё это было… втроём!

— Сергей, ну… ну я понимаю, что ничто людское тебе не чуждо, — сказал тихонько Араратович, отводя меня к выходу. — Ты один не мог справиться?

Надоели эти сплетни. Надо хоть раз подтвердить. Просто хочу на реакцию посмотреть.

— Да, Тигран Араратович. Всё было именно так, как вы подумали.

Тут у Бажаняна вытянулось лицо.

— Блин, тоже так хочу. Никогда не такого не было, а тут на старости лет тоже захотелось, — еле слышно сказал врио командира.

— Ой, пойду, товарищ подполковник. Мне пора, — сказал я и выскочил за дверь.

Никитин ждал меня около кабинета, пытаясь его открыть ключом.

— Что за разговор, Сергей? — спросил он, пытаясь справиться с тугим замком.

— Мне нужно попасть к Леониду Краснову.

— Вы можете со мной поговорить, — сказал старлей, поняв, что я пришёл с какой-то информацией.

— Нет, не могу. Только с Красновым. Доставьте меня к нему.

— Сейчас открою кабинет. Зайдём, там и обсудим, — улыбнулся особист, но я не шевельнулся. — Вы поговорите либо со мной, либо ни с кем, товарищ Родин. Выбирайте.

— А вы выбирайте, когда мне поговорить с Красновым. Если сейчас, то важная информация появится у него быстрее. Если чуть позже, то это приведёт к задержке. А значит, и упущению важного момента. Как вы думаете, смогу ли я смолчать о виновнике задержки? — спросил я, и Никитин немного задумался.

— Что ж, прошу в мой автомобиль, — сказал он, вынул ключ, и мы поспешили к выходу из штаба.

На протяжении всей дороги Никитин не задавал мне вопросов. Наверное подумал, что раз ко мне было проявлено внимание со стороны Краснова, то можно верить. А раз я так сильно настаивал на встрече, значит, и правда информация важная.

— Сергей, а можно личный вопрос без протокола? — спросил Никитин, когда мы шли к входу в штаб.

— Конечно, — ответил я и старлей остановился.

— Насколько вы близки с Леонидом Борисовичем? — спросил Никитин, сложил руки на груди и напрягся.

— Совсем не близки. Никаких отношений, кроме служебных, — сказал я и заметил, как Никитин слегка расслабился.

— У меня несколько другая информация. Чем можете доказать?

— Пойдём, а то времени нет, — сказал я, но Никитин не дал мне уйти и быстро встал у меня на пути.

— Что вас объединяет? Поляков не даёт мне ничего о тебе узнавать, мол, это его хлеб. На мои вопросы на совещаниях о тебе все говорят, чтобы я к тебе не лез. В чём причина?

— Ну, ты если знаешь, чего спрашиваешь тогда, — улыбнулся я.

— Хочу понять. Мне не нравится, что в моём полку есть человек вне системы. Так в чём дело? Я же могу кое-чем насолить тебе, — ехидно улыбнулся старлей.

Вот пристал! Он меня к Асе ревнует что ли? И так решил нервы пощекотать?

— Ладно, можешь себе записать, — сказал я и подошёл ближе к Никитину, дабы прошептать ему информацию.

— Я запомню, — тихо сказал он и приготовился слушать.

— Я прибыл из будущего. Всё знаю, что будет завтра, и эту информацию довожу до КГБ. И сейчас ты мне мешаешь делать свою работу, — улыбнулся я и прошёл мимо него.

— И ты думаешь, я в это поверю? Бред какой-то, — громко сказал он мне вслед.

Естественно, бред! И где только таких умных набирают⁈

В кабинете Краснов был один и спокойно сидел за столом, читая одну из местных газет на дари.

— Проходи Сергей, — сказал он, когда я закрывал за собой дверь. Никитин решил остаться снаружи.

В кабинете тихо играла музыка из иностранного магнитофона, явно купленного в одном из местных дуканов. А может, и за чеки в Военторге. Владимир Высоцкий пел о том, чтобы «друг прикрывал ему спину как в этом последнем бою».

— Знаешь, что за песня? — указал Краснов на магнитофон с надписью «Шарп».

— «Их восемь нас двое». Про нас, про лётчиков, — сказал я на манер знаменитой фразы из фильма про подводников.

— Да, согласен. Ты по делу? Я просто тороплюсь, — сказал Краснов, но даже не шевельнулся, чтобы встать из-за стола.

Да, да! И куда же он в Афганистане торопится? В тетр, наверняка!

— У меня для вас информация, — сказал я и без разрешения присел напротив.

Краснов сосредоточился и отложил в сторону газету. Магнитофон Леонид Борисович не отключал, будто боялся прослушки.

— Говори.

— Вы просили меня присмотреться к своему окружению. Если будет что-то подозрительное, то немедленно вам доложить.

— Всё так. Ближе к делу, — гнал меня вперёд Краснов.

И вот теперь начинается всё самое сложное. У меня только лишь знания из будущего. Они ни чем не подкреплены. Плюс к этому, не факт, что история не претерпела изменений за эти годы. В Афганистане же всё не так, как было в моём будущем. Может, и Толкачёв не стал предателем?

Да, и надо понимать, что передо мной опытный сотрудник КГБ. Обман чует за километр.

— Адольф Георгиевич Толкачёв. Это имя вам знакомо? — спросил я, и Краснов сощурил глаза.

— Хорошо знакомо. Инженер производственного объединения «Фазотрон». С недавнего времени в ОКБ МиГ, — сказал Краснов.

Вот и, пожалуйста, изменения! Дальше пробрался этот червь Толкачев!

— Что вы о нём можете сказать? — спросил я, и Краснов слегка посмеялся.

— Это ты мне должен сказать, а не я. Разве ты меня допрашиваешь? — улыбнулся Леонид Борисович.

— Ладно, согласен, — сказал я. — У меня в памяти очень часто всплывал образ этого человека. Когда-то я уже видел его и в не самом простом месте.

Краснов придвинулся ближе, чтобы слушать более внимательно. Сейчас мне нужно говорить чётко, поскольку… поскольку теперь я буду говорить неправду.

— И вот недавно, встретившись с ним лицом к лицу, я вспомнил, где и когда. Помните март 1979 года. История с книгами, Платовым и Горшковым?

Леонид Борисович прокашлялся, достал сигарету «Родопи» и закурил.

— Ты должен был полностью забыть об этом. Помнишь наш уговор? — спросил он.

— Помню, но иначе никак. Товарищ Толкачев был в тот день в «Берёзке». Это сто процентов.

— И? Просто зашёл купить себе что-нибудь дефицитное, — попытался отбросить эту версию Краснов.