Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич
– Пошел! Пошел! Пошел!
На короткое мгновение я останавливаю бойцов перед выходом, проверяя парашют, и тотчас отправляю их в полет. Фигуры в камуфляже исчезают в темном небе. А чуть позади, за хвостом самолета уже видны раскрывшиеся купола…
– Не стой! Пошел! – я почти вытолкнул последнего зазевавшегося морячка.
Пора и мне…
Ноги оттолкнулись от борта. Дух перехватило! Поток ветра сразу же понес от самолета. Хорошо, что не кувыркает… Просчитав положенные три секунды, я дернул кольцо. Рывок при раскрытии порядочный, дернуло крепко! Смотрю наверх. Купол раскрылся. Стропы в порядке. Оглядываюсь по сторонам. Своих вижу. А вот внизу темно, как в чернильнице. Разве что единственный огонек в зоне высадки одиноко сверкает…
Не залететь бы в дерево!
Тишина. Только ветер. Штиля мы не дождались, чуть относит. Но молний нет. На наше счастье. Проскочим…
А вот и земля.
Все ближе…
Я вытянулся в струнку. Пятки вместе. Три. Два. Раз.
Удар!
Ветер у земли сильный. Меня протащило метров пять, прежде чем я погасил купол стропами.
Щебечут ночные птицы. Чуть справа кто-то «щебечет» особенно громко. Володя! Отлично. Я двинулся на звук. Мы уговорились собраться рядом со снайпером, чтобы не выдавать себя посторонними звуками.
– Все на месте? – я размял шею.
– Все. Вон последние морячки подходят, – отрапортовал подоспевший Паша. – Готовы к выполнению задачи, товарищ командир.
– Молодцы! – похвалил я. – Двигаем на встречу с агентом.
Впрочем, Конюх уже затушил костер, обозначавший пилотам точку высадки, а из ближнего к нам подлеска раздался похожий на Володин свист. Все мгновенно припали на колено, изготовившись к стрельбе, но это уже перестраховка.
– Один, – произнес неплохо видящий в темноте Володя, не опуская самозарядку. – В руках оружия нет. Руки подняты.
Я согласно кивнул, а вскоре впереди уже послышался негромкий певучий голос:
– Прекрасное поле, не правда ли?
– Цветов маловато, – ответил я на пароль и махнул рукой. – Свои.
Чан что-то быстро произнес на китайском. Ответили ему уже на родном языке.
– Японцы вас, как это говорится, проворонили, – улыбнулся наш агент и протянул руку: – Конюх.
На вид ему лет пятьдесят, может, чуть больше. Лицо, я бы сказал, классическое русское. Но заниматься физиогномикой времени абсолютно нет.
– Василий Панин, – ответил я на крепкое рукопожатие. – Что со складом, сколько сейчас охраны?
Агент легонько покачал головой:
– Я прибыл только вчера. За это время никто не въезжал и не выезжал с объекта. Охраны человек пятьдесят-шестьдесят, три бронемашины – средний танк «Чи-Ха» и два броневика «Сумида». Танк и расчет крупнокалиберного «гочкиса» держат подъезд под прицелом, но пулемет в основном в небо смотрит, он прежде всего зенитный. Броневики также играют роль подвижных зениток, но на них стоят пулеметы винтовочного калибра… Выучку солдат определить трудно, но службу несут серьезно. Прожекторы работают. Колючка под напряжением. Здесь и здесь участки минных полей, проходы в них контролируют пулеметчики. – Конюх уверенно чертит на земле вполне знакомый группе план объекта с расположением прожекторов и техники.
– Уже неплохо, – кивнул я новому товарищу. – Выдвигаемся. Брать надо с наскока. Сколько прожекторов?
– Пять.
– Володя, – подозвал я. – Свет на твоих молодцах, нужно ударить разом, чтобы вывести из строя все прожекторы… После давите зенитчиков и пулеметчиков, их нужно заткнуть обязательно! Паша, на твоих осназовцах бронемашины и расчет зенитки. Готовьте гранатометы Дьяконова, ВКГ к ним пробивает пятьдесят миллиметров брони за полторы сотни метров. Расчет крупнокалиберного пулемета попробуйте достать осколочной гранатой… Распредели людей, пусть подползут насколько возможно близко. Когда же погаснет свет и у япошек начнется паника, экипажи первым делом побегут к броне, наверняка кто-то дежурит прямо в машинах. Необходимо подбить «коробочки» до того, как они начнут движение! Танк на тебе лично.
Гольтяев только напряженно кивнул, понимая всю важность стоящей перед ним задачи.
– Дмитрий, мы с тобой делим остаток бойцов, по пять человек каждому, подползем насколько возможно близко до залпа снайперов, а как только загорится бронетехника, идем на рывок. Володя со стрелками прикрывают, но если японцы прижмут – залегаем, подбираемся короткими перебежками. Подходим на бросок гранаты – и глушим эргэшками всех, кого можем! А там ко входу на склад… Сергей, Конюх и Чан остаются в тылу, вас терять нельзя, даже если ранеными. Алексей, ты держишься с моей группой, но чуть позади – будешь оказывать помощь, коли она потребуется… Вопросы?
– Никак нет, – синхронно вполголоса ответили офицеры. Агент только кивнул, а Чан обиженно насупился.
Я решил чуть приободрить китайского «народного мстителя»:
– Чэнь, разрешаю стрелять по пулеметчикам, они нам более всего опасны. Но шибко не высовывайся, стреляй лежа, меняй позиции! Это и прочих бойцов касается… Выдвигаемся.
С запада подул холодный ветер. Вдалеке сверкнула молния, затем прогремел гром, заморосил легкий дождик. Как видно, предвестник обещанного метеорологами тропического ливня… Вроде и не сильно докучает, но маскхалаты постепенно набирают влагу, а значит, и вес. Десант наш, к слову, не очень сильно вооружен – в основном ППС и СВТ у снайперов и четыре винтовки Мосина для использования мортирок. Десантироваться с трофейными фаустпатронами мы не могли, как и прихватить с собой ручные пулеметы, а запас гранат перераспределили уже на земле в пользу штурмовых групп – изначально у каждого было по две-три РГ-42.
Добираться до склада пришлось пару часов – десантироваться ближе было опасно, японцы могли заметить. Сам объект располагается чуть в низине, окруженный кукурузным полем, позади него редкий лесок. Здание добротное, бетонное и с трех сторон окружено земляным валом да неглубоким рвом: стандартная практика размещения складов с бомбами и артиллерийскими снарядами. Если ухнет, землю-то, конечно, снесет, но взрыв все одно получится направленным вверх…
Вход в складское помещение также прикрыт насыпью, но она вынесена вперед и не соединена с другими земляными стенками. Таким образом, к воротам склада от площадки разгрузки ведут два прохода.
Витки спирали Бруно вынесены вперед японских окопов и блиндажей, они окружают бетонный замок и земляной вал в три ряда и находятся под напряжением. Впрочем, приблизиться к ним все равно невозможно из-за не очень широкого, но непреодолимого для нас минного поля. Иными словами, вход только через «парадные» ворота по накатанной грунтовке, которую держат под прицелом вполне себе серьезный для японцев «средний» танк (ага, лобовая броня аж 30 миллиметров!) и крупнокалиберный пулемет.
Настоящая крепость! Одно хорошо – японцы не показывают признаков тревоги или озабоченности. Их не тренировали, подобно фрицам, бить из машинегеверов на любой шорох и по любой, даже мерещащейся дежурным пулеметчикам тени! Свет прожекторов освещает подходы к складу равномерно, в определенной последовательности, часовые позволяют себе открыто курить, не держа сигарету в кулаке. Готовые мишени для снайперов… Страшновато, но бывало и похуже.
Плюс затихший было легкий, моросящий дождь неожиданно резко усилился, начав хлестать по земле сильными, косыми струями! В такую погоду внимание и настороженность невольно притупляются…
– Ну что, братцы! У всех часы, время мы подвели. Начинаем ровно в три. За пятнадцать минут, думаю, подползем к своим целям на максимум… Уничтоженные прожекторы – сигнал к атаке.
После короткой запинки я неожиданно для самого себя повторил слова Павлова:
– С богом, товарищи.
Ливень бьет все сильнее. Такого потока с неба я даже представить себе не мог! Так что приходится ползти по мгновенно раскисающей земле, по уши в грязи… Зато свет прожекторов отражается от дождевых капель, скрадывая наше приближение.
Я замер метров за сто пятьдесят до полосы колючей проволоки. Это хорошо, гранатометчики сумеют подобраться на дистанцию прямого выстрела… А вот стрелки часов будто замерли. Я даже поднес их к уху. Нет, работают. Просто в момент напряжения минуты превращаются в часы, буквально.
