Ревизор: возвращение в СССР 4 - Серж Винтеркей
Так что нафиг-нафиг, буду кряхтеть, но тащить добычу сам.
Фух, мои аргументы прокатили. Бабушку я убедил. Больше она на сопровождение меня в ночи не претендовала.
— Ложись тогда прямо сейчас, и будильник мне отдай, — велела бабушка, — я сама тебя подыму, а то ты будильник слышишь только тогда, когда все остальные уже давно проснулись.
На том и договорились. Я лег спать, только перед этим разжился у бабули двумя крепкими мешками из-под картофеля и толстой веревкой. Натянул, проверил — пару десятков килограммов должна точно выдержать. Мама, правда, перед сном начала было делить будущие трофеи:
— Хрусталь чешский, повезет, если цветной будет — цветной ценнее. Инке тогда его в подарок отвезешь.
— Не дели шкуру неубитого медведя! — строго пресекла этот заход бабушка, за что я был ей благодарен. Немного суеверия всегда было в моей жизни, и бабуля права — нечего заранее делить добычу, которой еще нет. Можно сильно обломаться в ожиданиях. А во-вторых, я себе уже пообещал, что все, что Инка получит — это какие-нибудь джинсы. Сестра вызывала у меня стойкую антипатию — скинула на нас ребенка, тянет из семьи деньги, как ни в чем не бывало. Кое-кто зажрался и воображает из себя принцессу. Так что никакого хрусталя, тем более чешского!
Приснилось, как я шарахаюсь по незнакомому городу с огромным рюкзаком на спине, с большим чемоданом в одной руке и мешком с картошкой в другой, останавливаю прохожих, спрашиваю, как пройти на КамГЭС. Это район такой в Перми, где сеструха живёт. Мама, конечно, рассказала подробно, как добраться до Инки. Но она рассказала, как добраться от вокзала! А в какой район попаду я с военного аэродрома, одному Богу известно. А, главное, как я вообще выберусь в Пермь с военной базы?!
Затем приснилось, как один из остановленных прохожих оборачивается ко мне, и я узнаю переводчика. Кэгэбэшник насмешливо смотрит на меня, и говорит: — А ты думал, что самый хитрый? Теперь мы всю вашу банду спекулянтов проследили — и бабушку твою с мамой арестуем, и сестру, что помогает сбыть товар, и генерала Балдина, что военный самолет для спекулятивных целей использует.
На этом я и проснулся — бабушка трясла меня за плечо.
— Вставай, пора! — велела она.
Заспанной она вовсе не выглядела — я даже подумал, что она, возможно, и спать не ложилась, чтобы дочку с малой будильником не разбудить, или чтобы точно меня не подвести и вовремя поднять. Зная ее, не удивился бы этому.
Мотнул головой, чтобы прогнать дурной сон, торопливо оделся. Подхватил мешки с веревкой, сунул в один из них четыреста пятьдесят рублей. Взял с пола Тузика, который решил, что я собираюсь его ночью выгуливать, и всячески такой сценарий приветствовал, и отнес его обратно в постель.
— Спи. Место! — строго сказал ему, и песель, горестно вздохнув, лег, уставившись на меня умными глазищами.
— Наступает ночь, просыпается мафия, — пробормотал я, выбираясь из сеней на темную улицу.
Глава 10
26.03.1971 г. По дороге в гостиницу
Тихо, темно, пустынно. Фонари давно отключены на ночь, хотя их и так мало работающих. Одна печалька — частный сектор, гавкалок во дворах полно. И они только рады моему появлению около их заборов — тут же устраивают истеричный лай, выдавая мое присутствие.
Лялин плохо поработал, много вас, пустобрехов, осталось, — с мрачным видом пробурчал я себе под нос — ой, я дурак, что за ним охотился!
Любовь к собакам стремительно улетучивалась с каждым новым гавком в мой адрес. И это я еще пустой иду, а что будет на обратном пути, который я рассчитываю проделать с трофеями? Эх, тяжела участь нарушителя социалистического законодательства по борьбе со спекуляцией. Отчетливо понимаешь, как здорово не нарушать закон и спокойно спать в своей теплой постельке в два часа ночи. Но куда уж деваться — для меня эта операция с чехами хороший шанс разом решить много финансовых проблем. И что для меня очень важно — с моей точки зрения я ничего не нарушаю, и правонарушителем не являюсь. Я точно знаю, что люди имеют право свободно покупать и продавать товары. Привык в двадцать первом веке, понимаешь. Поэтому и решился на этот шаг.
Хорошо, что гостиница близко. Семь минут, и я около нее. Тут фонари включены всю ночь, к счастью, рабочий из них только один. Пока что пристраиваюсь в самом темном углу около гостиницы, подальше от частного сектора, чтобы собаки успокоились. Срабатывает — лай постепенно стихает. В ряде случаев после раздраженного окрика разбуженных хозяев, а где-то собаки сами успокаиваются.
И рад бы узнать точное время, но наручных часов нет. Приходится ждать. Проходит минут пять и в ночной тишине слышу скрип раскрывающегося окна. Видимо, предыдущие жильцы открыванием и закрыванием окон не часто баловались, поэтому звук просто страшно громкий. Как бы дежурные по этажам не услышали и не вышли из здания посмотреть, кому там в марте понадобилось освежиться, пуская морозный воздух в номер?
Присматриваюсь, вижу в темноте движение в четвёртом окне второго этажа. Страшный скрип прекращается, и я бегом чешу к гостинице. В темном проеме окна различаю белое лицо, без деталей — остается надеяться, что это Йозеф. Мешки уже плотно свернуты и обмотаны веревкой — швыряю получившийся тючок вверх. Йозеф ловит его прямо в воздухе и скрывается в номере. Фух, пока все по плану.
Неподвижно стою, но сердце бьется так, словно я бегу второй километр длинной дистанции на норматив. Эх, хоть бы все получилось!
Йозефа долго нет, но я слышу шорох из открытого номера, и вообще не волнуюсь по этому поводу — он и Элишка не похожи на кидал. Разного рода мошенников я видел в жизни множество, и не сразу, но научился их отличать от нормальных людей. Так вот, ни один из чехов ничем не был на них похож. Кроме того, работал и элементарный здравый смысл — каковы шансы, что мошенников отправят сопровождать чешского начальника в производственный визит? Один из них еще может быть блатным, которого пристроили в зарубежную делегацию, но другой точно будет ценным узким специалистом по модернизации производства. Да и подавляющее большинство блатных в соцстранах мошенничеством не занимаются, им это ни к чему, жизнь и так удалась.
Наконец, я увидел над подоконником темное пятно, которое тут же
