Хозяин антимагии - Миф Базаров
— Зато фундамент будет крепким.
— Возможно, ты прав, — задумавшись, произнёс Жданов и ушёл. — Не закрывайся, я сейчас приду.
Буквально через десять минут он вернулся, но не один. С ним была Лиза, она принесла шторы. Следом появилась Мария, но уже с покрывалами. Комната, которая до этого была аскетичной и безликой, начала потихоньку преображаться.
— Ну как? — спросил Митя, оглядывая комнату с довольным видом.
— Неплохо, — ответил я. — Теперь хоть не стыдно гостей приглашать.
Но на этом Митя не остановился. В течение недели он развернул такую кипучую деятельность, что наша комната постепенно наполнилась домашним уютом. Появились тумбочки, шкаф для книг, на стенах пара картин, а на полу ковёр, но когда старшекурсники внесли в комнату ещё два шкафа для одежды, я не смог сдержать удивления:
— Митя, как тебе это удаётся? — спросил я, глядя на него с подозрением.
Он лишь развёл руками и улыбнулся:
— Главное в нашем мире это связи. Не забывай, я четвёртый сын, наследства мне не видать. Приходится крутиться.
К концу недели Митя начал втягивать меня в свои афёры. Оказалось, что он не только обустраивал комнату, но и наладил связи с другими студентами. Я начал помогать ему, решая курсовые работы для старшекурсников, для меня это была хорошая тренировка. Благодаря этому уже к концу недели получил в библиотеке допуск к литературе для старшекурсников, а буквально через пару недель сосед обещал организовать доступ в профессорскую часть библиотеки. Я ликовал, так как знания, которые уже сейчас стекались ко мне, не смог бы получить ни в одном книжном. Жданов же благодаря связям получил доступ к информации и обещал, что уже через пару недель будет знать абсолютно всё не только о событиях в академии, но и во всей колонии.
На этой неделе я узнал много интересного о положении дел в училище. Оказывается, недавно отстранили директора академии. Как я понял из рассказа, на это место явно метил его заместитель — Волков Николай Алексеевич. У него были немалые шансы, ведь он приходился вассалом президента Адмиралтейств-коллегий, адмирала Троцкого, главы клана на большой земле. Приказа о назначении ещё не было, но Волков уже ходил по академии, как павлин, явно считая себя будущим начальником.
Раньше Адмиралтейство в Петербурге возглавлял Анатолий Степанович Киров, который после отстранения исчез из поля зрения. Говорили, что его выслали на новые земли в какой-то мир на внешнем круге. Это было странно, ведь Киров считался опытным и уважаемым человеком. Но, видимо, политика сильнее заслуг.
Самое паршивое было то, что будущий ректор академии Волков сейчас вёл у нас теорию магической стрельбы. И, судя по всему, он меня невзлюбил. Это стало ясно на одном из первых занятий.
Лекции проводились прямо на полигоне для стрельбы, он располагался на окраине академии. Это было открытое пространство, окружённое высоким каменным забором, над которым образовывалась магическая защита, как только начинались упражнения.
Вдоль одной из стен стояли длинные столы, заваленные разобранными магическими ружьями, деталями и инструментами для их обслуживания.
Сам полигон был разделён на несколько секторов, каждый из которых оборудован мишенями разного типа. Одни мишени были статичными, другие двигались по сложным траекториям, имитируя поведение реальных монстров. Над мишенями висели магические щиты, которые автоматически активировались при попадании, поглощая энергию выстрела и предотвращая разрушение. В углу полигона стояла небольшая башня с наблюдательным пунктом, откуда преподаватели могли следить за тренировками.
Воздух тут был пыльным, и даже небольшой ветерок поднимал песок с разбросанными повсюду кусочками металлических пуль.
Николай Алексеевич, высокий плечистый мужчина с холодным взглядом и вечной ухмылкой на лице, стоял перед нами и рассказывал о принципах работы магических ружей. Его голос был монотонным, но в каждом слове чувствовалась угроза. Он явно наслаждался властью над студентами.
— Пестов, — вдруг произнёс он, прерывая свою речь, — подойдите к столу. До меня тут дошли слухи, что ты мнишь себя самым умным и даже собираешься что-то сдавать досрочно?
— Считаю, что моих знаний достаточно, и я могу сдать некоторые предметы по естественным наукам и теории магии, чтобы сконцентрироваться на других.
— Значит, ты думаешь, что умнее других. Ну посмотрим-посмотрим, — криво улыбнулся он.
Волков протянул мне магическое ружьё — огромное, тяжёлое, явно предназначенное для опытных стрелков.
— Продемонстрируй нам, как правильно держать оружие. Ты же, как я слышал, из знатного рода. Должен уметь обращаться с таким.
— С таким нет, но из пистолей стрелял.
Взял ружьё и сразу понял, что оно весит не меньше десяти килограмм. Без упора держать его практически невозможно. Надо отметить, что я был небольшого роста, всего сто шестьдесят сантиметров, и очень худой, весил меньше пятидесяти килограмм. Благодаря этому с лёгкостью мог подтянуться раз пятьдесят, а то и больше. Но держать на вытянутых руках ружьё с четверть моего веса, мне, мягко говоря, было проблематично.
Конечно, понимал, что умение стрелять может пригодиться, особенно во время мощного прорыва, когда магический источник будет исчерпан боевыми заклинаниями. Но планировал обойтись боевыми пистолетами, которые весили не больше двух килограмм.
В моём роду все до инициации были хилыми и малорослыми, но зато потом преображались. Буквально за год становились обладателями большой силы и мощи не только в магическом плане, но и в физическом.
До сих пор вспоминаю своего деда, который был размером со шкаф. Да и отец тоже не маленький. Помню, бабушка рассказывала, что сначала он был ещё меньше меня. А в школе и в академии его дразнили «Мальчик-с-пальчик».
Именно поэтому в учебном коллективе не было ярко выраженного издевательства над хилыми, особенно ближе к инициации. Ведь после неё прежний хлюпик мог стать вдвое сильнее своего обидчика и припомнить ему всё. А, возможно, и вызвать на дуэль, которая среди благородных могла произойти только после обретения магического дара.
Тем не менее разборки в учреждениях всё равно происходили. Учащиеся находили тех, над кем можно поиздеваться, но больше всего доставалось не слабым физически, а слабым духом. Преподаватели, напротив, вели себя взвешенно и сдержанно. Поэтому действия Волкова, который на прошлом занятии решил поиздеваться над Митей, а теперь надо мной, казались верхом непрофессионализма.
О каком месте ректора академии он мечтает, если даже студентов настраивает против себя?
Попытался поднять ружьё, но руки дрожали от напряжения.
— Ну что, Пестов? — Николай Алексеевич смотрел на мои мучения с явным удовольствием. — Ты же не из тех, кто сдаётся при первой трудности?
Стиснул зубы и попытался держать ружье прямо, но оно всё равно кренилось в сторону
