Маньчжурия. 1945 - Калинин Даниил Сергеевич

Чана отправили в Приморье как ценного кадра, но наш переводчик сразу настоял на том, что он в первую очередь военный. Я, конечно, согласился, но ребятам строго-настрого приказал беречь смелого китайца. Без языка мы долго не протянем… Да, Павел сносно знает японский и китайский, но вот сойти за местного он не сможет даже при большом желании. Да еще и произношение такое, что Чан с большим трудом сдерживает улыбку…

– Товарищ капитан, разрешите присоединиться к тренировкам снайперов? Я неплохой стрелок, если мне дадут самозарядку, я мог бы… – вытянувшись в струнку, переводчик замялся, не закончив свою мысль, но я лишь утвердительно кивнул:

– Разрешаю. Стрелковая практика необходима для всех бойцов, но раз уж у нас сложились тактические двойки, еще один свободный снайпер будет полезен. Вот только СВТ с оптикой у нас пока нет, попроси у Володи обычную самозарядку, а с прицелом мы что-нибудь придумаем.

– Есть! – обрадованный китаец кинулся к стрелковому рубежу, вызвав у меня мимолетную улыбку, а также легкое сожаление о том, что «штурмгевер» оказался бесполезен в снайперском варианте, по крайней мере, со штатным ZF4. После первого же ночного боя прицельная сетка сбилась напрочь, и говорить о какой-то точности стрельбы уже не представлялось возможным. Жаль – по сравнению с СВТ это было бы уже тридцать патронов в магазине, а не десять…

– Командир!

– Да?

Я обернулся к встревоженному и явно запыхавшемуся Алексею.

– Командир, приказ закончить все занятия и прибыть на сборный пункт! С оружием и амуницией! Да подготовить запрос на конечное число боеприпасов!

– Уже?

Легкий такой холодок коснулся лопаток, пополз вниз по спине. Заброска же должна была состояться перед рассветом, незадолго до начала артиллерийской подготовки!

Медик согласно кивнул, отлично понимая мои мысли и чувства, но глаза его промеж тем зажглись восторженным огоньком:

– Они уже пригнали нам самолет!

– Понятно… Предупреди Володю, пусть закругляется с занятиями.

…Раскрашенный в камуфляж Ли-2 раскинул крылья на аэродроме. В густеющих после захода солнца сумерках он почти незаметен – и будет незаметен на фоне ночного неба. Тусклым светом выделяется лишь кабина пилота.

– Я как-то не рассчитывал на ночной десант… – почесал лоб Серега.

– Все лучше, чем через укрепрайон японцев просачиваться! – как всегда воодушевленный, возразил Леха, поправляя медицинскую сумку. Ну этот-то обожает воздух и прыжки, ему чем скорее, тем лучше…

Н-да, человек предполагает, бог располагает. Учитывая поступившие метеосводки и вероятность грядущей сильной грозы, командование решило перенести заброс с предрассветных часов на первую треть ночи. От артиллерийской подготовки, возможно, так и вовсе откажутся…

Маршрут движения десантного самолета разработан так, чтобы пройти районами, минимально прикрытыми зенитной артиллерией японцев, и там, где возможность встречи с патрульными истребителями стремится к нулю. Спасибо агентуре! Теперь главное дело за пилотами, чтобы пролетели как надо, не ошибившись в темноте, и не скинули взвод на головы японцам, засевшим в глубине укрепрайона…

Наконец, в зоне высадки нас должен встретить агент «Конюх». Значит, поставленная еще в Берлине задача действительно пересекается с задачей командования Дальневосточного фронта. Причем агент должен остаться с нами до конца операции.

– Ничего, ребята. Все пройдет быстро, – подбодрил я заметно волнующихся флотских. – Полторы минуты орлами, а там придется стать волками!

– Не ждут нас япошки, – вместе со мной подбодрил своих Шапранов. – Упадем как снег на голову. Да, братцы?

Моряки ответили дружным гулом.

– Еще как упадем. Размажем вражину! – рассек ладонью воздух Паша. Он, словно гончая перед охотой, находится в бодром таком нетерпении.

Я же больше переживаю не за высадку, а за время, что придется удерживать склад до прихода наших. Да и охраняет его явно не желторотая молодежь – одна ставка на внезапность…

Со стороны КП аэродрома показался знакомый силуэт – к нам быстро приближался товарищ майор Павлов!

– Василий, здравствуй, – быстро протянув руку, начал он. – По приземлению в эфир не выходим, сохраняем радиомолчание. Японцы могут пеленговать и засечь работу вашей радиостанции, а это заставит их усилить бдительность. Но, как только займете склад, – сразу доложите! Ребята будут прорываться к вам на всех парах, но сам понимаешь…

– Понимаю, – кивнул я, после чего все же уточнил. – А может, сразу подорвать эти боеприпасы, а? Чего держаться-то за склад, теряя обороняющихся и тех, кто следует нам на выручку?

– Нельзя, – майор отрицательно покачал головой. – Во-первых, мы наверняка не знаем, сколько там снарядов. Вполне возможно, что после подрыва погибнет вся твоя группа – не от взрыва, так от яда, что распространится после него. Во-вторых, будет заражена местность в полосе наступления. Химия рассеется, но не сразу, а следовательно, выпадем из сроков движения вперед, дадим японцам время опомниться и нанести контрудар… Ну а подрывать только вход, сам понимаешь – ненадежно. Так что уничтожение склада – только в самом крайнем случае. Крайнем, понимаешь?

Отчего не понимать? Понимаю. Если японцы сомнут оборону группы и загонят нас на этот склад, тогда и подрывать. Конечно, если уцелевшие смогут подорвать вход на территорию складских помещений и задержать противника до подхода советских войск… А если нет – то как раз крайний случай и настанет.

– Ну, не прощаемся, товарищ майор.

– Не прощаемся, Василий. Все будет! Зря не рискуй, действуй обдуманно!

– Есть действовать обдуманно!

Мой голос утонул в гуле заработавших винтов. Пора.

– С богом! – прокричал мне на ухо Павлов.

Неожиданно.

– Спасибо! – проорал я в ответ и повернулся к своим. – На посадку!!!

Глава 10

…За иллюминатором сверкнула молния. Еще не хватало. Совсем не хочется возвращаться назад из-за грозы!

– Границу прошли, приближаемся к точке высадки! – бортмеханик прокричал нам из открытой кабины.

Это хорошо. Значит, агентура сработала как надо, и летуны не ошиблись – разминулись мы с зенитной артиллерией и авиацией японцев… Отчего-то сразу вспомнился советский Днепровский десант 1943-го года – вместе с Вяземской операцией это самые масштабные десанты в тыл врага. Вон немцы после Крита своих десантников использовали как элитные пехотные части, а на Восточном фронте высаживали лишь небольшие диверсионные группы. Наши же действовали более смело, но и потери были… Соответствующими. Попав под сильный зенитный огонь немцев, летуны осенью 1943-го сбросили группы с ошибкой района высадки на куда большей, чем требовалось, высоте, из-за чего бойцы в самом начале действовали поодиночке и с трудом находили друг друга. Ну а часть десантников приземлились прямо на головы немцам, в районе оборонительных позиций врага или же в Днепр… Верная смерть.

Слава богу, что наша операция имеет куда меньший масштаб и пилоты нам достались подготовленные, рискнули лететь перед грядущей бурей… Только живот подводит, но это как всегда. Вон сидящие напротив разведчики-тихоокеанцы так и вовсе побелели как снег! Ну, конечно, одно дело пара-тройка тренировочных прыжков (вряд ли у них было больше) и еще пара за время слаживания групп, а боевой – это уже совсем другое дело!

Зато Серега сидит с закрытыми глазами, запрокинув голову с умиротворенным лицом. Мне бы его спокойствие…

Вспыхнула белая лампочка. Сигнал штурмана – приготовиться. Все поднялись со скамеек. Я прошел вперед и открыл бортовую дверь. За ней проносятся потоки ветра…

Три. Два. Один. Загорелась красная лампочка.