Мерцание - Мастер_Угвей
Причём почти без побочек! Лишь небольшое головокружение с помутнением сознания наваливалось, как только препарат прекращал действовать. Хуже всего ощущалась трясина, которым был обычный человеческий разум, отчего желание использовать реагент вспыхивало из раза в раз. Но я умел держать себя в руках, и был сильнее любой зависимости.
Однако сейчас можно было и рискнуть. Разогнав свой разум до предела, для меня не стало проблемой навести ватную руку на практически застывшие головы бледных тварей, после чего, словно бы смотря замедленное кино, нажать на курок.
Шесть пуль в обойме и шесть упавших замертво тел — вот насколько я был эффективен под Мерцанием. Абсолютная собранность и нечеловеческая концентрация, вызванная микро-дозой пурпурного реагента, превращали меня из инвалида в настоящую машину смерти.
Оставшихся четверых кое-как добили выжившие Миротворцы, работавшие вместе с постояльцами бара, и лишь главный монстр оставался практически цел и здоров. И пока я перезаряжался, ещё успевал проследить за каждым его движением мускулов.
Его мина с каждой секундой становилась всё более кислой и раздосадованной, однако на ней ещё не было и намёка на страх. Казалось, своё поражение монстр посчитал простой неприятностью, слегка помешавшей его планам, а не большой проблемой, что могла привести к его погибели.
— Ваши игры с попытками выпрыгнуть из кипящего котла лишь раздражают ничего более. В конце концов вы падёте как остальные смертные и станете лишь костьми, что будут полностью поглощены тьмой болотных глубин. Вам меня не убить, и нет даже смысла стараться. И сейчас я вам это докажу.
После этого монстр резко поймал кулак уже уставшего Вандера. Всего через несколько секунд сталь начала скрипеть и мяться. Крики боли бывшего лидера Зауну заполнил помещение, однако на этом Кенч не остановился.
Сделав глубокий вздох, через секунду жаболюд выплюнул кучу обглоданных костей, которые подобно дроби пробили тела сразу нескольких его противников, после чего монстра своим длинным языком перекрутил шею предпоследнего Миротворца, чтобы через секунду переломать его и отбросить тело в сторону оставшегося выжившего.
Вандера пытался хотя бы пнуть демона, но тот лишь хрипло засмеялся, прежде чем со всей силы отбросить мужчину и впечатать его в стенку. Я успел заметить руки хозяина бара, обратившие в кровавую кашу, смешанную с погнутым металлом, однако даже финальный удар не вырубил его.
Это сильно забавляло тварь, на которой уже не было и царапины, однако её веселье не продлилось долго:
— И что теперь? Спасли вас ваши игрушки? Заун, Пилтовер — для меня вы все одинаковая часть одного болота, где мальки борются за крошки. Только в итоге вас можно назвать лишь кормом для настоящего хищника…
— Недоценивание врага — это первый признак смерти, — ледяным голосом произнёс я, направив на него пистолет. Тварь улыбнулась, показывав уже начавшие вырастать новые зубы, и выпустив на свободу свой длинный, многометровый язык.
— И в чём же заключается второй? Пожалуйста, просвети меня, парниша, — с усмешкой произнёс он.
— Самоуверенность, — закончил я, спуская курок, стоило мне увидеть Хеймердингера, зашедшего за спину монстра и бросившего склянку.
Монстр не успел ничего осознать и лишь попытался поймать меня своим языком. Вот только к его сожалению его атака для меня казалось безумно медленной, отчего не было никаких проблем увернуться от неё. Главное то, что пуля попала в бутылку, летевшую в него, тем самым обратив в пламя жидкость, облившую тварь.
А каким бы монстром или демоном это существо не было, горело оно так же хорошо, как и любая другая тварь. Моя личная смесь самодельной термитной пасты и популярного в Зауне загустителя, продаваемого в единственной церкви Жанны, богине ветра и бури, где торговали единственными крупицами алюминия в городе, который не позволил бы пламени распространиться и устроить серьёзный пожар.
В любом случае у меня всегда в сумке имелись также склянки с пеной, что хорошо подходила для борьбы с любым локальным пожаром, однако сейчас этого не требовалось — казалось, огонь сам по себе сфокусировался вокруг этой твари, не трогая местных.
Демон горел очень хорошо. На самом деле куда лучше, чем должен был и чем получалось при любых моих экспериментах — он буквально обратился в живую сферу пламени белого огня. Кенч кричал от боли и бил по себе руками, словно бы пытаясь потушить бушующее пламя, вот только всё было тщетно.
И когда уже стали видны чёрные обугленные кости, показавшиеся несмотря на все старания его регенерации, жаболюд издал черед слов, явно являвшихся ругательствами на неизвестном языке, после чего взял и просто погрузился пол, будто нырнул в какую-то жидкость. Белое пламя следовало за тварью, и ушло вместе с демоном, будто бы здесь ничего не происходило ещё мгновение назад.
Все оставшиеся в баре, что выжили после побоища ещё долго приходили в себя. Мы с Хеймердингером были первыми, кто рванул к раненным и начал им помогать, перевязывая раны и напаивая самых поверженных обезболивающим, однако даже навыков не хватало, чтобы спасти всех.
Никто ничего не говорил, и лишь стоны боли разносились в помещении, где случилось очень редкое событие — жители Зауна и Пилтовера объединились, чтобы вместе поразить чужака. И пока все осознавали произошедшее, я невзначай собрал остатки крови и зубов твари, что не сгорели в белом пламени. Ещё одна загадка, и ещё один вопрос, на которой вряд ли удасться скоро найти ответ — сколько их даже не сосчитать, но это всё равно не остановит меня от попыток найти ответы хотя бы на некоторые из них.
Сознание мутилось после использования Мерцания, но даже в таком состоянии меня не оставляли мысли того, что мы прошли по самой гране, буквально чудом вырвав победу. И судя по задумчивому взгляду Хеймедингера, не только меня интересовало то, что будет дальше.
Глава 14. Лидер
— Это было воистину удивительная первая встреча, не совру. Даже я уже не вспомню, когда подобное в последний раз происходило! Действительно полное эмоций потрясение! Приятно видеть, что даже спустя не самые простые года, наш город всё ещё может выступить единым кулаком против вторженцев! Ноксус, Билджвотер или Иония с Демасией — никто не сломил нас за эти века, и никогда не сможет!
Я хмыкнул, слушая Хеймердингера. Стоило нам наконец-то разобраться
