Железный гром 2 (СИ) - Янов Алексей Леонидович
Мы вышли к плотине с действующим водным колесом на примере которого я объяснял в значительной мере аналогичный механизм работы ветровых мельниц, а Струн внимательно слушал приоткрыв рот и периодически почесывая затылок.
— Так вот Струн, где-нибудь на возвышенности, можно прямо на холме в самом Лугово, будем ставить ветровую мельницу с размольными камнями для получения муки.
— Ветровую⁉ — вытаращился на меня плотинный мастер. — Или мне почудилось?
— Нет, не ослышался. Да, наверное, поставим мельницу прямо в «граде», это у нас самая высокая точка на местности. Так будет сподручней ловить ветер.
— Как же ты ветер-то поймаешь? — и чуть подумав, добавил. — Ежели только парусом как на наших новых ладьях?
— Неа, будем его ловить крыльями! Вот смотри!
И прямо на земле я ему нарисовал мельничное колесо в виде креста, а под ним башенку. Указав на крест я пояснил, что это и есть крылья на каркас которых нужно будет натянуть парусину такую же, что и на наших ладьях. А затем этим «пропеллером» нужно будет ловить ветер, вращая вал на котором они будут укреплены. Ну а сам механизм перемола зерна не сложнее устройства лесопилки. Вращение вала от «пропеллера» через шестеренки передается мельничному механизму и жерновам. Вроде бы до мастера дошло, обещал начать делать, но предварительно посовещается со своими рабочими и по ходу стройки будет у меня консультироваться. Напоследок сказал ему, что ветровыми мельницами можно не только зерно измельчать, но и много чего другого полезного делать.
Распрощавшись со Струном, я поспешил к начальственному триумвирату в лице Гремислава, Яробуда и Яролика. Их-то я о своих планах забыл предупредить, придется сегодня это свое упущение исправлять.
Заодно стребую с Гремислава новый участок земли под строительство дома, который я присмотрел недалеко от верфи. Пускай эта земля и находится за крепостным валом, но зато там уединенно и намного спокойней. Ведь никакой личной жизни не стало, живу посреди рынка!!! Да и я там буду не одинок, уже как несколько лет луговчане и приезжие активно селятся за пределами крепостных стен, численность населения столицы, наверное, перевалило за четыре тысячи, приближается к пяти.
Сложно точно подсчитать численность городской агломерации, потому как хутора по типу моего литовского раскинулись на несколько дней пути от Лугово. В основном это были приведенные луговскими воинами балтские рабы поселенные в этих местах для обработки земли. Здесь, прямо говоря, луговчане в очередной раз собезьянничали, взяв пример с меня. Но я совсем не противился подобным явлениям, наоборот, всецело такие тенденции только поддерживал. Главное был положительный результат, мы себе обеспечили продовольственную безопасность. В окрестностях Лугово некогда густые обширные леса на не заболоченных участках практически полностью сведены, возделывается любой кусочек хлебопахотной земли. Строительный лес и дрова теперь либо закупаются у приезжих, оперативно наладивших поставки, либо за деревом нужно устраивать чуть ли не экспедиции.
Кстати говоря, соседние рода теперь нам не только лес сплавляют, но поставляют в столицу полуфабрикаты и даже готовые изделия. Из полуфабрикатов помимо дров это еще и лыко, дранка, древесный уголь, выгоняемые из дерева деготь со смолой, нити льна, конопли, их семена. Из готовых изделий — деревянная посуда, рыболовные сети, колеса, дуги, а в предыдущий год начали поставляться даже целые, полностью готовые сани и телеги. Что примечательно, плату за все эти товары брали моими деньгами, которыми потом и отоваривались в Лугово, в том числе и на рынке, рядом с домом моемым. Соответствующими технологиями еще три года назад, благодаря моим увещеваниям, мы поделились с соседями. Так как самим все это делать нам становилось все более затратно. А во-вторых, это проделывалось с целью развития и укрепления экономических связей в рамках драговитского племени с каждым годом становящимся все более и более спаянным, превращающимся фактически в протогосударство.
Впрочем, оставлять дальше это складывающееся протогосударство развиваться на берегах Припяти в мои планы не входило. И этим пока тайным планам невольно подыгрывал Гремислав, уже запланировавший и начавший готовится в будущем году к походу на юг, в «гости» к полянам и готам. Цель военный операции, помимо покорения этих народов, взять под контроль водный путь от истоков Припяти до устья Днепра, что откроет нам прямой выход в Черное море, а значит и откроет возможность торговли с Римом. И если этим планам будет суждено сбыться, то через какое-то время можно будет задуматься о покорении Крыма. Вот туда бы я переселил бы драговитское племя, подальше от болотной лихорадки с жадностью выкашивающей младенцев. Лично у меня за эти годы из десяти родившихся детей половина умерло, причем такая скорбная статистика в этих болотных краях почти в каждой семье.
Недаром, когда заявятся гунны и вытолкнут германские племена из Восточной Европы и частично Балкан в пределы Римской империи, славяне, в свою очередь, с исчезновением гуннов, с жадностью рванут во все эти освободившиеся более сухие и солнечные места, в более здоровый климат. Но все эти мои умозрительные размышления пока только так, на уровне грез.
Глава 16
Весна 254 года
Весну нового года мы вместе со всем моим многочисленным семейством встречали в красивом, двухэтажном рубленом тереме. Я бы конечно предпочел более скромное жилище, но из кирпичей, да только у нас этот товар являлся хронически дефицитным. Поэтому пришлось по старинке использовать дерево, но крышу все-таки сумел покрыть черепицей.
Мои новые хоромы находились недалеко от верфи. Сам терем стоял посреди огромного двора, обнесённого частоколом из заострённых бревен, и все это хозяйство замыкалось крепкими дубовыми воротами. Получился такой мини-детинец. На первом этаже была кухня, жили слуги, находились кладовые. Горницы второго этажа занимал мой «гарем», здесь же были светлицы, где занимались рукодельем, детские, комнаты для моих подопечных — Новицы, Веселины, Далины — вандальской лекарки, перебравшейся из первого служебного этажа на второй господский «тихой сапой», как-то найдя общий язык с моими женами и сильно с ними задружившись.
Полы опочивален моих супружниц были застланы медвежьими шкурами, стены обиты дорогой римской материей, естественно здесь же наличествовали большие кровати с затейливой резьбой и перинами. Декором комнат я, честно говоря, почти не занимался. Единственное, на втором этаже в одной из комнат разместил хранилище с отпечатанными банкнотами. Из окон открывался вид на верфь и Припять. Сюда же, в свой детинец, я переместил склады для хранения всякого разного, а также бумажное производство.
Из правящего «триумвирата» такие же как у меня хоромы возжелал лишь Гремислав. Яробуду, славно греющего свои старые кости у печки, на все это «непотребство» было похер. Яролик же и помыслить не мог, чтобы потерять свою «данс-площадку» с вздетыми на палки черепами, да и дом у него был «заговоренный».
В целом, особых событий зимой в Лугово не случилось. Дружина тренировалась, воины периодически выезжали на охоту. А так жизнь вместе с большинством производств замирала, как и питающие эти производства водяные колеса. Независимые от гидроприводов производства исправно работали, даже наращивали временно свои мощности.
Хотя терем своими руками я практически не строил, выдав на-гора лишь проект нового своего жилища, чем в очередной раз поразил воображение жителей «одноэтажной луговской Америки». Зато вместе с местным умельцами всю зиму вплотную занимался постройкой не только ветряной мельницы, но и принимал деятельное участие в постройке парка осадных метательных машин — требюшетов. Во всяком случае, память Дмитрия подсказывала, что получились именно они. И планировал я их использовать не только в качестве камнеметов для разрушения крепостных стен, но прежде всего как огнеметы — если это слово понимать буквально, а не с точки зрения обывателя двадцатого века, стреляя с их помощью большими горшками с «напалмом». Да, и камнями требюшеты у меня не бросались, ни камней, ни камнетесов в Лугово в достаточном количестве не было от слова совсем, зато был чугун и стандартные по весу и размеру, откалиброванные чугунные ядра.
