Вот это попадос! - Юлия Журавлева
— Здравствуй, я рад снова видеть тебя и рад, что у тебя всё в порядке, — раздался такой знакомый голос незнакомца.
Я повернулась. Он стоял в паре шагов и улыбался. Длинные волосы подхватывал ветер, а голубые глаза сияли на солнце, отражая безоблачное небо. Я невольно сделала шаг навстречу, привычно попав в его объятия.
— Ты знал, что я шаманка? — спросила я больше для того, чтобы похвастаться способностями.
— Догадывался. Ты сильная, а это главное при обращении с духами — они не придут и не подчинятся абы кому.
Странно слышать подобное от мужчины, рядом с которым хотелось быть слабой и беззащитной. Но я только во сне обычная девушка, а вот в реальности — зеленая орка с дубиной, способная утащить два чугунных котла.
— Зря ты так, — мой золотоволосый друг, сейчас на добрые полголовы возвышающийся надо мной, поцеловал меня в макушку. А ведь как орка я была бы с ним примерно наравне. — Ты везде одна и та же. И я легко могу сделать так, чтобы и здесь ты была орчанкой, и, поверь, так же с удовольствием держал бы тебя в объятьях.
— Нет! — испугалась я. — Хотя бы здесь хочу быть человеком!
Тихий мелодичный смех стал мне ответом.
— Поверь, — отсмеявшись, сказал мой гость, — ты не так уж меняешься в разных телах. И точно не перестаешь быть человеком.
Теперь уже он легко коснулся моего лица, пробежал по скуле подушечками пальцев, невесомо спустился по шее к ключицам. Я закрыла глаза и приподняла голову, ожидая логичное продолжение, и…
Это был не то крик, не то рев.
Вскочив и заметавшись, я не сразу поняла, где я и что происходит. Но надо отдать должное рефлексам: дубина оттягивала мне руку, готовую для замаха в случае необходимости. Луаронас, такой же всклоченный и заспанный, встал рядом, выставив перед собой меч. Ульт привычно разместился за нашими спинами. А вот что там делает Мишка, не дававший до этого повода заподозрить себя в трусости? Додумать мысль я не успела: из зарослей на нас вылезло чудовище.
Сначала в темноте с неплохим орочьим зрением мне показалось, что оно размером с дракона. Потом все–таки поняла, что где–то вполовину меньше. Но это было потом, когда я уже попрощалась с жизнью. Не зная, что делать — пытаться убегать через лес ночью или, может, попробовать залезть на дерево в надежде, что монстр лазить не умеет, — я пятилась вместе с остальными. Ульт крупно дрожал, эльф дрожал мелко, больше всего выдавая себя кончиками ушей, Мишка тихо поскуливал. Когда лесное чудовище бросилось на нас, мы, конечно, попытались убежать, но кто–то наступил кому–то на хвост, другому на лапу, я споткнулась о третьего — вот так кубарем мы и грохнулись на землю. Всё, это конец: против таких зубов, белеющих в темноте, и когтей, дорисованных воображением, никакие духи предков не помогут.
Луаронас зажег в ладони файербол, впервые на моей памяти применяя в бою магию. Огонь осветил всё вокруг, включая напавшего монстра. Эльф резко отвел руку для замаха, когда я едва–едва в последний момент успела его перехватить и сбить прицел. Огненный шар улетел в небо, постепенно растаяв без следа.
— Ты что натворила? — чуть не плача набросился на меня темный. — Я второй такой создать не смогу!
— Спокойно, — я схватила готового придушить меня Луаронаса. — Это наша мама пришла.
— Какая мама? Ты с ума сошла? — продолжал пытаться если не задушить, то пнуть меня эльф.
— А ты посмотри, только свет какой–нибудь зажги, — и развернула его лицом к чудовищу.
Волшебный светлячок взлетел над нашей небольшой полянкой, освещая всё и всех вокруг.
Перед нами, жмурясь, стояла большая копия Мишки: здоровая медведеподобная пятнистая живность с характерным семейным оскалом и утробным рычанием, наблюдавшая за слепящим ее огоньком.
Я повернулась к Мишке, боявшемуся больше всех и прятавшемуся за Ульта, который тоже заметил сходство и мотал головой на длинной шее туда–сюда.
— Видимо, кто–то ушел из дома без спроса, — с улыбкой заметила я.
Медведеподобное чудовище, устав ждать, пока дите придет к ней само или мы соблаговолим встать и разойтись, обошло нашу кучу–малу и без труда подхватило за шкирку сорванца. Сорванец был размером со взрослого бурого медведя, а мама (или папа?) — в два раза больше. Ульт, конечно, еще больше (раза в два так точно, не считая размаха крыльев и длинного хвоста с шеей), но даже на его фоне медведь–переросток не терялся, тем более что дракон затаился, прикидываясь не то поваленным деревом, не то выросшей из–под земли скалой или просто трупом. Поэтому мы с Луаронасом тоже предпочли затаиться, чтобы нас так же не подхватили не понесли куда–нибудь в качестве закуски.
На прощание наш лесной друг провыл нам на своем медвежьем, и, судя по всему, это вполне могла быть просьба о помощи.
— Наверное, его накажут, — резюмировал эльф.
— И правильно сделают, — одобрила я, — нечего из дома убегать неизвестно куда в поисках приключений.
На это темный ничего не сказал, только отвернулся и подошел к дракону, осторожно оглядывавшемуся по сторонам, — видно, Ульт еще не верил до конца, что опасность миновала. Эх, Луаронас, Луаронас, неужели и ты такой же малолетний беглец? Но этот вопрос я вслух задавать не стала: поняла уже, что не всё с его полетом в степь на драконе гладко. Захочет — сам расскажет.
На пятый день пути мы благополучно и без особых приключений подошли к краю леса. За тонкой мерцающей пленкой защиты виднелась оживленная дорога, по которой кто шел, кто ехал. Честно говоря, после стольких дней втроем было страшно выходить к людям. Но ничего не поделаешь, дальше наш путь пойдет по обжитым местам. В отличие от меня, дракон и эльф чуть ли не прыгали от радости по этому поводу: у Ульта заканчивалась еда, и пустеющие на глазах мешки его весьма нервировали, а он, в свою очередь, нервировал нас тем, что вечно лез в наши
