Имперский повар 2 - Вадим Фарг
Секунду он колебался, видимо, решая, достоин ли он такого счастья, а потом осторожно, кончиками двух пальцев, коснулся моей руки и тут же отдёрнул свою, словно обжёгся о раскалённую сковороду.
М-да, странно… надеюсь, проблем это не принесёт.
— Ну вот и славно, — деловито заключила Наталья, которой вся эта немая сцена, кажется, была совершенно безразлична. — Мальчик не болтлив, как ты и просил. И не испорчен кулинарными изысками. Его мать готовит так, что даже я содрогаюсь. Так что его вкусовые рецепторы — это чистый лист. Можешь рисовать на нём всё, что сочтёте нужным. Я уже договорилась с его родителями. Он поступает в твоё полное распоряжение.
С этими словами она резко развернулась и, коротко кивнув мне на прощание, так же решительно вышла, оставив меня наедине с моим первым… фанатом.
Володя продолжал стоять столбом, переводя испуганный взгляд то на меня, то на любопытных Настю и Дашу, которые уже сунули свои милые носики ко мне на кухню.
— Так, во-первых, буду звать тебя Вовчиком, — я решил взять быка за рога, пока парень окончательно не врос в пол от переизбытка чувств. И я не спрашивал, я говорил. — Во-вторых, раз пришёл работать, значит, надо работать. Пойдём на кухню, я выдам тебе фартук и покажу, где можно переодеться.
— Д-да, шеф! — наконец прохрипел он, и это простое слово «шеф» прозвучало в его исполнении с таким придыханием, что я невольно поморщился.
Я показал на небольшую подсобку (в том числе и кладовая, но так-то да, надо будет задуматься о полноценном расширение, ведь людей на кухне становится всё больше), где висел запасной комплект униформы, и велел привести себя в порядок.
Оставшись на секунду один в своём сияющем чистотой царстве нержавеющей стали, я устало прислонился к прохладной столешнице. Да уж, Арсений. Докатился. Из гениального московского шеф-повара, которого боялись и уважали, ты превратился в местного идола для восторженных подростков.
— Поздравляю, шеф, — раздался ехидный писклявый голосок из-под стеллажа с крупами. — Похоже, ты тут не ресторан открываешь, а самую настоящую секту имени святой сковородки и божественного бульона.
Из-за мешка с мукой показалась наглая серая морда Рата. Он деловито пошевелил усами и смерил меня своими маленькими глазками, в которых плясали искорки насмешки.
— Ещё парочка таких адептов, и они начнут приносить тебе жертвы. Очень надеюсь, что в виде лучших сортов сыра, а не какой-нибудь бесполезной чепухи.
— Заткнись, философ, — беззлобно пробормотал я, потирая виски, которые начинали гудеть.
— А что? Я дело говорю, — не унималась крыса, выбираясь из своего укрытия. — Этот твой новый… подмастерье… как он на тебя смотрит! Мне кажется в своем рвении он либо попытается повторить твой самый сложный трюк с ножом и спалит тебе всю кухню дотла, либо начнёт записывать каждое твоё слово в священную книгу «Заветы Шефа».
Я мысленно усмехнулся. В кои-то веки этот говорящий грызун был абсолютно прав. Восторженный, слепо преданный ученик — это, конечно, хорошо. Это идеальный пластилин, из которого можно вылепить всё что угодно. Но это и огромная, просто колоссальная ответственность. Такой фанатизм мог быть как бесценным активом, так и бомбой замедленного действия. Одно дело — Даша, у которой за всем её энтузиазмом отчётливо проглядывал здравый смысл и сильный характер. И совсем другое — этот мальчишка, готовый, кажется, исполнять любой мой приказ.
Ладно, разберёмся. В конце концов, я когда-то управлял кухней, на которой одновременно работало тридцать человек, и каждый второй из них был с гонором, характером и непомерным эго. Уж с одним влюблённым в кулинарию подростком я как-нибудь справлюсь. Наверное…
Глава 2
Разгар рабочего дня превратил мою кухню в подобие муравейника, который хорошо разворошили. Всё двигалось, жужжало, суетилось, и я, как главный надсмотрщик, пытался направить этот хаос в продуктивное русло. Удивительно, но этот разношерстный оркестр под моим руководством даже начал выдавать не какофонию, а нечто похожее на музыку.
Даша оказалась настоящим сокровищем. Её утренний щенячий восторг улетучился, сменившись ледяной, деловитой сосредоточенностью. Она больше не порхала по кухне, как бабочка, а двигалась с экономной и выверенной точностью опытного бойца. Нож в её руке стал продолжением пальцев, а движения — резкими и безошибочными. Она впитывала мои замечания на лету, и я уже мог без страха доверить ей нарезку овощей или подготовку заготовок, не опасаясь за её пальцы. В её зелёных глазах больше не плескалось девичье обожание, его сменило глубокое, почтительное уважение к делу. Это не могло не радовать.
А вот Вовчик… Вовчик был ходячей катастрофой. Если Даша была моим главным активом, то этот паренёк пока числился в пассивах. Он так отчаянно, до скрипа в зубах, хотел быть полезным, что от одного его вида хотелось похлопать по плечу и отправить домой от греха подальше. Каждое моё слово он ловил с благоговением, и тут же бросался исполнять, сшибая углы, роняя кастрюли и спотыкаясь о собственные ноги.
— Вовчик, нужна большая миска, — бросал я ему.
— Да, шеф! Секунду, шеф! — отвечал он, срываясь с места с таким рвением, будто от этой миски зависела судьба мира. Через мгновение раздавался грохот — это он врезался в стеллаж, и батарея кастрюль на его полках опасно качнулась.
— Вовчик, промой зелень.
— Уже лечу, шеф! — и вот уже половина пола у раковины залита водой, а сам он, по локоть в мыльной пене, с ужасом смотрит, как последний пучок укропа уплывает в сливное отверстие.
Настя и Даша, которые работали в зале, но время от времени заглядывали на кухню, уже не могли сдерживать смех, пряча улыбки. Я же сохранял каменное лицо, хотя внутри меня старый добрый Арсений Вольский уже рвал и метал. Тот Арсений вышвырнул бы этого недотёпу на улицу в первую же минуту. Но я не желал подводить Наталью Ташенко, к тому же выбора пока не было.
Наконец, я придумал для него задачу, которая казалась мне абсолютно безопасной.
— Вовчик, — подозвал я его, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Подойди сюда. Видишь эту корзину?
Он проследил за моим пальцем. У стены стояла огромная плетёная корзина, целая гора золотистого, крепкого лука.
— Вижу, шеф!
— Отлично. Мне нужно, чтобы ты весь этот лук почистил. А потом нарезал. Мелким-мелким кубиком. Это заготовка для соусов на несколько дней. Задача ясна?
— Так точно, шеф! — гаркнул он с энтузиазмом солдата, получившего приказ взять Рейхстаг.
Он вооружился ножом, притащил самую большую разделочную доску и с видом мученика, восходящего на эшафот, принялся за работу. Первые пару луковиц он
